Сказка о Берте и Берти
Шрифт:
Следующие два часа Берти только заливал в себя вино и переворачивал на столе карты из колоды. Одну за другой. Они играли в «Пьяницу», и Счастливчику жутко не везло.
– Хочу выиграть! – Громко заявил он свое пожелание в виде тоста, высоко поднимая очередной бокал и опрокидывая его в себя.
– Не сбудется, – парировала красноволосая незнакомка: – Ты можешь попросить то, что они могут сделать, отдать, то, что имеют жители страны. Поверь, я прожила здесь достаточно, чтобы это понять. Своими желаниями ты не можешь воздействовать ни на меня, ни на ход игры…
Заново перетасованная колода снова
Четвертая карта выпала красной масти, и Берти смог скинуть одну свою черную на стол. Но девушка тут же побила ее, мгновенно вытащив из колоды черную карту, и бросила на стол следующую. Красную.
– Проклятье, – прошипел Счастливчик, вытаскивая последнюю мелочь из карманов: – Как тебя зовут? Кто ты?
– Меня зовут Сатира, – пожала плечами девчонка, туша сигарету о поверхность стола: – Я никто. Я умерла в истории, для которой меня придумали. Это была весьма нелепая и жестокая сказка. Я слышала, ты ищешь Адельерру?
Берти кивнул. Он с увлечением рассматривал белую татуировку на ее руке, начинающуюся от плеча и тянущуюся до самой кисти руки. Это были крупные цветы. Белоснежные лилии.
Кто-то грубо толкнул Счастливчика по плечу. Одди, с шумным вздохом, не предвещающим ничего хорошего, уселся рядом с ним:
– Ты снова играешь, ненормальный…
– Брось, дружище, – поморщился Берти и снова обратился к Сатире: – Давай еще раз, мне повезет. Я так хочу, чтобы мне повезло…
– У тебя же больше не на что играть, – рассмеялась ему в лицо красноволосая девчонка: – Хотя… Мне нравится твоя шляпа!
– Да пожалуйста, – разгорячено воскликнул Счастливчик: – Можешь забирать хоть меня самого, если только выиграешь!
Сатира протянула колоду карт Одди:
– Перетасуй, так будет честно. – Она не отводила хитрого взгляда от Берти. А тот, невзначай подняв глаза, увидел, что за ее спиной тихо стоит Берта. Проснувшись в гостинице снова одна, она казалась расстроенной и задумчивой. Она слышала, что Берти сказал сидящей напротив него девушке, и от этих слов снова еще больше пошатнулась в ней вера в Счастливчика.
« – Мой отец – сам Автор. Неужели именно из-за этого…», – вертелись воспонимания в голове у Берты: « – Но он же был так искренен. Так многообещающе искрились его глаза в ту ночь, после которой нас арестовали… И, не смотря на мое непонимание сложившейся ситуации, он же взял меня с собой, он же вёл меня следом…».
– Смотри, – усмехающимся голосом уже говорил Берти Сатире в это время, поочередно выкладывая на стол карты черной масти, накопившиеся у него: – Раз, – он побил карту девушки: – Два, – он выложил последнюю, остававшуюся у него на руках масть.
На столе оставалось семь неперевернутых карт. Сатира первой же побила черную масть Берти и перевернула следующую карту – тоже черную.
– Забавно, – пролепетал ироничным тоном Счастливчик, вытягивая следующей картой красную масть. Ему пришлось взять ее и тянуть следующую,
и только в третий раз ему повезло. Он скинул одну карту на стол, оставляя на руках красную масть. Но только девушка с татуировкой была словно на волне удачи. Она тут же побила карту Берти.На столе оставалась всего одна карта.
Не глядя на стол, Сатира перевернула ее, тихо с усмешкой сказав в глаза Счастливчику:
– Три. – Она, потянувшись через стол, сорвала холщовую шляпу с его головы и с веселым хохотом напялила ее на себя.
Берти расстроено бросил карту, что оставалась у него на руках, на стол. Та карта, которую перевернула девушка, была черной масти.
« – Я проиграла его», – вспыхнула и погасла мысль в голове Берты, обессиленно опустившейся на стул, который её ловко подставил мальчишка-слуга. Слишком хорошо она видела, каким взглядом Счастливчик Берти смотрел на Сатиру, широко улыбающуюся и одетую в его шляпу с круглыми полями.
Его рука, с завязанной красной тканью на запястье, суетливо барабанила пальцами по столу. Не смотря на разочарование и проигрыш, Берти не ощущал чувства тотального провала. Наоборот, ему казалось, что только теперь он приобрел нечто, без чего поиски Адельерры прежде не имели такой весомой значимости.
Берта вспоминала, каким взглядом окинул ее Берти, когда впервые встретил на веранде в доме Сказочника. Не таким. Не так смотрел он даже теперь на нее, на ту, которая мчалась вслед за ним столько времени, прилагая огромное количество напрасных усилий заполучить сердце оборванца, сказавшего ей когда-то:
– Ты знаешь, я ведь не люблю тебя.
– Никогда не думай больше об этом…
Она помнила, что просила его не думать об этом. Но сама не думать и не помнить она не могла. С того самого момента она ежеминутно знала и помнила, что он не любит ее. Она боялась только того, что он и сам об этом не забыл.
– Будь ты проклят, Счастливчик, – тяжело выдохнул старик Одди, хватаясь за голову: – Будь ты проклят, азартный идиот!
– Мои предположения не оправдались, друг мой, – как ни в чём ни бывало, ответил ему Берти, безразлично пожимая плечами: – Мы не получим карту здесь, нужно…
– Нужно было связать тебе руки, заткнуть рот, оставить тебя бродить по подземному ходу в темноте! – Кричал на него Одди, поднимаясь из-за стола: – Ты хоть понимаешь, что ты натворил?!..
Берти щелкнул пальцами, подзывая мальчишку-официанта:
– Принеси мне выпить. А моему разгоряченному приятелю принеси два мешка денег…
– Никто не захочет иметь с нами дело, как только кто-нибудь узнает, какими деньгами мы расплачиваемся! – Одди смел монеты, сложенные в мешочки из бархата, на пол, и они рассыпались с мелодичным звоном: – Они же исчезают в воздухе так же, как и появились…
– Это правда, – Сатира, раскуривая еще одну сигарету, вмешалась в разговор: – Деньгами из Страны Чудес можно заплатить лишь за желанные вещи. А если ты собираешься заплатить ими долги или просто купить перекусить, то они все исчезнут.
Берта, все это время стоящая в небольшом отдалении от компании, придвинула стул к столу и присела:
– Мы можем вернуться по подземному ходу, ведь тоннель из Страны Желаний должен быть цел?
– В порт Элисон? – Покачал головой Одди: – Это невозможно.