Сказание о Синей птице
Шрифт:
Итак, прошло три года.
На очередном совете вожди хором просили Чунхуа принять титул императора. Я же, как обычно, с дерзким видом сидел в самом дальнем углу зала.
– Чжу – старший сын императора Яо, именно он должен занять трон. – Чунхуа отрекся.
Члены совета перевели взгляды на меня. Презрение, любопытство, сочувствие и насмешка… все эти эмоции в их глазах захлестнули меня, словно водный поток.
Я лишь усмехнулся и продолжал молча сидеть в своем углу. Регент славно потрудился, на протяжении всех этих лет выказывая самые добрые намерения и доиграв до конца
– Ваше высочество, мы последуем за вами. Умоляем, примите титул и взойдите на трон. – Все как один вожди поклонились Чунхуа.
Тот изобразил недовольство и, взмахнув рукавом, вышел из-за стола. Все в поклоне ожидали, что он передумает.
Посмеиваясь, я вышел из зала. Солнце слепило, но я все равно смотрел на палящее светило. Уж лучше ослепнуть, чем видеть Чунхуа в ореоле славы.
В конце концов Чунхуа провозгласили-таки императором. Ожидания вождей оправдались. Теперь его почитали как императора Шуня. На церемонии коронации Чунхуа, хотя нет, теперь его следовало величать Шунем, мне было велено исполнить вместе с музыкантами «Дачжан», сочиненную отцом.
Теперь он император, а я его министр. Разумеется, министры обязаны оказывать всяческую помощь своему монарху и при каждом удобном случае давать ему повод улыбнуться. Шунь не мог не знать, что мне неведомо чувство ритма, и в его распоряжении, конечно же, крылась попытка унизить меня и выставить перед всеми никчемным глупцом. Я смерил его холодным взглядом и сообщил, что не исполнял музыку даже при покойном императоре.
– Господин, я сыграю за него. – Юй вышел вперед и встал рядом со мной.
Император изобразил улыбку, слегка махнул рукой, приказав кому-то увести меня вниз и наказать пятьюдесятью ударами палок.
Юй побледнел и взмолился:
– Господин, прошу, я хочу принять наказание вместо него.
Шунь посмотрел на юного воина и снова взмахнул рукой с той же улыбкой на лице, подавая сигнал стражникам довести число ударов по нашим спинам до ста.
Палки тяжело обрушивались на наши тела, кровь и пот затуманивали взор, а где-то наверху гремели барабаны и музыка – то была песня о мире, каждая нота которой, словно клинок, ранила мое сердце бесчисленными ударами.
Я ненавидел эту музыку.
Став императором, Шунь назначил Юя главой управы водными запасами на срок двадцать лет, поручив раз и навсегда решить проблему наводнений. Если борьба со стихией не обернется успехом, наказанием будет смерть. Эта коварная уловка уже была испробована на Гуне, теперь Шунь тем же способом расправлялся с его сыном.
Без лишних слов Юй получил приказ покинуть столицу.
– Я буду ждать тебя с победой! Юй, я обязательно поздравлю тебя с успехом!
Юноша крепко обнял меня и стремительно зашагал прочь.
Среди ночи мне приснился седой отец, который подошел, шатаясь, и грустно посмотрел на меня.
– Чжу, сынок, я так хотел увидеть тебя в последний раз, я так ждал тебя… Сын, я сожалею, что несправедливо обвинил тебя, я сожалею об этом. – Он расплакался.
Во сне я в слезах бросился к его ногам и стал их целовать.
– Будь осторожен, сынок, будь осторожен… – Глубокий вздох, и силуэт отца истаял на глазах. А мне оставалось лишь оплакивать его.
Почувствовав невыносимую тяжесть в груди, я вздрогнул и проснулся. Кто-то
душил меня! Сквозь прорези черной маски на меня смотрели чьи-то холодные, злые глаза. Незнакомец сдавил мне горло, словно железными тисками. Я начал извиваться в попытках вырваться. Потом выхватил из-под подушки меч, как вдруг ощутил на шее холод от прижатого к ней клинка.Я был обездвижен.
Со скрипом распахнулась дверь, в проем ворвался холодный ветер, пламя свечи беспомощно затрепыхало и погасло. Стало темно.
– Чжу, ты можешь покончить со всем этим, – послышался откуда-то из угла знакомый голос.
Когда глаза привыкли к темноте, я смог разглядеть фигуру и узнать говорящего.
– А, Чунхуа, наконец-то ты пришел. Извини, что доставляю тебе столько хлопот.
– Не стоит извиняться. Я подумал, что должен лично при этом присутствовать, иначе буду чувствовать себя неловко.
– Как видишь, я еще жив, хоть и влачу жалкое существование. Мне было интересно, как долго ты будешь с этим мириться, – сказал я.
– Ты старший сын императора Яо, наследник Хуан-ди, в твоих жилах течет благородная кровь.
Я усмехнулся.
– Учитывая, что ты старший брат моей жены, я позволю тебе умереть быстро.
Cвеча вновь загорелась. Пламя беспокойно мерцало, отбрасывая дрожащие тени на лицо Чунхуа, в чьих глазах отражался странный свет.
– Даю выбор: вот яд, приняв его, ты умрешь быстро и безболезненно, или можешь воспользоваться клинком своего отца.
Я увидел отцовский меч, одиноко лежавший на столе и будто ждавший меня. В лезвии поблескивало отражение свечи.
– Прошу, убирайся. Выбор сделан.
Взяв со стола клинок, я почувствовал, как лезвие вражеского меча с силой надавило мне на горло, из пореза потекла кровь.
Я взглянул на Чунхуа и едва заметно улыбнулся – в его глазах промелькнул панический страх. Спустя мгновение он кивнул и вышел из покоев вместе со своим приспешником в черной маске.
Холодный клинок посверкивал в слабом свете свечи. Я медленно поднес лезвие к шее и закрыл глаза. С небес до меня донесся звонкий смех:
– Ха-ха-ха, каков храбрец!
Я привстал, прислушался, но смех стих. Вероятно, померещилось. Сделав вдох, я вновь закрыл глаза и приставил меч к горлу. И тут обнаружил, что не могу управлять рукой – меч выскользнул, порезав мне ладонь до крови.
Передо мной возникла Дева. Она раскрыла вэйци и подставила ее под струйку сочащейся из моей ладони крови. Доска вспыхнула красным. Я видел пустой, обреченный взгляд отца в красном свете, его изможденное тело, утратившее былую стать; видел Гуня, покрытого струпьями, умирающего в кандалах у подножия горы, оставленного на съедение диким псам.
Я взревел, огонь внутри меня вспыхнул с новой силой.
– Чжу, возьми доску! – Дева вручила мне вэйци.
Ярко-красная кровь в центре доски смешивалась с огнем в моей душе. В ушах раздался громовой грохот; словно разрезая тело, по мне ножом пронеслась неудержимая ярость; сознание померкло.
– Чжу, чего ты сейчас желаешь больше всего?
– Отмщения…
– Чжу! Избавься от вэйци. Черная птица, так нельзя! – Ты явилась в образе девушки в зеленом платье, прорвалась сквозь кроваво-огненный барьер и крепко схватила мою руку. Холод от твоей ладони проник в мое сердце, и пламя в груди утихло.