Скиф-Эллин

Еще одну десятину заберет город. Но не просто так.

— Херсонес стал тесным, нам надо расширяться, — сказал я Агасиклу. — Раньше вы обходились без доходов от моего рудника, вот и не рассчитывайте на них в своих обычных делах. Пусть эти деньги пойдут на строительство новых стен и башен.

Демиург, раскатавший было губу на свалившиеся с неба богатства, покряхтел немного, но согласился:

— Ладно, пусть будет по-твоему.

Архитектора пригласили из Коринфа. Оказывается, есть полисное деление специалистов этой профессии: коринфские считаются лучшими строителями крепостных стен и башен, афинские — храмов, милетские — многоэтажных жилых домов, критские — мавзолеев… Где построить стены и башни и какие, мы с архитектором решали вместе. Если я указал неправильные места, то по его вине. Все равно потомки исправят.

56

Богатство не делает счастливым, а всего лишь меняет одни проблемы на другие. Раньше у меня были хлопоты с судном, а теперь к ним добавились рудник и ювелирные и бронзовые мастерские, в которых наемные рабочие и рабы изготовляли из моих металлов украшения, посуду и другие востребованные товары. Добыча меди возросла примерно до полутора тонн в год, а золота — до центнера. Возросло и воровство среди рабочих, что делало мою жизнь еще более волнительной. Хорошо, что отказался от мысли открыть лавки и заняться розничной торговлей, а продавал оптом, отвозя большую часть продукции на своем судне в Гелон.

Когда эти заботы надоедали, я отправлялся поруководить строительством крепостных стен, которые росли не по дням, а по часам. Внешнюю и внутреннюю оболочки возводили из блоков, изготовленных из местного известняка, довольно прочного, а забутовывали мелким камнем и глиной. По мере роста стен начали разметку новой части города, разделив ее улицами шириной от четырех до шести метров на прямоугольные кварталы примерно одинакового размера. Состоятельные граждане начали покупать там участки под строительство нового дома.

Я тоже вложился, купив участок — квартал на берегу моря, подальше от порта и цистерн по засолке рыбы. Через пять лет, когда стены и башни были почти готовы, построил на половине участка новый дом с водонапорной башней, баней, водопроводом и канализацией. Пусть археологи будущего поломают голову, размышляя, откуда у древних греков были такие знания? Местный художник, судя по склонности к пьянству, талантливый, расписал стены комнат подвигами Геракла и сценами из трагедий и комедий греческих драматургов, а в бане стены и украсил мозаиками из покрашенной гальки. Сухими они были тусклы, но если облить водой, наполнялись ярким цветом.

— Могу изобразить здесь купающуюся Афродиту, — предложил он.

— Кого хочешь, лишь бы это были голые бабы с большими упругими сиськами, — сказал я.

Когда сам голый, хочется видеть в таком виде и представительниц противоположного пола.

Художник выложил разноцветную гальку в виде двух голых женщин возле амфоры для омовений и пару голубей. Зачем там нужны были птицы — понятия не имею. Может быть, добавил по привычке, ведь богинь всегда изображают в компании голубей, а нарисованные им женщины, судя по размеру сисек, были истинными обитательницами Олимпа.

На второй половине участка я построил для города гимнасию, убив сразу двух зайцев. Теперь мой сын не должен был ходить далеко, чтобы заниматься спортом, что обязаны были делать все мальчики, годные по здоровью, и я исполнил литургию — общественную повинность граждан с имуществом от трех талантов. Такие повинности были регулярными и чрезвычайными. К первым относились устройства религиозных праздников и соревнований, которые проходили каждый год. Ко вторым — отчисления на армию, флот и ремонт крепостных стен. Первые были небольшими, но частыми, порядком раздражали. Год, что я строил гимнасию, и два года после меня не напрягали по поводу регулярных литургий, только скидывался на постройку стен. Так заведено у греков: чем ты богаче, тем больше обязан тратить на защиту своего полиса. Денег у меня было столько, что талант серебром в год абсолютно не напрягал. Тем более, что я уже усвоил древнюю мудрость «Кто не хочет строить крепостные стены в своем городе, тот будет строить в чужом».

Пока шло сооружение новых защитных укреплений, до нас дошли слухи, что Царь Всего приказал долго жить в славном городе Вавилоне, как и предсказывали ему халдейские прорицатели. Одни утверждали, что Александра Македонского отравили недовольные македонцы, потому что пытался превратить их в таких же холуев, как бывшие подданные Державы Ахеменидов, другие — что это дело рук Антипатра, которого царь собирался лишить наместничества в Македонии, третьи грешили на персов. Как бы там ни было, первый крестовый, извините, западно-европейский поход в Азию закончился. Начался раздел награбленного между старшими командирами. Многие народы, которых не устраивала власть македонцев, зашевелились, решив использовать сложившуюся ситуацию для обретения свободы в их понимании этого слова.

Первыми это сделали афиняне, взбунтовав и другие полисы. Их армия вторглась в Фессалию, где в городе Ламия осадила Антипатра с небольшим войском. Хоть убей, я не помнил, кто выиграет в этой войне, поэтому держал нейтралитет, что посоветовал сделать и остальным гражданам Херсонеса. Пусть разбираются сами, а мы поможем добить проигравшего.

Если сухопутная составляющая этой войны по большому счету не касалась интересов жителей Херсонеса, то морская заставила нас прекратить торговлю с портами Мраморного и Эгейского морей, потому что, если ни одна, так другая сторона конфликта считала наши суда своей законной добычей. Пытались захватить и «Альбатрос» на пути из Афин, но Аменемуна сумел удрать под парусами, благо ветер был довольно свежий. Второй проблемой стало то, что из-за прекращения вывоза зерна из Причерноморья, оно сильно подешевело. На Херсонесе это не сказалось, потому что экспортировал мало, только в урожайные годы, а вот Боспорскому царству — когда-то главному поставщику пшеницы в Афины и другие греческие полисы, а ныне потесненному Египтом, включенным Александром Македонским в эллинский мир — пришлось туго. Мало того, что некуда было девать богатый, как назло, урожай, так еще и сотни судовладельцев остались без доходов, а тысячи моряков — без работы. Решить эти проблемы боспорцы решили за счет соседей. Несколько десятков их торговых галер занялись пиратством. В том числе напали и на херсонесский караван, захватив три судна. Видимо, были уверены, что мы слишком слабы, чтобы отомстить.

В греческих полисах с пиратами борются постоянно и беспощадно. При царствовании Александра Македонского в этом мероприятии принимал участие и его флот, чтобы обеспечить бесперебойные поставки снабжения и пополнения на Ближний Восток. И добились кое-какого результата. Не то, чтобы вывели всех, но встреча с пиратами стала уделом хронических неудачников. На Черном море, особенно в северной и восточной его частях, ситуация была сложнее. Здесь крупный флот был только у Боспорского царства, которое защищало своих купцов. Пираты это знали и на боспорские суда нападали редко. У Херсонеса военный флот состоял всего из трех триер, крейсировавших вдоль южного берега Крыма, удерживая тавров от непродуманных действий по отношению к херсонесским и гераклейским купцам. Защита купцов других греческих полисов от тавров лежала на них самих. Нападение боспорцев на наших купцов сочли не пиратством, а объявлением войны. Теперь любой херсонесский судовладелец имел полное право, если позволят силенки, захватить боспорское судно. Дополнительным бонусом было то, что не требовалось отстегивать в казну долю от добычи, только портовые сборы и налог с продаж захваченного имущества.

К тому времени мне уже стало скучно на берегу, и я решил вспомнить свое старое ремесло. В экипаже «Альбатроса», кроме матросов, были и, так сказать, морские пехотинцы, в основном лучники. Я добавил к ним два десятка копейщиков и полсотни тавров, которые одинаково хорошо владели и луком, и мечом и имели опыт взятия галер на абордаж. С более высокого «Альбатроса», снабженного двумя «воронами», делать это было легче, что и показали тренировки, проведенные в порту. Мы подходили к стоящим в гавани на рейде галерам и высаживались на них под радостные крики зевак, которые воспринимали наши действия, как театральное представление. В эту эпоху так мало зрелищ! Командовал таврами Бутунатос, как-то незаметно переселившийся в Херсонес. Видимо, с теми деньгами, которые он теперь имел от моего рудника, глупо жить в таврской деревне.

В первый рейс мы отправились в Керченский пролив. Он сейчас не такой, каким будет в те времена, когда я был византийцем, и еще изменится, когда я стану казаком. Река Кубань (Гипанис по-гречески) сейчас впадает прямо в пролив. Таманского полуострова нет. Вместо него группа островов. Западный берег имеет несколько заливов, которые в будущем превратятся в соленые озера. Видимо, Черное море станет немного мельче или река Кубань нанесет в пролив много ила и песка. У меня был перипл Керченского пролива и прилегающих к нему берегов на Черном и Азовском морях, которые сейчас называют Понтом Эвксинским (Гостеприимным морем) или Понтом Скифским и Меотийским озером, поэтому особых затруднений не испытывал.