Сказки. Фантастика и вымысел в мировом кинематографе

Есть и принципиальные отличия. «Бэтмен: Год первый» Фрэнка Миллера по результатам ряда опросов признан лучшим комиксом о Темном рыцаре: главная тому причина – убедительные психологические мотивировки, правдивые характеры, увлекательный криминальный сюжет. Там нет ни Бэтмена, ни Женщины-кошки: только Брюс Уэйн и Селина Кайл. Не персонажи комикса, а люди, очень похожие на живых. «Бэтмен: Начало» Нолана решен в ином ключе. Да, в начале картины мы встречаемся с молодым Уэйном, знакомимся с его предысторией и мотивами, – однако маска и костюм Бэтмена вскоре превращаются из служебного атрибута в идейный центр повествования.

Это фильм не о переодевании, а о перевоплощении в сверхъестественное существо. Недаром в комиксе приземленный Гордон – второй главный герой, а в фильме – лишь ассистент, которому не дано проникнуть ни в тайну личности Бэтмена (таково требование комиксового канона), ни в причины, вынудившие человека переодеться в гигантскую летучую мышь. В комиксах Гордон – прагматик, который пользуется услугами Бэтмена до тех пор, пока тот ему полезен, и потому не интересуется тем, кто скрывается под маской. В фильме персонаж Гэри Олдмена – неисправимый идеалист, который верит в Бэтмена беззаветно, как в Санта Клауса. Тема веры настойчиво звучит в трилогии: после мнимого разоблачения Бэтмена Гордон громко провозглашает о своей вере в Харви Дента, который после смерти тоже превращается из персоны в сущность – воплощение справедливости.

Герой ищет маску. Сперва мы встречаем Брюса Уэйна в азиатской тюрьме: он человек без лица и имени, чьи качества загадочны даже для соседей по камере. Ему кажется, что он смог скрыться от своего «я», Уэйн ошибается – его находит некто Анри Дюккард (персонаж Лиама Нисона кажется прямой цитатой из «Звездных войн» Джорджа Лукаса: благородный джедай, призванный наставлять учеников на путь истинный), узнающий Уэйна и выкупающий его из тюрьмы, предлагая присоединиться к Лиге теней. Совершив восхождение на гору, герой присоединяется к тайному ордену ниндзя-убийц, возглавляемому харизматичным Ра’с аль Гулом (Кен Ватанабе). Там он надевает еще одну маску, неотличимую от масок его братьев: момент высшего торжества Уэйна – победа в тренировочной схватке над Дюккардом, не опознавшим его под кимоно и повязкой.

Овладев основными секретами мастерства, герой оказывается в оппозиции Лиге, руководители которой решили разрушить Готэм – погрязший в грехе современный Вавилон. Победив былых союзников и сохранив жизнь учителю Дюккарду, Уэйн возвращается домой. Теперь он знает верный путь. Ему не удастся смешаться ни с преступниками, ни с убийцами, ни с их жертвами – добропорядочными готэмитами. Его удел – одиночество и отверженность; потому его маска должна быть индивидуальной, уникальной. Тогда он разрабатывает костюм и шлем Бэтмена вместе с двумя помощниками – верным дворецким Альфредом (Майкл Кейн) и техническим гением из корпорации «Уэйн Интерпрайзес» Люциусом Фоксом (Морган Фримен). Так рождается Человек – Летучая мышь.

Согласно традиции, Брюс вспоминает о том, как в детстве его напугали летучие мыши, и решает таким же образом пугать своих противников. У Нолана акценты расставлены иначе: Уэйн до сих пор боится этих существ, с которыми у него связаны худшие детские воспоминания. Для него летучая мышь навеки связана с представлением о страхе, зле, насилии, боли, о темной стороне бытия (в прологе к фильму идиллия детской игры во дворе роскошной усадьбы нарушается, когда мальчик проваливается в старый колодец, лишь чудом не погибая). Следуя наставлению отца, он пытается преодолеть страх, смотря ему в лицо. Костюм и маска нужны Уэйну больше для психотерапии, чем для эффективной борьбы с криминалом, их обретение – завершение инициации, за которым следует ритуальное испытание стихией огня: бал в усадьбе Уэйнов заканчивается пожаром. В каждом из трех фильмов есть эпизод «встречи» героя со своим костюмом, всплывающим из потайного подземного ящика, будто из подсознания. Уэйн смотрит как в зеркало на темный силуэт – доспехи и шлем, призрак без лица – и мы смотрим вместе с ним, невольно вспоминая молитву из «Дюны» Фрэнка Херберта, романа о духовном служении и преображении человека во имя высшей миссии: «Я не буду бояться. Страх – убийца разума. Я встречусь лицом к лицу со своим страхом. Я позволю ему пройти сквозь меня».

Надевая костюм, Уэйн освобождается от фобий и комплексов, отсюда – его невероятные технические способности и неуязвимость. Но вместе со свободой приходят снижение самоконтроля, пьянящее чувство всемогущества, готовность вершить самосуд, которую ограничивает лишь добровольный отказ от огнестрельного оружия и запрет на убийства. В фильмах Нолана костюм и маска Бэтмена – аналог Венома, симбиоза живого существа и костюма из комиксов о Человеке-пауке: он дает носителю сверхспособности, но способен подчинить его волю. Уэйн не притворяется, а по-настоящему становится Бэтменом: Нолан подчеркивает это изменением голоса: богато интонированная и всегда негромкая речь Кристиана Бэйла сменяется роковым хрипловатым басом, который вовсе не похож на голос человеческого существа. Если для большинства супергероев костюм – способ проявить свое подлинное «я», отрешившись от социальных конвенций, то для Уэйна его доспехи – иная личность, постепенно стирающая его собственную предысторию и спасающая от болезненных воспоминаний.

Важнейший маяк самоидентификации в мире Нолана – отец героя, воплощение безупречности (в комиксе персонаж отнюдь не однозначный и даже связанный с преступными кланами Готэма). В трилогии формируется триумвират эрзац-отцов, производящих «настройку» Бэтмена, постепенно подводя его к идеальному образу Уэйна-старшего: завершением этого пути должно стать добровольное самопожертвование, поскольку именно так погиб отец Брюса. Приемный отец № 1 – дворецкий Альфред; в комиксе – безмолвный дворецкий Уэйна, который никогда бы не решился открыто противоречить хозяину и тем более увольняться: здесь он призван отвечать за своевременное перевоплощение Бэтмена обратно в человека. Приемный отец № 2 – Люциус Фокс, в комиксе обеспечивающий техническую оснастку, а в фильмах охраняющий технологии от посягательств злых сил. Приемный отец № 3 – Джим Гордон; в комиксе он ровесник и двойник Уэйна, в фильме же призван следить за границами вершимого правосудия.

Майкл Кейн, Морган Фримен, Гэри Олдман – три изумительных актера, три живых напоминания о бренности и слабости тела: старении и смерти. Есть и лжеотец – Андре Дюккард, сыгранный Лиамом Нисоном, – который берет на себя заботу о Брюсе и учит его бойцовским качествам, чтобы превратить в послушное орудие Лиги теней. Возможно, поэтому каждый раз, переодеваясь в Бэтмена, герой становится ближе к «темной стороне силы». Альфред и Люциус, напротив, начисто лишены бойцовских способностей, а Гордон регулярно оказывается в положении раненного или заложника. Подлинные учителя наставляют в мудрости и сострадании, неразрывно связанными с уязвимостью. А сам Брюс до конца трилогии остается наследником, учеником, сыном: отцовские функции персонажа, обильно представленные в комиксах (за полвека у Бэтмена сменилось аж три ученика, носивших псевдоним Робин, и несколько эрзац-дочерей, Бэтгёл), не находят применения в эпопее Нолана. Точнее, один Робин на экране все-таки появляется, но только после смерти и окончательного исчезновения из Готэма самого Бэтмена. Он не сын, а преемник.

Все фильмы Нолана – о взаимоотношениях героя с маской. В «Преследовании» безработный писатель придумывает себе профессию вора и псевдоним, а потом меняет стиль одежды и прическу, довершая трансформацию. В «Помни» головокружительная детективная конструкция создана героем исключительно для того, чтобы скрыть от себя самого свое подлинное имя и подлинную историю: представленный зрителю Леонард Шелби на самом деле – псевдоним Сэмми Дженкинса: за маской мстителя скрыт убийца. Примерно то же самое происходит в «Бессоннице» [21] , где сыщик разыскивает маньяка, параллельно с этим скрывая собственную вину в непредумышленном убийстве. «Престиж» – фильм о поглощении личности творческим псевдонимом и сценической маской фокусника, «Начало» – о бесконечной цепочке личностей, которых человек изобретает сам для себя во сне ради того, чтобы спрятаться от гнетущего чувства вины.

21

«Бессонница» поставлена по мотивам одноименного норвежского триллера, однако в сюжет внесено несколько существенных изменений. В частности, не молодой детектив убивает пожилого напарника, а наоборот, что усиливает чувство вины, – в финале же прощение и искупление героя невозможно: он должен погибнуть.

Но именно в трилогии о Бэтмене конфликт человека и маски достигает драматической мощи, становясь в центр интриги. Если большинство союзников Брюса Уэйна – Альфред, Гордон и Фокс во всех трех лентах, Рэйчел Доуз в первых двух фильмах, Харви Дент в «Темном рыцаре», Джон Блейк в «Возрождении легенды» – открыты и искренни, то каждый из противников Уэйна, подобно самому герою, обладает не только лицом, но и личиной. Его темный союзник-противник Ра’с аль Гул многолик и бессмертен, психиатр Крейн прячется под мешковатым капюшоном Пугала, Джокер скрыт за гримом клоуна, для Двуликого собственное лицо является в то же время и маской, а Бейн просто не способен выжить без маски. Он и Джокер – самые страшные, неодолимые противники Бэтмена, поскольку являются чистыми масками, вовсе лишенными человеческого имени и биографии. Как бы ни был силен Бэтмен, справиться с ними он не в состоянии (один остается в живых, второго убивает Женщина-кошка): ему мешает собственная раздвоенность – она же слабость.

Соответственно, сам комикс для Нолана в известной степени – жанр-маска, или, точнее, жанр-маскировка, призванный скрыть важную особенность этого режиссера: интерес не к людям, а к сущностям. Его фильмы – без пяти минут театральные представления, в которых участвуют не актеры – амплуа: своеобразные комедии дель арте (с той поправкой, что чаще это трагедии). «Рискованный наряд», – комментирует Брюс Уэйн костюм Женщины-кошки на благотворительном балу в «Возрождении легенды». «А в кого одеты вы?» – интересуется Селина Кайл. «В Брюса Уэйна, эксцентричного миллиардера», – моментально отвечает ее партнер по танцу. И правда, «Брюс Уэйн», как и «Кристиан Бэйл» здесь – лишь временное облачение Темного рыцаря Бэтмена.