Сирийский рубеж 3

— Всем успехов, здоровья и до новых встреч. Будем встречаться чаще, — улыбался Геннадий Павлович, чего за ним наблюдалось не так часто.

В этот момент начальник Центра, замполит Плотников и Зинаида Александровна отошли в сторону, чтобы обсудить пару вопросов.

— Со своей стороны я сделал пару звонков. К вам прибудет в понедельник комиссия и всё проверит. Теперь, что касается…

— Геннадий Павлович, спасибо вам огромное. Но к нам приезжали уже. И записывали, и описывали. Без толку. Хватает внимания на неделю, — переживала исполняющая обязанности директора.

Медведев ещё раз пообещал разобраться. А пока сказал, что будет отправлять трижды в неделю солдат в помощь завхозу. Когда уехали автобусы, я ещё стоял и смотрел в след. На душе стало как-то более умиротворённо и спокойно.

— Клюковкин, ты чего не уходишь? — спросил у меня Медведев, за которым приехал служебный УАЗ.

— Провожал, товарищ командир. Спасибо вам, что поддержали идею экскурсии и шефства.

Геннадий Павлович кивнул и начал открывать дверь.

— Дети — будущее. Они должны быть лучше, чем мы. И жить тоже лучше, — ответил начальник Центра, сел в машину и уехал в направлении КПП.

Дома я рассказал Тосе буквально всё в подробностях. Начиная с первых шагов детей от КПП в направлении стоянки вертолётов и их отъезда в детский дом обратно.

Пару минут мы посидели молча, пока Антонина не сходила на кухню за тортом.

— Саша, а тебе какой кусочек отрезать? Давай с грибочками? — предложила Тоня.

Отбросив мысли о сегодняшнем празднике для детей, я вернулся к столу. Только опять у меня сомнения закрались о причинах такого классного фуршета. Сомневаюсь, что это за сегодняшний полёт на сложный пилотаж.

Торт «Сказка», пирог «Невский», прохладный «Тархун». Ещё и музыка играет романтичная в исполнении любимца всех женщин СССР Джо Дассена.

— Тосечка, а у тебя точно ко мне больше никаких нет вопросов? Может новости какие-нибудь?

Антонина молча повертела головой, накладывая мне торт. Медленно облизнув палец, она посмотрела на меня глазами нашкодившего котёнка.

— Саша, тут такое дело. Я…

Я думал только во время отказа двух двигателей время останавливается. А тут при словах твоей девушки сердце может забиться чаще, чем обычно. Ух она как сейчас скажет!

— А ты чего улыбаешься? — обрадовалась Тося.

— Так я жду, когда ты мне скажешь хорошую новость.

— Тогда слушай — мы с тобой скоро…

У меня непроизвольно лицо начало расползаться в ещё большей улыбке. Не думал, что так мне хотелось услышать такую новость.

— Станем, — прошептал я.

— Что «станем»? Мы с тобой скоро поедем к моим родителям в гости.

У меня такое ощущение, будто я сейчас провалился по высоте на пару километров вниз. Ждал одного, а вышло «как всегда».

Теперь понятно, откуда такое колбасное ассорти и торт. И если честно, пока к знакомству я не готов.

— Дорогая, а мы как-то можем этот момент оттянуть? — спросил я.

— Сашенька, а сколько можно тянуть? Мы с тобой были вместе в Соколовке. Потом длинный период самостоятельности. Одна война, другая, ранения, переводы и переезды. И вот мы с тобой вместе, ведь так?

— Де-факто, да, — ответил я.

— И чтобы нам закрепить это всё, нужно познакомиться с мамой и папой. Ведь я правильно понимаю, что скоро они будут твоими… мамой и папой.

— Де-юре, нет.

Тося фыркнула, сунула мне тарелку с тортом и села обиженная в кресло.

— Заладил со своими де-факто и де-юре. Нас ждут в деревне. У тебя отпуск. Почему бы не съездить в гости?

— Да я не против. Просто, меня ведь ненадолго отпустили. Мне слетать ещё нужно будет.

— Вот я знала, что ты у меня добрый. И вообще — все в армии отзывчивые. Но это же не мешает нам поехать послезавтра к родителям, верно? Ты кушай тортик, кушай, — приговаривала Тося.

Пока я о встрече с потенциальными тестем и тёщей не думал, но как тут откажешь Тосе. Проблем съездить в гости к родителям Антонины я не видел.

Они могут возникнуть потом, когда они начнут спрашивать извечный вопрос для молодой пары — а когда свадьба?

Глава 16

Путь к родителям моей девушки был неблизкий, хоть и проживали они в соседней Ярославской области. Пришлось ехать на такси, поезде и автобусе. На последнем виде транспорта ещё и дважды. Всё потому, что добраться до деревни с говорящим названием Дальнее Глухово напрямую было невозможно.

Природа Ярославских еловых лесов потрясающая. Воздух ощущается как пьянящий, прозрачный и звонкий. Такое чувство, будто у тебя в голове звенит что-то.

— Ох! Прям кислорода… много, — сказала Тося, которую слегка повело в сторону.

— Не больше, чем в Торске. У тебя всё хорошо? — спросил я, придерживая Белецкую под руку.

— Всё нормально. Укачало немного. Ты сам-то не устал?

— Отчего? Мы же всего-навсего четыре пересадки сделали, — улыбнулся я.

Едем уже целый день, а только-только прибыли в населённый пункт, где проживают Белецкие.

— Да уж. Мои родители любят забраться в самую глушь.

По рассказам Тоси, её папа и мама обожают природу. Долгое время родители работали на строительстве Байкало-Амурской магистрали. Причём в первый раз уехали «поднимать целину» ещё до основного этапа строительства, который начался в 1974 году.

Когда мы прибыли в деревню, меня удивило, как выстроены дома. Как таковой центральной улицы не было. Сами дома стояли в хаотическом порядке. Ещё и не факт, что за домом номер 1 будет номер 2.

— Интересные дома. Какой-то особый стиль? — спросил я.

— Называется сицкарский дом.

Очень интересное зодчество в этой деревне. Парадная сторона дома выходит на тропинки, пронизывающие деревню, или реку, протекающую рядом.

Традиционный дом выглядит как пятистенок с двором. Ощущение такое, что построен из брёвен в «чашу». Интересная форма крыши — четырёхскатная, вальмовая с крошечным окном для освещения чердака.

Все дома делятся на три уровня. Нижний — аркатурный пояс с окнами в подвал. Основной — с окнами и пилястрами, закрывающими бревенчатые швы. Верхний уровень — с карнизом, подзором и крышей.

Ещё один заметный декоративный элемент — крыльцо каждого из домов с резными колоннами.

— Но мало кто живёт в этих домах. Они ещё были построены… ой и давно, — махнула рукой Тося, когда мы поравнялись уже с более современными домами из кирпича.

Здесь же на перекрёстке просёлочной и асфальтированной дорог стояла самая настоящая церковь. При ней видна полуразрушенная звонница, которая поросла травой. Думается этому сооружению больше ста лет есть точно.