Сказка о колдовстве, гаданиях и проваленной охоте на ведьм
Шрифт:
– Эй, это девушка! – И Адам с силой ударил Прошкину руку. – Нельзя так!
– Это потаскуха, а не девушка! – Прошка зарычал. Его глаза и глаза Адама встретились. Неле показалось, что между ними даже что-то пробежало, но это длилось недолго. – Потаскуха же, целительница!
– Я клянусь! Всем клянусь! Чётками матери, крестиком батеньки! – Инва приложила руки к сердцу и с голодом уставилась на всех, оправдываясь. – Не было ничего, Прошенька. Только ты у меня был!
Прошка мгновенно покраснел и дал молодой
– Врёшь же, потаскуха. – Он выхватил тряпку и почти ткнул ею лицо Нели. – На, целительница! Смотри!
Простынь была обычной. Совершенно обычной. Чудовищно обычной.
Со стороны соседних домов начали высовываться любопытные люди, поэтому Неля толкнула дверь и молчаливо предложила гостям пройти внутрь. Адам, подобно всякой нечисти, также увязался.
Дома Неля растянула простынь. Грубое, бледно-серое сукно легко упало на пол. Ничего примечательного не обнаружилось. Какое-то время Неля и не понимала, что от неё хотят.
– Кровь где? – Мрачно и зло спросил Прошка.
Инва во весь голос заголосила. Красивое лицо покраснело, а глаза распухли. Не стесняясь, Инва выла, как подбитое животное. Сердце Нели будто остановилось.
– И ты будь свидетелем, Отче. Нету крови. – Прошка замахнулся, но бить Инву не стал. – А ведь клялась потаскуха, что честная. Порядочная.
Услышав слова мужа. Инва заплакала сильнее и снова бросилась за Нелину спину.
– Но я никогда! Никогда-никогда! – Инва шмыгнула носом. – Совсем никогда! Прошенька, пожалуйста…
Но Прошка её не слушал. Он мрачно смотрел на Нелю, которая продолжала рассматривать простынь.
«На что я трачу свою жизнь?» - мрачно подумала Неля, разжав большую часть пальцев. Держать эту пелёнку великовозрастных детей стало как-то брезгливо. А ведь Остер предлагал ей другие пути для жизни: кухарка, пастушка, прачка. Но нет же! Тут нужны целители!
Неля скомкала простынь и отдала ту Прошке в руки.
– Крови нет. Всё хорошо.
Прошка недоумённо вытаращил глаза.
– Всё плохо. Крови ведь нет! – Прошка попытался снова дать Неле простынь, но та увернулась. – Целительница, посмотри её. Вдруг она брюхатая ходит? Выродки мне не нужны!
Инва заголосила ещё сильнее. От её плача заболела голова.
Неля покачала головой и уже хотела объясниться, но Инва всплеснула руками.
– Грешна! Да, Проша. Я грешна. Но не с человеком я блудила. Мне… Ко мне… Скуф был у меня!
Их округа – котёл отверженных, пришедших искать счастье их разных городов и провинций, пестрила разными именами, но никаких «Скуфов» Неля не знала. Не знал «Скуфов» и Прошка, отчего все разозлило его только сильнее. Он уже двинулся на Инву, но та отпрыгнула
и густо покраснела.– Я не виновата! Я была совсем-совсем, а он пришёл. Красивый. Я и не соглашалась, но как его губы к шее, так я и… - Она разочарованно взвыла. Глаза потупились вниз. – А утром как проснулась, так будто мешки ворочала. Но Прош, это ведь и было моим наказанием. Эта ж тварь с меня сняла несколько лет жизни!
Неля и забыла, что Адам также был здесь. Инквизитор кашлянул в кулак, перетаскивая внимание на себя.
– Суккубы приходят к мужчинам, дитя моё. – Говорил это Адам с важным видом. – И это, наверное, был не единственный его визит.
Инва зарделась сильнее и отодвинулась от Проши, который стал закипать. Впервые Неля почти видела пар, валящий из чужих ушей. Неля приготовилась снова защищать Инву и потом ударить Адама, но Лоуренс будто почувствовал её желания. Он снова важно заметил:
– Здесь нечего стыдиться, дитя моё. Ты молода, а демоны любят молодость. – Потом, будто бы не нарочно, Адам добавил:
– Но я обеспокоен тем, что эта тварь вообще к тебе пришла. Скажи мне, дитя моё, сколько ты и Прошка вместе?
Напряжение в Инве немного спало и глаза загорелись маленьким, гордым огоньком.
– С самых пелёнок.
Адам цокнул языком, важно кивнул и самым драматичным голосом из всех сказал:
– Значит, Всевышнему ваш союз неугоден.
Инва и Прошка мгновенно побледнели. Прошка растерянно моргнул.
– Что это значит?!
– То и значит. Если истинно любит сердце, искусители не придут. – Адам драматически всхлипнул. Даже слишком драматически. Неля удивилась, что никто этого не заметил. – Дети мои, вас свёл староста. Вы ещё не стали настоящими мужем и женой. Я не выздоровел полностью, поэтому свою церемонию пока провести не могу. Пока я выздоравливаю, решите, нужен ли вам совместный путь.
Возлюбленные покинули дом с озадаченными и растерянными лицами, оставив чистую простынь на полу.
Адам, энергичный
Выбитый зуб пробудил в Адаме что-то, о чем бывший инквизитор даже не подозревал.
Эта мысль пришла как раз в тот момент, когда добродушный и внешне приятный цирюльник достал щипцы, удивительно похожие на пыточные. Сама цирюльня в этот момент мало чем отличалась от кровавого застенка Божьего Дома.
Свет бился в окна, но приглушенно, будто пытаясь убедить в четности какой-либо надежды на лучшее. На мебель наполз полумрак, а большое зеркало оказалось занавешено простынёй.
Все здесь дышало кровью, болью и крапивной настойкой для объёма волос.
Адам неудобно заерзал на месте. Кресло, а если быть точнее, грубо сколоченный высокий стул, продолжало вызывать ассоциации с прошлым местом работы. Лоуренс попытался переместить ноги, но те были плотно схвачены ремнями и прижаты к длинным деревянным ножкам проклятого стула.