Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

– Ужасно разбогатеем, - ответил Муми-папа.

– Надеюсь, мы разделим это богатство на всех?
– спросил Снифф.
– Ведь ты же написал про моего папу - Шнырька? Ты его вывел в герои этой книги? Он ведь у тебя - главный?

– А я считаю, что главный герой - Юксаре, - сказал Снусмумрик.
– Это надо же, так поздно узнать, какой у тебя был замечательный папочка! И до чего приятно, что он похож на меня.

– Ваши несчастные папочки - только фон!
– закричал Муми-тролль, слегка пнув лапой Сниффа.
– Вы должны радоваться, что они вообще попали в книгу!

– Ты почему пнул меня?

– заорал Снифф, ощетинив усы.

– Что тут делается?
– Муми-мама выглянула из гостиной.
– Вы чем-то расстроены?

– Папа читает вслух про свою жизнь, - объяснил Муми-тролль (подчеркнув слово "свою").

– Ну как, нравится?
– спросила мама.

– Захватывающе!

– Ты совершенно прав, - мама улыбнулась сыну и сказала, обращаясь к папе: - Не читай только того, что может дать малышам неправильное представление об их родителях. Вместо этого говори: "многоточие..." Дать тебе трубку?

– Не разрешай ему курить!
– завопил Снифф.
– Тетка Хемулихи говорила, что от курения начинают дрожать лапы, желтеет морда и лысеет хвост!

– Ну-ну, не огорчайся!
– успокоила малыша Муми-мама.
– Муми-папа курил всю свою жизнь и не пожелтел, не облысел, да и лапы у него не дрожат...

Она подала папе его пенковую трубку, отворила окна и, напевая, вышла на кухню - варить кофе.

В открытое окно веранды ворвался вечерний морской ветерок.

– Как же вы могли забыть про Шнырька, когда спускали пароход на воду?
– упрекнул Муми-папу Снифф.
– Навел он когда-нибудь порядок в своей пуговичной коллекции?

– Разумеется, он не раз наводил в ней порядок, - отвечал папа.
– И все время изобретал новую систему. Раскладывал пуговицы то по цвету или по величине, по форме или по материалу, а иногда в зависимости от того, насколько они ему нравились.

– Вот здорово!
– мечтательно прошептал Снифф.

– Меня лично крайне огорчает то, что моему папаше измазали всю пижаму этим желе, - никак не мог успокоиться Снусмумрик.
– В чем же он потом спал?

– В моих пижамах, - разъяснил Муми-папа, пуская большие клубы дыма в потолок.

Снифф зевнул:

– Может, на летучих мышей поохотимся?

– Давайте!
– поддержал его Снусмумрик.

– Пока, папа!
– сказал Муми-тролль. Оставшись один, Муми-папа, немного поразмыслив, принялся снова писать...

А что ему еще было делать в таком сплошном одиночестве?

На следующее утро тетка Хемулихи проснулась в зверски хорошем настроении. Разбудив нас в шесть часов, она протрубила:

– Доброе утро! Доброе утро! Доброе утро! Возьмемся за дело! Сначала небольшое состязание - штопаем носки: я только что заглянула в ваши ящики. Затем в награду за усердие несколько воспитательных игр. Это так полезно. А что там у нас для укрепления здоровья?

– Кофе, - на всякий случай сказал Шнырек.

– Каша, - сказала тетка.
– Кофе пьют только в старости и еще, если страдают трясучкой.

– А я знаю одного, который умер от каши, - пробормотал Юксаре.
– Она попала ему в горло, и он подавился.

– Любопытно, что бы сказали ваши папы и мамы, если б видели, что вы пьете кофе, - фырчала тетка Хемулихи.

– Они бы заплакали! И вообще, как обстоит дело с вашим воспитанием? Вы воспитанны или нет? А может, вы так и родились трудновоспитуемыми?

– Я родился при самом необыкновенном сочетании звезд, - воспользовавшись паузой, вставил я.
– Меня нашли в маленькой ракушке, дно которой было выстлано бархатом!

– Не желаю, чтобы меня воспитывали, - отчеканил Фредриксон.
– Я - изобретатель и делаю, что хочу.

– Извините, - воскликнул Шнырек, - но мои папа и мама уже не смогут расплакаться. Они погибли во время генеральной уборки!

– Ха!
– хмыкнул Юксаре, с угрожающим видом набивая свою трубку.
– Терпеть не могу распоряжений. Они напоминают мне о стороже.

Тетка Хемулихи нас рассматривала и потом объявила:

– С этого дня заботиться о вас буду я!

– Тетенька, не надо!
– запротестовали мы хором. Но она, покачав головой, с непреклонным видом произнесла:

– Это мой Долг.

После этих страшных слов тетка исчезла, и, без сомнения, для того, чтобы выдумать еще какую-нибудь новую воспитательную чертовщину.

Невероятно жалея друг друга, мы заползли в палатку на корме.

– Клянусь своим хвостом - никогда и никого больше не буду спасать!
– воскликнул я.

– Правильно, - одобрил Юксаре.
– Эта тетка способна почти на все. В любой момент она может вышвырнуть мою трубку за борт или запрячь меня в работу! Она может придумать все что угодно!

– Может, вернется Морра, - с надеждой в голосе прошептал Шнырек.
– Или кто-нибудь другой, кто будет так добр и съест ее? Извините! Я нехорошо сказал?

– Пожалуй, - откликнулся Фредриксон, но немного погодя добавил: - В этом, однако, что-то есть.

Мы погрузились в молчание, глубоко соболезнуя самим себе.

– Скорее бы стать взрослым!
– размечтался я.
– Взрослым и знаменитым! Тогда можно будет запросто справиться с этой теткой.

– А как стать знаменитым?
– спросил меня Шнырек.

– По-моему, довольно легко! Нужно только сделать то, до чего никто другой еще не додумался... Или что-то старое вывернуть на новый лад...

– Что, например?
– полюбопытствовал Юксаре.

– Например, летающий речной пароход, - пробормотал Фредриксон, и его маленькие глазки засветились.

– Не думаю, что быть знаменитым приятно, - размышлял вслух Юксаре.
– Может, только в самом начале, а потом это становится совершенно обычным, а под конец от знаменитости голова кругом идет, точь-в-точь как бывает, если долго катаешься на карусели.

– А что такое карусель?
– спросил я.

– Машина, - сразу оживился Фредриксон.
– Вот так она работает.
– И он достал ручку и бумагу.

Меня никогда не переставала удивлять преданность Фредриксона машинам. Они околдовали его. Я же, наоборот, ничего такого в них не находил. Водяное колесо - это еще куда ни шло, но даже обыкновенная застежка "молния" вызывает у меня недоверие. Юксаре знал одного, у которого брюки застегивались на "молнию". И вот однажды "молнию" заело, и она никогда больше не закрывалась. Вот ужас!