Сказки о сотворении мира

Первый этаж без фундамента вырастал из земли. На плоской крыше стоял куб чердака с узкой дверью. Мира никогда не видела таких домов, только слышала от Бессонова, но не верила. В действительности же все соответствовало описанию: материал, похожий на бурый мрамор, узкая тропинка к реке. Веревки натянутые поперек двора, на которых сох кусок ткани. Неподалеку — постройка из того же конструктора, только ниже этажом, словно удивительный дом врос в землю по самый чердак. Строения не впечатляли архитектурным изыском, но графине понравилось, что их расположение идеально совпало со схемой. Река текла так, как нарисовал Яков, песчаный берег имел небольшой обрыв, и бревно, утопленное в воде, находилось на месте, потому что на нем стирали белье: привязывали веревкой, а река без мыла и мотора выполняла работу стиральной машины. Мира подошла к бревну и увидела в стремнине корзину с тряпками.

— С Богом! — сказала она себе. — Этим шагом мы открываем первую главу нового романа, который станет бестселлером, и авторами его будем мы, — сказала и постучала в открытую дверь.

— Ой! — воскликнула девушка, увидев на пороге гостью.

— Можно?

В глазах хозяйки царил растерянный ужас.

— Что случилось? На вас напали? Вас били?

Графиня вошла в холл, подпертый четырьмя колоннами, кинула багаж, опустилась на циновку у столика и закрыла руками лицо.

— Хотите, я перевяжу вам рану? — спросила девушка, бледнея от страха. — Кто вы? Вы Мирослава?..

— Я Мирослава! — ответила графиня.

— Да, это вы…

— Тогда, может быть, у вас найдется горячий кофе? С утра не емши, не похмелимшись…

— Ой, а у нас нет кофе, — смутилась хозяйка. — У нас даже чая нет. А похмелиться… только бражка не очень хорошего качества. Не такого, к какому вы привыкли.

— Откуда ты знаешь, к чему я привыкла?

— Хотите, я заварю стружку коры? Она хорошо тонизирует. Хотите, дам спирт, обработать раны?

— Пожалуй, дай для начала коры. И погрызть… какой-нибудь корешок.

Юля убежала за ширму к окну, графиня подтянула повязку на разбитой ноге. Ее взгляд мутился слезой, и все вокруг казалось нереально похожим на правду в пьяном бреду. Сочетание аскетичного быта хозяев с фантастическими технологиями строительства. Графиня встала на больные ноги, чтобы потрогать руками эту мутнеющую реальность. Удивительный дом был собран из теплого полимера без гвоздя и цемента, без обоев и батарей. Поверхности были гладкими, стыки ровными, двери прятались в стенах и не имели замков, а ширмы плавно скользили между полом и потолком, позволяя менять планировку. В доме не было даже камина. Он и без камина был теплым. За соседней ширмой Мира увидела склад циновок, которые вероятно служили кроватью, и сложенный рулоном матрас. Материал оказался мягким и легким, как кокон шелкопряда. Все в точности так, как описывал Яша. Отсутствовал только главный злодей, который бил, унижал и, в конце концов, выгнал из дома академика всех наук.

За ширмой, куда убежала Юля, была собрана самодельная печь из речных камней, обмазанных глиной. Труба выходила в окно, лишенное рамы и стекол. На подоконнике сидела ворона и таращила черный глаз на графиню.

— Привет, птица! — поздоровалась с вороной графиня. Ворона поменяла ракурс и вытаращилась на гостью другим глазом. Наверно графиня удивила ворону. Наверно графиня удивилась бы меньше, если бы ворона первая поздоровалась с ней. — Ты учила ее говорить?

— Пробовала, — призналась Юля, заливая кипятком древесную стружку, — я учила, но Оскар сказал, что вороны не говорят. Только попугаи. Сара все равно очень умная птица.

— Сара Исааковна?

— Оскар так зовет всех ворон, но мне почему-то кажется, что это мальчик. В смысле, самец. Вы не разбираетесь?

— Разберемся.

— Хотите вчерашний пирог? Он не очень свежий, потому что…

— Хочу.

— …потому что здесь нет холодильника. Но ничего, съедобный. Только он не из пшеничной муки, вы не удивляйтесь. Он из зерна, похожего на рис. Вы пока поешьте, а потом я рыбу пожарю. Мы же не ждали вас… Точнее, мы, конечно, вас очень ждали…

— Съем все, что дашь, — пообещала графиня.

Ворона первая получила кусок и унесла его в клюве. Юля натянула на оконный проем занавеску и сняла с огня кипящий сосуд, пахнущий цикорием с мятой. Они устроились завтракать на циновке и пока не поели, молчали, словно попрощались вчера, и с тех пор не произошло никакого значимого события.

— Оскар скоро придет. Вот обрадуется, — сказала Юля. — Как он вас ждал!.. Он сказал, что не сдвинется с места, пока не дождется, потому что вы будете искать его в первую очередь здесь, у пещеры.

— Логично, — согласилась Мира.

— Он сказал, что вы придете за нами, когда придумаете, как нам вернуться… — Юля робко подняла глаза на графиню. — Правда?

— Хочешь назад?

— Хочу.

— Даже если память не будет соответствовать реальности?

— Мы должны были все забыть, но мы помним. Значит, наша реальность не потеряна. Вы не представляете, как Оскар вас ждал. Даже Яша ушел в город, не выдержал. Надо пойти его поискать, сообщить, что вы уже здесь. Наверно ему там плохо…

— Не надо, — сказала Мира. — Плохо будет Яше, когда я его найду.

— А почему?

— Правда, что Оська дал ему в глаз?

— Дал, — подтвердила девушка. — А вы говорили с Яшей? Вы знаете, где он?

— Нет. Но узнаю — добавлю.

— Яша просто не выдержал. Он хороший человек, но немного больной, а Оскар верит только вам. Верит как в Бога.

— Ну и где твой драчун?

— Они ушли вниз по реке смотреть сети. Обычно они возвращаются к вечеру, но сейчас не должно быть много рыбы. Тащить будет легче, вернутся раньше.

— Кто «они»?

— Живет у нас в сарае один абрек. Все время на нас ругается. За что ругается — непонятно. Язык у него странный. Мы за год не научились понимать. Когда он спокоен — немного понятно, а как ругаться начнет — говорит быстро, совсем ничего не разберешь.

— У местных другой язык? — удивилась графиня.

— Нет, не другой. Тот же русский, только говорят непонятно.

— Как интересно!

— А может не русский, но я считаю, что он относится к славянской группе языков, только слова в этом языке почему-то поменяли смысл. Может быть, где-то в городе есть переводчики, но наш абрек здесь один. Его родственники живут возле моря, а городские люди его не любят. Может быть там, в городе говорят по-русски, или хотя бы понимают. Послушайте вы его, может, вы поймете.

— Обязательно послушаю, — пообещала графиня.

— Вот… — оживилась Юля, — слышите? Идут…

Графиня заметила за занавеской две головы, прошагавшие от реки через двор. Связка рыбы шлепнулась на порог. Рыбаки прошли мимо в сторону сарая и надолго пропали. Мира пошла за ними, чтобы послушать язык, но рыбаки молчали. Молча, вытащили мешок с порошком, похожим на крупную соль. Молча, его развязали, стали черпать вещество совком и насыпать в короб. Все пространство сарая занимало сооружение, накрытое палаткой из целлофана. В углу мотался гамак. Мира подошла совсем близко. Оскар оброс кудрями и не считал нужным бриться. Со спины Мира не узнала бы его в толпе, но в этом мире не было толп, и второго Оскара не было.