Сияй, Бореалис! Армейские байки

Он обошёл напарницу и направился дальше. Та нагнала его и поравнялась.

— Но всё же твой взгляд какой-то знакомый, — пробормотала Лирет.

— Ясное дело, мы сутками напролёт проводим вместе, — проворчал парень.

С постоянными разъездами менять жильё уже становилось привычкой, как чистка зубов и принятие душа, поэтому с каждым разном абсолютно разные отели всё больше кажутся одинаковыми и уже не вызывают какого-либо интереса, точно как и тягу к комфорту. Дороги имели свойство отбивать привередливость. Очередной отель, очередная комната, очередная чистая постель и два стакана на тумбочке, запах дешёвого чая и моющего средства.

Седой связался по телепатору с родственницей пожилой Рейсан, чтобы оповестить о своём прибытии. Её кузина представилась как Иллин и неожиданно доложила весьма скорбную весть. Пожилая актриса внезапно скончалась как раз в тот момент, когда парень вместе с напарницей были в пути. Похороны Рейсан состоятся послезавтра, но Седой посчитал необходимым явиться в дом актрисы до этого момента. Он хотел кое в чём убедиться. Заверив Иллин в том, что вопрос может стоить благополучия всего Силенора, он договорился о встрече на завтрашний день, на что та заранее извинилась за их скромное гостеприимство. Понять её можно было.

— Ты с Гарретом не связывался? — поинтересовалась Лирет. — Он просил сообщить ему, если что-то прояснится. Нам может понадобиться его помощь.

— Гаррет здесь будет бесполезен. Как и везде, впрочем, — размышлял Седой, помешивая заваренную лапшу в баночке. — Они все не знают ничего про то, чем владеют. Мы должны сами это выяснить. Очень уж подозрительно, что представители клана вращаются в кругах элиты, а про их возможности почему-то хорошо знают только наши враги. Кто-то им раскрыл тайну клана, и этот человек имеет свои счёты с кланом. Если, конечно, это человек.

— Что ты имеешь в виду?

— Бесточенники подчинены демонам, а демоны свободно помыкают ими. Только вот чувство у меня такое, что у демонов есть посредник среди обычных людей. Всё так безупречно запутанно, что невольно сомневаешься в способностях бесточенников. Нет, здесь замешан кто-то более мозговитый. Вопрос только, на каких условиях? К тому же сообщники демонов распространяют заразу, провоцирующую бесточею, и научились создавать вирус искусственно. Только вот бесточея — недуг относительный. Это катализатор для демонической силы, — многозначительно посмотрел тот на напарницу.

От каждого его слова сжималось в груди.

— Вспомни мальчишку, которого я убил, — вполголоса сказал Седой, словно собираясь открыть тайну. — Он растил на себе паразитов, питая их праной. И пускай новый вид паразитов не может долго существовать без подпитки, заражение ими происходит мгновенно. Как я это понял? Думаю, иглы, которые пацан с собой таскал, предназначались для переноса заразы.

— Но причём же здесь клан? — не могла понять девушка. — Они что, как-то связаны с созданием нового вида вируса? К тому же никто из них толком не знает о своей истории столь подробно, чтобы удалось пролить свет на все эти события. Или же они обладают какими-то тайными знаниями, — догадалась она.

— Начинаешь смекать, — заметил Седой. — Да, это более чем вероятно. У клана Семи Лун есть что-то, что является неким ключом. Остаётся только выяснить, зачем им этот ключ и почему предки клана решили это скрыть от потомков.

— И у них получилось это скрыть.

— Аисан во время нашего столкновения с Гарретом вскользь упомянула о каком-то кулоне в виде филина. Якобы за ним демоны и приходили. Помнишь семейные портреты в коридоре особняка?

— Да, помню.

— Не замечала ничего странного?

— Не обратила внимания, — призналась та.

— Это зря. У каждого человека на портрете был такой кулон. Так вот, этот кулон — и есть ключ, который нужен демонам.

— Такой кулон должен быть у Рейсан.

— За этим мы и едем.

— Разве Гаррет не сказал, что кулон остался у матери Аики?

— Да, это так, но дело в том, что у клана несколько таких кулонов. На каждую семью по кулону. Считать кулоны нам некогда, поэтому лучше скорее посетить всех, кто нам доступен на данный момент. Мы должны предупредить. Как мне сообщил генерал, всем представителям клана дополнительно будет выслано по письму. Если понадобится, все кулоны будут изъяты.

Седой закончил с лапшой, отложив баночку в сторону. Он уселся у стены, где обычно любил пережидать ночь, и уставился на зашторенное окно. В складках тюля играл лунный свет.

— Нам крупно повезло: я бы ни за что ни нашёл зацепку, не найди нас Огато, — продолжил парень. — Можно ли говорить о простой удаче?

— Скорее, это твоя жажда денег, — хмыкнула Лирет, готовя постель.

— А ты говорила, что это плохо. Как видишь, жажда денег порой спасает мир, — пробормотал тот.

Лирет приглушила свет и улеглась в постель. В комнате было светло не то от уличных фонарей, не то от полнолуния. Долго не спалось. Девушка ёрзала на кровати, чувствуя себя под присмотром напарника. Тот, как и обычно, сидел у стены как сторожевой пёс, ждал прихода незваных гостей и размышлял о чём-то попутно, изредка поглядывая на кровать. Было бы здесь темно, его присутствие не так бы ощущалось.

— Нас уже скоро будут считать за парочку, — устало проговорила Лирет. — Путешествуем вместе, ночуем тоже вместе, только бы войны никакой не было, и больше бы смахивало на романтику. Тебе хотелось бы так?

— Упаси духи, — откликнулся Седой. — Влюбляться в кого-то ещё раз я не выдержу. С чего ты разговор такой завела?

— Да так, уснуть не могу, а твоя монотонная речь действует успокаивающе, — съязвила та. — А вообще я думаю о том, что буду делать, когда война эта закончится. Для начала память придётся вернуть, вспомнить, где мой дом и кто я вообще. Я тут подумала, что нельзя так легко отказываться от прошлого, без него ведь не стало бы настоящего.

— Здесь ты как ни странно права.

— А потом хочу позабыть эту войну и найти своего человека, чтобы путешествовать с ним так. Эх, мечты…

Лирет зевнула, укутываясь в одеяло и прячась от неприятного сквозняка.

— Надеюсь, то, что ты сейчас сказала, ко мне никак не относится? — между делом спросил Седой.

— Отнюдь. Но будь ты менее эгоистичным, то наверняка бы вызвал у меня гораздо больше симпатий.

— Человек вырастает в то, что он никогда себе не мог позволить, увы.

— Выходит, тебе кто-то так сильно разбил сердце? — девушка перевернулась на бок и подпёрла голову рукой. — А какая она была?

Седой промолчал задумчиво, собирая в охапку мысли.

— Эгоистичная, — пробормотал он сухо. — Яркая, но такая слепая и беспечная, озабоченная лишь своей целью и ничем больше. На самом деле мы никогда не были вместе, я был недостаточно смел, а она меня просто боялась, но смогла ударить по больному. Судьба её очень жестоко наказала. Так ей и надо, — говорил парень, глядя на напарницу. — Вот так сначала следишь за человеком, делаешь для него что-то, он тебя понимать не понимает и не хочет, не пытается, а потом «так ей и надо». Сам не знаю, с каких пор начал так думать, но уверен, это говорят трещины в сердце.