Скорость. Назад в СССР 3

Но чем больше я на ней ехал, тем лучше чувствовал. Все-таки в ней был гоночный ген.

Конечно, ее не сравнить с ВАЗами, но придет такой день, когда я сяду за руль самой крутой ЛАДЫ 1600 ВФТС, той самой, в создании которой принимал наш Слава, и она тоже покажется «ведром болтов» по сравнению с более совершенными новыми моделями.

Я уже почти освоился и готовился к скоростному входу на первой шпильке на «ушах», как тут же услышал стук в жесткой подвеске.

Машину начало раскачивать, как на мелких волнах из стороны в сторону. При этот она совершенно не слушалась руля. Я сбавил газ, потом начал тормозить.

И тут я понял, что въехал в зону с высокой келейностью. На прошлых кругах я ее почти не замечал, потому что был сосредоточен на третьей передаче.

Кое-как преодолев первую петлю, я начал новый острожный разгон, у меня было примерно двести метров прямой.

Стук в подвеске прекратился, но я словил настоящий адреналин, потому что чуть раньше в салоне стоял такой грохот, что я реально переживал, что у Москвича отвалятся колеса.

Ко второму повороту я подъезжал намного внимательнее, сосредоточившись на дороге.

Андрей сказал, что кто-то умеет «отталкиваться» от волны.

Я попробовал поймать ее в следующем повороте, но понял, что это нужно делать на исправной и отрегулированной под такой маневр подвеске.

В третий поворот я входил медленно, глядя на спидометр. Примерно тридцать километров в час. Здесь шины скрипели, но я соблюдал предосторожность.

На выходе я дал полный газ, и, как оказалось, зря.

Задницу начало так сильно заносить, что я чудом не сорвался с трассы и не влетел в ограждение.

Резко вращая руль с перезахватом в сторону скольжения, я вывел машину из заноса и вернулся на прямую траекторию.

Сначала я себя как следует отругал. Да уж, сегодня не мой день. Сначала коробка, потом вот это.

Но дальше меня осенило. Нет необходимости гнать. Мне не нужно приходить первым.

Этот Андрей оказался довольно жёстким типом и, по-видимому, не очень умным.

Я дал ему отпор. С одной стороны, нельзя давать себя в обиду, нужно в первый же день поставить себя так, чтобы все поняли, что я не мальчик для битья.

Но с другой стороны, если я приду первым, то фактически в глазах других ребят он будет выглядеть, либо как некомпетентный дурак, либо как самовлюбленный индюк.

Ведь он заставлял меня ехать на неисправной машине. И если я на другой пришел первым, то он был категорически не прав.

Я сбавил обороты. Я могу даже прийти к финишу с самым худшим результатом.

Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока я заходил на два самых последних поворота на месте носа и пасти «собаки».

Можно будет набрать скорость только в самом конце у финиша.

Я так и поступил. Съехав с трассы на площадку, я вышел навстречу Андрею:

— Ну как там?

Он еще раз хмуро посмотрел в секундомер и недовольно брякнул:

— Нормально.

Мне оставалось лишь пожать плечами. Один из гонщиков, услышав мой вопрос, отделился от группы и подошел ко мне.

— Ты показал третье время, что само по себе неплохо. Но это ничего не значит, на этой рухляди особо не разъездишься.

— Это точно, не видать, нам чемпионства, как своих ушей.

Андрей, все это время что-то записывающий в свой блокнот, захлопнул его и переключил свое внимание на нашу беседу.

— Я что-то не пойму, вы тут что позабыли, для чего здесь находитесь?!

Он был поход на злого сержанта из американских фильмов.

— Какое чемпионство?! Вам уже гоночная машина — не машина?! Большинство из вас здесь, потому что вляпалось в долги и приехало их отрабатывать.

Дальше он произнес длинную речь, про то, что все присутствующие гонщики никто, и звать их никак.

Что они будут ездить на том, что дают, и делать, что велят.

А если кого-то не устраивает, то он может валить прямо сейчас.

Иного я не ожидал, но не думал, что Андрей окажется манипулятором, который способен, в общем-то, нормальных парней, превратить в пауков в банке.

Разделяй и властвуй. Старая римская технология управления. Он делал это так умело, что до конца обучения все смотрели друг на друга искоса и не доверяли никому.

После первой тренировки нас поселили в гостинице при автодроме «Чайка». У же не знаю повезло мне или нет, но пока меня одного разместили в двухместном номере.

В столовой гостиницы все четырехместные столы были убраны — сезон был закончен. Остались только приставные, за которыми можно было уместиться вдвоем.

И здесь я остался в одиночестве. Впрочем, это даже к лучшему, я не очень-то и хотел брататься с бедолагами, которые сегодня учились со мной, а завтра будут должны выбивать с трассы своих более талантливых и успешных собратьев по автоспорту.

К тому же я не знал, будем ли мы все вместе в будущем взаимодействовать или нет.

Мне казалось, что подготовка должна была бы напоминать обучение школе диверсантов или, на худой конец, в армейской учебке.

Но ничего подобного не происходило. Меня удивляла, с какой легкостью и совершенно без конспирации нам рассказывали о том, как сбивать машины с траектории, выталкивать с трассы, как заметать следы прямо во время гонки или не оставлять вмятин.

Занятия проходили ежедневной основе без выходных. Кроме прочего, мы изучали контраварийную езду.

Каждое теоретическое занятие, потом сопровождалось практикой на гоночной трассе.

Единственным условием, которое должны были выполнять гонщики — это полный разрыв с предыдущими командами и коллегами.

Не представляю, как они собирались это контролировать, но понимаю, что синдикат вполне способен выписать «волчий билет» в индустрии.

Если человек не выполнял их требований или болтал лишнего, то мог закончить, как Коля Соменко или Давид Махарадзе.

Я понял, что это четко осознавали все мои «однокурсники». Наверно, человек мог бы выйти из системы при желании, как я и рассчитывал, надеясь на то, что «адъютант» сдержит слово.

Но, скорее всего, дорога в автоспорт была бы для него закрыта навсегда. Если бы не…