Сияй, Бореалис! Армейские байки

— Не обольщайся, у нас ещё куча работы, а это большие затраты, на сумочку не выйдёт раскошелиться.

Листок с подписью вернулся в руки Огато.

— Что ж, — продолжил тот, — сегодня вечером вам нужно будет отправиться со мной в особняк господина, где мы подготовим всё для выезда. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

— Да, — шмыгнул носом Седой, — что означает герб на контрактном листе?

— Ах, то герб древнего клана Семи Лун, к которому относился господин Хэррит. Очень почитаемый некогда клан, как он мне рассказывал.

— Никогда о таком не слышал, — признался тот.

— И неудивительно. Его история берёт начало с давних времён, однако по сей день остались лишь незначительные упоминания, а истинная его история известна разве что прямым потомкам, коих осталось не так много, — охотно объяснил Огато. — Брать герб своего клана в качестве отличительного знака теперь лишь простая формальность среди верхов общества.

Седой задумчиво кивнул, сделав глоток чая.

— Ах да, напомните мне ваши имена, я должен буду представить вас Гаррету, — поднял взгляд мужчина.

— Я Лирет, — ответила девушка.

Напарник вдруг замялся, когда вопрошающий взгляд Огато пал на него.

— Можно мне остаться анонимным? — изогнул бровь парень.

— Дело ваше, но в любом случае Гаррету нужно будет вас как-то называть.

— Тогда пусть не парится и зовёт меня просто Седым.

Договорившись о месте встречи, они наконец-то распрощались до вечера. Снаружи сердился мороз, и после тёплого чаепития его укусы сильно впивались в лицо. Лирет семенила позади Седого, потирая немеющие пальцы. Парень шагал широко и быстро, лавируя между прохожими. О чём-то задумался, не видя дороги. Барьерщица нагнала его.

— Кстати говоря, а какое твоё настоящее имя? — поинтересовалась та.

— Ты знаешь, — монотонно ответил Седой.

— Так ведь то не имя, а всего лишь погоняло.

— Моё настоящее имя ты тоже знаешь.

— Не знаю, честно.

— Когда-нибудь узнаешь, значит.

Путь до Риквы, города, где они должны были встретиться с тем самым Гарретом, отнимал несколько часов. К вечеру Седой явственно стал ощущать, как на смену его хронической бессоннице подступает усталость. Тогда он опять выглядел измождённым, покрасневшие глазные яблоки впали в глазницы, а мешки под глазами выросли и стали лиловыми. Сам напарник шёл шатаясь, но ничего не говорил. Лирет лишь могла догадываться о том, насколько ему тяжёло приходится.

— Может, это была плохая затея? — осторожно спросила барьерщица. — Посмотри на себя: ты вот-вот свалишься ничком.

— Я уже подписал контракт, — загробным голосом возразил Седой. — И деньги нам ещё пригодятся.

Выглядел он действительно нездорово.

— Да ты себя-то видел? — усмехнулась Лирет.

— За такое вознаграждение и труп вылезет из могилы. Так что я в порядке.

— Ненормальный.

Огато уже ждал их на вокзале. Он взял три билета на купейные места, позаботившись о том, чтобы его путники провели эти несколько часов в тепле и комфорте. За такую учтивость его стоило похвалить. Седой нисколько не ободрился, однако наверняка в своих мыслях радовался замечательной возможностью выспаться по дороге. Стоило им сесть на поезд, как парень, удобно пристроившись, тотчас провалился в сон.

— Вы оказали огромную честь господину, — в который раз уже выразил свою благодарность Огато.

— Бросьте, мы ещё ничего не сделали, — отмахнулась Лирет. — Мы только подписали контракт и сели в поезд.

— Даже за первый шаг я хочу сказать простое спасибо. Сейчас Аика пребывает в тяжёлом моральном состоянии. Девочка осталась совсем одна, а ещё и в опасности, совсем беззащитная, а благодаря вам мы сможем её вывести хотя бы из заточения и отправить к ровесницам — туда, где она будет жить нормальной жизнью и под защитой. Ваш отклик для нас немаловажен.

— Вряд ли то было искренним порывом, — пробормотала Лирет, зыркнув на дремлющего напарника.

— Это сейчас не имеет значения. Найти сильного мага в наше время очень трудно.

— А разве сливки общества сами не сильные маги? Я слышала, да и это много кто знает, что вся элита происходит из сильных кланов, а это уже что-то значит. Но выходит так, что они, имея существенную силу, вместо помощи предпочитают не марать руки.

— Увы, даже элита не всесильна. Да, они способные маги, но не в нынешнее время. А вот ваш товарищ обладает какой-то нереальной, я бы даже сказал, нечеловеческой силой. Она превосходит даже силу клана Семи Лун, но при всём этом парень является наёмником. Бродягой с улицы буквально. Не странно ли?

— Очень странно, — нехотя согласилась девушка. — Хотя я и сама не знаю, что у него за сила такая. Меня просто приставили к нему в качестве поддерживающей защиты. Защиты для мощного мага.

— Этот парень мне кого-то напоминает, — задумался Огато.

— Кого же?

— Будет ли это звучать абсурдно или нет, но когда я был ещё совсем юн, у моего отца был приятель с севера. Задолго до катастрофы он дружил с этим северянином, хотели какой-то бизнес вместе организовать. Один раз я даже бывал в Бореале. У всех бореальцев волосы будто серебристые, либо белые, а глаза цветом похожи на замёрзшую воду. Снежный народ, одним словом. Твой товарищ как будто оттуда родом. Ты про него много знаешь?

— Я знакома с ним не больше месяца, его наняли вынюхивать следы сектантов, которые проникли через пограничный барьер. Седой про себя не любит рассказывать, я и не настаиваю. Однажды мы разойдёмся каждый по своим путям, ну а пока я выполняю свою работу.

— Что бы то ни было, этому парню крупно повезло выжить. Если он действительно северянин, то есть шансы возродить исчезнувшую расу.

Седой громко всхрапнул, и те синхронно обратили на него взгляд.

— Я очень сомневаюсь, что он в этом заинтересован, — покачала головой Лирет. — Этим созданием двигают лишь деньги и личная выгода, а вы про какие-то глобальные дела твердите.

— Он просто ещё не повзрослел. Вы, кстати, не хотите горячего чаю?

— Не откажусь.

— Тогда отлучусь на пару минут, — Огато встал с места и осторожно отодвинул купейную дверь.

— Две ложки сахара, — бросила вслед Лирет.

Вагон мерно покачивался, а за окном тянулся заснеженный пейзаж, где-то вдалеке вечернюю тьму вытесняли огоньки деревушек, будто откуда-то с небес сюда спускались созвездия и стыли в снегах. Те, кто живёт там, беззаботно и тихо проводят жизнь. У кого-то семья целиком дома. Лирет нахмурила брови. Она уже не могла вспомнить лица своих близких, а воспоминания о родном городе превратились в неясные солнечные блики. Странно, что совсем недавно этот факт нисколько не расстраивал, но теперь что-то изменилось вдруг. Вероятно, из-за того, что в Гвальтзарде никто не упоминал о семье, это было не столь важно. Девушка перевела взгляд на сопящего напарника. Тот вдруг вздрогнул, морщась во сне, и схватился за грудь, да так, что костяшки побелели. Свитер под сжатым кулаком смялся. Лирет опешила. Седой заелозил во сне, его лицо исказилось, будто что-то впилось ему в плоть и пустило яд. Никогда прежде он не выражал ни боли, ни радости, ни злобы. Но неподвижная маска вдруг зашевелилась и ожила.

— Аи… Аимо… — прошептал он во сне. — Аимо вернись. Не уходи. Не бросай…

Под его опущенными веками беспокойно дергались зрачки. Барьерщица замерла, будто воздух обернулся в вакуум. Седой повторял одно и то же имя, а пальцы всё сжимали клочок свитера на груди. Лирет почувствовала, как стало холодно. Иглы пронзали воздух, и в напряжении слышался их ледяной звон. Затем девушка поняла, что звон ей не мерещится. Хрустальный звук доносился прямо из-под кулака Седого. Лирет лишь раскрыла рот, когда оттуда пробился отблеск бледно-зелёного сияния. Девушка хотела разбудить того, но язык онемел ни с того ни с сего. Напарник вдруг разлепил глаза, встрепенулся, сел прямо и живо запахнул куртку, сгорбившись. Смятение быстро исчезло с его лица, и тогда он, ощупав себя и не найдя ничего, взглянул на остолбеневшую Лирет.