Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок

«Свадьбу? Нет, только не это!»

— Может не надо так спешить? Свадьба сегодня — это лишнее, правда, — Виренея проводила взглядом статную фигуру матери, плывущую к двери.

— Спешить не стоило вам, дети мои, — холодно ответила царица. — Ты забыла, что теперь жизнь царской семьи у каждого смерда, как на ладони. А я не хочу, чтобы имя моей дочери снова полоскали в газете.

— Тебе не кажется, что слишком скорая свадьба — сама по себе повод для жёлтой статьи?

— Пусть лучше о свадьбе судачат, чем о рождении якобы недоношенного младенца.

— Мама! — вскинулась Виренея.

— Не мамкай! — царица явно отвыкла, что ей перечат. Она ещё твёрже зашагала к двери, приговаривая: — Отпустили на свою голову. Говорила я отцу, что так будет. А он: диточка страдает, пусть делом займётся, помается-помается, да и вернётся под крыло семьи. Вернулась, называется!

Дверь с грохотом захлопнулась. Виренея со злости скомкала полотенце и швырнула его в стену.

Нет, она ожидала, что родители её по головке не погладят. Но свадьба не вписывалась в её планы! От слова совсем!! Ведь по обычаю её будут прятать от глаз жениха до самого свадебного обряда. А произойдёт этот обряд не раньше, чем будет спроважен Старый год и встречен Новый со всеми его танцами и бубнами.

«А потом ещё свадебная церемония, дурацкий пир, ужасные проводы на брачное ложе. И ночь, которую и ночью-то не назовёшь — так, пара часов до рассвета».

— У-у-у!! — от отчаянья Виренея готова была лезть на стену.

Она только что по глупости упустила единственный шанс добраться вовремя до логова Василиска!

Кристиан

— Слушай, а чего тебе надо на самом деле? — услышал Кристиан, когда двери в гостевые покои закрылись. На засов. Отрезая его, Ивана и Ивановых друзей от прочих обитателей царского терема.

Оборачиваясь к царевичу, Кристиан был готов ко всему, однако царский наследник выглядел невозмутимо, расслабленно даже:

— Ну правда. Ехал бы ты, принц, обратно в своё Тридевятое, — почти заботливо произнёс Иван, подходя вплотную и буравя Кристиана глазами, такими же зелёными, как у Виренеи. — Или у вас там девчонки закончились?

Друзья царевича тоже подобрались поближе. Кристиан не торопился с ответом. Он ещё по пути в гостевые комнаты разглядел свиту наследника, отмечая и стать, и резные ножны, и нагайки за поясом, и перстни — красивые, филигранные, да только слишком уж массивные.

— Поеду, — доброжелательно улыбнулся Кристиан. — Вот возьму Виренею в жёны, вместе с ней и поеду. А ты приезжай ко мне, наследник. И вы, ребят, приезжайте. Мы в Тридевятом гостей очень любим, — он поднял руку, чтобы похлопать Ивана по плечу.

Но видимо, зря. Тридесятые ребята в подтексты не вдавались, поднятую на будущего царя руку восприняли прямо — как поднятую руку.

В итоге не прошло и секунды, как шоркнуло, звякнуло, и вокруг Кристиана ощетинились разнообразные острия.

— Почти так же… как вы, — закончил фразу принц, косясь на клинки. А потом поднял бровь. — Ребят, вы серьёзно?

— Угу, — царевич уже отбросил кафтан ближайшему молодцу и теперь закатывал рукава рубашки. — Один на один. На кулаках, м-м?

— Идёт, — Кристиан принялся стягивать тулуп. — Только чур потом не плакать, как девчонка.

Иван ухмыльнулся:

— Обижаешь, принц. Смотри, сам не расплачься.

Виренея

В трапезную Кристиана внесли. На ногах он не стоял, с лица капало красное.

— Батюшки святы, — запричитала матушка.

Правда, сказано это было не по поводу чужестранного принца, ибо сразу после него в трапезную втащили Ивана. Выглядел брат примерно так же, как Кристиан.

Виренею затрясло:

— Дураки, — всхлипнула она, не выдержав, и выскочила из-за стола.

По пути выхватила у слуги чистый рушник, плеснула на него воды из кувшина, подбежала к Кристиану и принялась аккуратно его вытирать.

— Ты как? — спросила, заглядывая в отёкшее от ударов лицо.

Вокруг них засуетились и забегали, но Виренея ото всех отмахнулась.

— Нормально. Так, бровь рассекли и губу разбили. Я ему нос расквасил, — усмехнулся принц, но тут же захрипел. — А вот внутри… не уверен.

— Не боись, принц, — хохотнул стоящий уже на ногах Иван, у которого синяки и ссадины исчезали на глазах. — У меня целитель Ерошка. Самородок. Меня уже починил, сейчас и тебя подлатает.

Виренея посторонилась, пропуская к Кристиану длинного бородатого мужика, который уже формировал в ладонях особую целительскую магию. Несколько минут, пара пассов, и всё было готово.

«Действительно, самородок. Действует напрямую, ускоряя процессы. Я бы делала, как учили в Академии, осторожно, с оглядкой, используя травы и десятки заклинаний. Управилась бы за день. Жаль, нет у нас лишнего дня».

Одно радовало: теперь Кристиан уверенно стоял на ногах.

— Пойдём, братко, — Иван подошёл к нему, облапил за шею и потащил к столу на свой край.

— Иван, — повернулась Виренея к брату. — Согласно рассадке, Кристиан должен сидеть рядом со мной.

«Потому что нам позарез нужно придумать, как сорвать сегодняшнюю свадьбу!»

— Всё-таки он мой жених, а не мимо проходил, — добавила Виренея для непонятливых.

— Успеете ещё намиловаться, — усмехнулся Иван, привыкший с детства, что сёстры ему во всём уступают.

— Виренея, доченька, все ждут только тебя, — матушка многозначительно кивнула на стул рядом с тобой.

Отец тоже глядел на дочь исподлобья.

Глава 17. Проверка, которую устроили Кристиану

Кристиан

После драки с царевичем тело пронзала боль, голова кружилась, а левое ухо всё ещё звенело от тесного взаимодействия с ивановым кулаком.

Он, конечно, и сам успел навалять царскому отпрыску. Но как это поможет их с Виренеей делу?

«У меня не было выбора,» — размышлял Кристиан, пока его тащили в трапезную. — «Зачем, собственно, тащат? И правда ли не было выбора?»

Однако все вопросы развеялись, стоило ему увидеть Виренею, а вот сомнения, напротив, усугубились, ведь в родных глазах отразились отчаяние, разочарование и страх.

«Эх, не готов я ещё к правлению, если поддался на дешёвую провокацию. Забыл о том, что по-настоящему важно».

Вот Виренея не забыла о деле, не поддалась на эмоции, не ушла в обиду. Ни секунды не сомневаясь, она подбежала к нему и принялась промокать кровь с его виноватого лица, пытаясь при этом оценить его общее состояние.