Сказка небес
Шрифт:
Перед лицом атамана запорхала большая белая бабочка, норовя попасть ему в глаза. Предводитель разбойников отмахнулся, но бабочка снова набросилась на него.
– Проклятая букашка! – прорычал Зариман, взмахнув клинком. – Эй, да это же та самая девка, которую заколдовал Иссит! – вдруг догадался он. – Ловите ее!
Разбойники бросились к атаману. Толкая друг друга, они принялись гоняться за бабочкой.
– Не смейте ее трогать, мерзавцы! – крикнул Барс, силясь вырваться из пут.
– Уж теперь-то мы точно договоримся, – довольно ухмыльнулся Зариман. – Если ты вдруг вздумаешь обмануть меня,
– Я ведь уже сказал, что согласен помочь тебе! – крикнул Барс. – Что тебе еще нужно? Умоляю, не трогай принцессу!
– Хочу иметь гарантии, – пояснил атаман, снова самодовольно ухмыльнувшись. – Уж теперь-то я нисколько не сомневаюсь, что ты мне поможешь.
Вдруг в скалу рядом с Зариманом ударила стрела, затем послышался грозный голос:
– Стойте!
Разбойники замерли в нерешительности.
– Это еще кто такой? – прорычал Зариман, внимательно оглядывая склоны ущелья. – У вас где-то еще один дружок прячется?
Все тот же грозный голос продолжал:
– Немедленно отпустите всех пленников, иначе мы утыкаем вас стрелами.
– Покажись! – потребовал Зариман, воинственно потрясая клинком. – Что ты прячешься в скалах, словно трусливая ящерица?!
Из-за скал на стенах ущелья появились сотни людей. Зариман прикрыл ладонью глаза от солнца, пытаясь рассмотреть, кто это такие.
– Да их тут целая армия! – испуганно воскликнул один из разбойников.
– Отпусти пленников, верни им все, что отобрал, и убирайся отсюда со своей бандой! – снова потребовал неизвестный предводитель. – Больше тебе нет места в этих горах!
– Только суньтесь и я всем им срублю башки, – свирепо пригрозил атаман.
Он приставил было клинок к горлу Барса, но в тот же миг в воздухе просвистела стрела и пробила сердце предводителя разбойников. Зариман коротко всхрипнул и упал на камни.
– Кто еще хочет поторговаться? – поинтересовался все тот же голос.
Перепуганные разбойники молчали, сгрудившись в кучу и озираясь по сторонам. Неизвестных было слишком много и настроены они, судя по всему, были весьма решительно.
– Убирайтесь отсюда, если дорога жизнь! – прозвучал приказ.
Разбойников не потребовалось долго убеждать. Лишившись своего атамана, они утратили и все свое мужество и вовсе не горели желанием вступать в схватку с многочисленными противниками. Бросившись к своим коням, разбойники вскочили в седла и мгновенно умчались прочь.
Неизвестные спасители спустились со склонов ущелья и быстро освободили пленников Заримана. Теперь Барс узнал их, это оказались жители пещерного города.
Однорукий Рут рассмеялся, глядя на изумленного юношу, и хлопнул его по плечу.
– Что, приятель, не ожидал нас здесь увидеть?
– Откуда вы взялись? – спросил Барс. – Как узнали, что мы в беде?
– Наши женщины собирали хворост в горах и увидели, как разбойники схватили вас, – пояснил Рут. – Они сразу узнали тебя и твоего пожилого спутника и сообщили обо всем матушке Огане. Один твой старый знакомый убедил матушку прийти вам на помощь и выгнать разбойников из наших гор навсегда. И вот мы здесь. А ловко мы все обставили, да? Откуда
этим головорезам было знать, что из оружия у нас лишь один лук на всех. Хорошо, что у твоего приятеля зоркий глаз и твердая рука, как метко он сразил Заримана.– Постой, – прервал Барс однорукого калеку. – Я никак не могу понять, о ком ты говоришь? О каком таком моем приятеле ты твердишь все время?
– Да вот же он.
К ним подошел огромный воин, закованный в броню доспехов.
– Надим?! – ошеломленно воскликнул Барс. – Ты-то как здесь оказался?
– Пошел по твоему следу к Высоким горам и попал в город пещер, – просто ответил воин. – Моя рана была не так уж серьезна, чтобы я до сих пор валялся в степи. А как твои успехи, парень? Ты все еще не отыскал принцессу?
– Нет, я нашел ее, – сказал Барс, печально вздохнув.
– Так где же она?
На плечо Барса опустилась белая бабочка и сложила крылья.
– Вот твоя госпожа, Надим, – произнес юноша, осторожно коснувшись пальцем крыльев бабочки.
– Что это за шутки? – грозно спросил Надим, нахмурившись.
– К сожалению, этот юноша не шутит, доблестный воин, – подтвердил Дата слова Барса. – Все мы были свидетелями того, как прекрасная юная дева обратилась в эту бабочку.
– Но как же такое могло случиться?! – гневно вскричал Надим.
– Это очень долгая история, – ответил Барс.
– Идем к нам, – предложил Рут. – Там отдохнете и все расскажете. Может быть, и матушка Огана что-нибудь посоветует.
Забрав все свое имущество, отнятое разбойниками, путешественники вместе со своими спасителями отправились в пещерный город. Против ожиданий Барса заоблачный воин не покинул своих спутников, а последовал за ними.
В этот раз матушка Огана уже не была столь сурова и радушно встретила старых знакомых. По ее указанию путешественников сытно накормили, затем старая матрона сама проводила гостей в просторную сухую пещеру и, указав на сплетенные из высушенной травы циновки, сказала:
– Здесь вы можете отдохнуть.
Циновки оказались довольно жесткими, но измученные бесконечными скитаниями путники были рады и этому.
Надим и Рут последовали за гостями в пещеру. Бывший начальник стражи тяжело опустился на циновку против Барса и потребовал:
– Рассказывай, парень. Что случилось с принцессой?
– Дай им хотя бы отдохнуть, – сказала старая женщина, сурово взглянув на воина.
– Нет-нет, матушка Огана, Надим прав, – возразил Барс. – Я должен все рассказать. Я прошу остаться и вас с Рутом. Мне очень нужна помощь. Быть может, вы сможете что-нибудь посоветовать, когда все узнаете.
– Хорошо, мы выслушаем тебя, юноша, – согласилась женщина.
Рут помог ей опуститься на циновку, сам уселся рядом у ее ног.
Барс принялся рассказывать обо всех приключениях, что выпали на долю его и его спутников с момента похищения принцессы. Никто не перебивал его, только Литина изредка дополняла своего старшего друга. Матушка Огана, Надим и Рут внимательно слушали рассказ юноши. Надим иногда бросал косые взгляды в сторону Намаха, все-таки именно черные воины Заоблачных гор явились первопричиной всех несчастий, свалившихся на его госпожу. Однако вслух бывший начальник стражи не высказывал свое недовольство.