Сквозь тернии

Женя мотнула головой.

– Нет. Мне кажется, Оно не пыталось нас убить. Оно и впрямь хочет наладить контакт. Ведь Оно же разговаривало. А смысл вступать в диалог с потенциальной жертвой? Проще сразу же прикончить!

– Так оно ещё и разговаривать умеет? – недоверчиво спросил Рыжов, колупая кутикулы на пальцах.

Женя кивнула.

– Да. На латыни. Не знаю, насколько правильно мне удалось толковать смысл услышанных фраз, но если всё действительно так, тогда... Тогда... – Женя ощутила во всём теле дрожь. – Тогда я даже представить страшусь, с чем именно мы столкнулись.

– И что же Оно сказало? – холодно спросил Титов.

Женя с трудом преодолела страх.

– Оно сказало, что все мы мертвы, – голос предательски дрогнул. – А ещё, что нужно «плыть» вниз: якобы, спасение именно там.

– И всё? – спросил Титов.

– А разве этого мало?! – вспыхнула Женя.

Титов развёл руками.

– Выходит, что мало. Потому что ничего не понятно.

– А чего тут понимать?.. – сказал в полголоса Аверин. – Система дала сбой. Кем бы Они ни были, каких бы целей не преследовали, как бы ни относились к человечеству в целом – Они не станут мириться с очередным приходом Тьмы.

– Это ты сейчас о чём? – спросил Рыжов.

Аверин не ответил. Просто продолжил мысль:

– Мир, в котором мы живём, уже зациклен. Чтобы зло не прорвалось наружу. Потому что оно приходит изнутри. А где, как ни в кольце безопаснее всего наблюдать за Бездной? Это, своего рода клетка, внутри которой протекает некий чудовищный эксперимент, а мы все – белые мыши. Как твоя крыса. Можем только кусаться.

– Но тогда на что же рассчитан этот эксперимент? – спросила Женя. – На то, как можно преодолеть Тьму?

Аверин качнул головой.

– Вряд ли. Скорее Их интересует нечто другое. Потому что Тьма, сама по себе, нужна Им. Чтобы устранять последствия неудавшихся экспериментов.

– Тогда что же происходит? – вновь спросила Женя.

Аверин долго молчал. Потом откашлялся и сказал:

– Думаю, мы уже близки к ответу на этот вопрос.

– А на что, собственно, вы опираетесь, исходя из своих суждений? – спросил Титов. – Ведь, по сути, всё это – домыслы.

Аверин пожал плечами.

– На жизненный опыт. В детстве я побывал в разных передрягах. Даже в таких, когда казалось, что уже не расхлебать. Я барахтался, старался учиться на собственных ошибках, мотать на ус. Но кое-что засело настолько глубоко, что удалось вновь выковырнуть наружу лишь спустя десятилетия.

– Почему раньше ничего не сказал? – спросил Рыжов.

– А что я должен был сказать? Что побывал па Пути? Или как научился «плыть»? Или как потерял друзей за гранью?

Титов прищурился.

– Так вы именно поэтому завели тот разговор про телепортацию и «кротовые норы»?

– Я просто хотел во всём разобраться.

– И как, разобрался? – подначил Рыжов.

Аверин пропустил колкость мимо ушей.

– В какой-то степени, да. По крайней мере, я догадываюсь, что побывало на борту. Но я не понимаю другого: зачем Оно так рано выдало себя?

– Что это такое? – трясущимся голосом спросила Женя.

Аверин помассировал виски.

– Как всё началось?

– Что именно? – не поняла Женя.

– До того момента, как начали происходить странности, чем вы занимались со Светланой?

Женя пожала плечами, силясь расшевелить слежавшуюся память.

– Светлана играла с Малышом в какую-то игру... Она хотела увидеть северное сияние, но это оказалось невозможным. Тогда Малыш предложил Светлане просто пофантазировать. Представить сияние таким, каким она хотела бы его увидеть сама.

– И что? – не вытерпел Титов.

Женя перевела дух. Попыталась заново собраться с мыслями.

– Что-то пошло не так. Светлана сразу же забыла про сияние. Она зачем-то пожелал узнать, что находится под ней.

– Под ней? – встрял Рыжов.

– Я... Я не знаю, – Женя заломила кисти рук. – Скорее всего, Светлана, мысленно, лежала спиной на воде, – по крайней мере, это единственное, что пришло мне в голову тогда, – так что, наверное, она желал узнать, что находится за её спиной, то есть, на дне.

– Ясно, – Аверин кивнул.

– Что вам ясно? – тут же спросил Титов.

– Светлана «поплыла». И именно это выдало её. Как только девочке удалось преломить грань пространства, Оно вышло на охоту.

– Да какое оно-то?! – не выдержал Рыжов. – Может, хватит ходить вокруг да около?!

Аверин глянул Рыжову в глаза.

– Тут одно из двух: либо это кто-то из Них, либо – Тьма, собственной персоной.

– Разве совсем нельзя различить? – спросила Женя.

Аверин отрицательно качнул головой.

– И тем и другим, что-то от нас нужно. И те и другие, умело путают следы. Над теми и над другими, тоже что-то стоит. Поэтому... Тут сам чёрт ногу сломит, если вдруг задастся обретением смысла.

Повисла тишина.

Титов протяжно выдохнул. Покачал головой.

– Самое страшное, что помимо ваших домыслов о бездне, мы ничего больше не имеем. И впрямь – как слепцы.

– Мы не «слепцы», – возразил Аверин. – «Слепцы» нужны там, на Земле. Чтобы сеять хаос. Здесь же от них попросту нет прока. Потому что кругом – пустота.

Бесшумно открылся люк. Все, словно по команде, уставились в круглый зев. Из него выглянул встревоженный Александр Сергеевич.

– Что-то случилось? – спросил Титов.

Александр Сергеевич обвёл присутствующих напряжённым взором.

– Сигнал.

– Повторите, – медленно произнёс Титов.

Женя обхватила руками плечи. Аверин смотрел прямо перед собой. Рыжов уставился на Александра Сергеевича и играл желваками.

– Сигнал с Европы, – сказал Александр Сергеевич.

– Удалось расшифровать? – спросил Рыжов.

Александр Сергеевич кивнул.

– А чего там, собственно, расшифровывать... Это тот самый смех. Смех дельфина.

ЕВРОПА.