Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок

Через некоторое время карета заехала в плохо освещённый гномий квартал, где будто растворилась…

Однако за час до полуночи новая карета Виренеи стояла примерно в километре от столицы, у круглого замёрзшего озерца.

А вот Кристиан опаздывал.

«Может телеграмму мою не получил? Или ему выехать не дали? А может… он передумал?» — последний вариант почему-то расстраивал больше всего.

В каретное окошко под потолком постучался гном:

— Барышня, ждём ещё или едем?

Виренея задумалась. Гнома-кучера, конечно, согревали магические грелки и три тулупа, но ему ехать целую ночь. Да и заставлять перерабатывать не сильно хотелось.

В этот момент мимо них проехала повозка, гружённая мешками с мукой. Внезапно она приостановилась. Из телеги на дорогу спрыгнул человек с рюкзаком. Возница повозки стеганул мулов, и повозка продолжила свой ход. А Виренея смогла наконец ответить гному:

— Как только вот этот сядет к нам, трогаемся с места.

Кристиан

— Доброй ночи, — Кристиана так и распирало от радости.

Во-первых, он увидел Виренею. Во-вторых, вытекало из первого пункта: у царевны всё получилось. У него, впрочем, тоже.

— Доброй ночи. Сияешь, как царский золотой, — отметила его настроение Виренея.

— Просто рад, что выбрался из столицы.

— А мог не выбраться? — подняла бровку Виренея с видом «у меня всё схвачено-проплачено, не то, что у некоторых лузеров».

— Да. Если б не королевская кухня… если б не Грета с подружками, — Кристиан блаженно потянулся, чувствуя, как тело отогревается в магическом тепле кареты. — Представь, они и спрятали меня, и помогли в путь-дорогу собраться, и выезд за ворота организовали, да ещё и пирогов с собой выдали.

— От пирога я бы сейчас тоже не отказалась, — странно, но Виренея не выглядела впечатлённой или поверженной чужими успехами.

Она была… уставшей и голодной.

— Сейчас всё будет, — Кристиан открыл рюкзак, из которого уже доносились аппетитные ароматы, достал плоскую корзинку с пирогами и протянул царевне.

— М-м-м, вкусно, — произнесла Виренея, когда расправилась с половиной куска.

— Рад, что смог угодить.

— Не ты, будем честными, а твои кухарки, — сделала уточнение царевна.

— А я всё равно рад, — подобрался Кристиан. — Рад, что увижу, наконец, Тридесятое. Что побываю на северном полюсе. Даже рад, что познакомлюсь с прочими твоими родственниками и пойму, наконец, в кого ты такая…

— Язвительная? В маму.

— Следовало догадаться. С батюшкой-то твоим я виделся неоднократно, производит впечатление здравомыслящего… кхм-кхм… полудракона. Кстати, какую причину нашего совместного приезда ты озвучила своим родителям?

— Не озвучила, а телеграфировала, — Виренея вгрызлась в пирог и только тщательно прожевав, произнесла, — мама, папа, приеду не одна, хочу познакомить вас с моим женихом.

— Чт… — Кристиан подавился воздухом.

Он, конечно, передал через поварих послания папаше и невесте-оборотню:

«Я принц Тридевятого Кристиан в здравом уме и крепкой памяти заявляю, что ни на какую помолвку не соглашался. Искать меня не надо. Уехал на юг в Синь-Ваньский монастырь привести мысли, дух и тело в порядок».

Но версия Виренеи грозила настоящим дипломатическим скандалом.

— А что надо было написать? Мама, папа, прибудем с Кристианом, потому что из Тридесятого леса до пещеры Василиска рукой подать?.. К тому же после статьи в «Клеветнике»…

— Это всего лишь статья. Хочешь сказать, в Тридесятом читают газеты Тридевятого?

— Нет. Там в ходу «Клеветник всея Континента». Угадай, откуда они перепечатывают самые громкие статьи? — Виренея прикончила пирог и тщательно вытирала пальчики специальным влажным платком. — К тому же у моего папы агенты повсюду.

— Мы знаем, — подмигнула царевна. И вдруг положила руку ему на плечо, — Ладно, не расстраивайся. Это всего лишь помолвка. Когда расколдуемся, можешь бросить меня.

— Ты такая добрая, потому что сытая? — усмехнулся Кристиан и замолчал, залюбовался огромными зелёными глазами, которые вдумчиво смотрели на него.

— Нет, логичнее всё же будет, если я сама тебя брошу. В виду вновь образовавшейся очереди женихов. Ой… — пикнула Виренея.

Потому что, услышав про женихов, Кристиан не выдержал, и сделал то, о чём давно мечтал и давно хотел повторить.

Да не куда-нибудь, а в пухлые, вишнёвые губы.

Конечно, он помнил о последствиях. И что у них полминуты всего.

И конечно, через полминуты Виренея квакнула с упрёком. Но Кристиану ведь не показалось — до превращения царевна крепко обняла его…

Глава 14. Предложение, которое Кристиан сделал Виренее

Виренея

— И как это понимать? — гневно заквакала Виренея, выкарабкиваясь из груды своей одежды, осевшей на сиденье. — Ты не в восторге от моей легенды с помолвкой. Но услышав про женихов, лезешь с поцелуями!

— Это я из вредности, — покаянно пискнул Кристиан из-под толстого овечьего тулупа. — Больно ты счастливая стала, когда о женихах заговорила.

— Только не говори, что тебе завидно!

— Чему завидовать? — прокряхтел колобок, выбираясь наружу. — Пусть сначала появятся женихи-то твои.

— Появятся-появятся, не переживайте, ваше дрожжевое высочество, — Виренея по человеческой привычке высунула лягушачий язык, забыв, что он настолько длинный, что вываливается чуть ли не до пола.

Однако принц будто не заметил её уродства. Стоя на кучерявом воротнике тулупа, он забавно подбоченился и выпятил губу:

— Пускай приходят. Мы ещё поглядим, кто из них по-настоящему тебя достоен.

— В смысле, кто достоин? — подозрительно прищурилась лягушка. — Ты что, лично их отсматривать собираешься?

— Было бы что отсматривать. Точнее, кого, — скрестил тонкие ручки на круглом животике Кристиан.

— Будто сама не понимаешь.

От гнева лягушка раздулась.

Она-то понимала. И на этот раз разозлилась не на Кристиана, ибо он был прав: очередь из женихов, конечно, выстроится. Но все они будут либо значительно младше неё, либо теми, кто уже претендовал на её руку, а потом растворился в тумане.

«Так странно…» — с горечью подумала она. — «Почему я снова это переживаю? Почему снова мечтаю о пресловутом женском счастье? Неужели так и не усвоила: оно для меня недоступно?»