Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Для такого послания – весьма достойное предложение, тем более, что писалось оно, когда вокруг царил полный переполох и тонули корабли.

Впрочем, для такой благодатной почвы урожай на удивление скуден. Несомненно, наши моряки были слишком заняты делом, чтобы думать о составлении мемуаров, и все же довольно странно, что среди многих тысяч не нашлось и десятка таких, кто понимал, каким сокровищем были бы их воспоминания для потомков. Я думаю о старых трехпалубниках, гниющих в портсмутском порту. Что, если бы они смогли поведать нам свою историю, их рассказ стал бы той самой недостающей главой нашей литературы.

Французам так повезло не только с воспоминаниями о Наполеоне. Эпоха правления Людовика XIV {326} , которая почти столь же интересна, оставила даже больше прекрасных образчиков мемуарного жанра. Когда начинаешь углубляться в этот вопрос, их количество просто поражает. Создается впечатление, будто буквально каждый при дворе «короля-солнца» {327} делал все, что было в его (или ее) силах, чтобы выставить напоказ жизнь своих соседей. Самый очевидный пример – мемуары Сен-Симона {328} . Из всех известных мне описаний времен королевы Виктории они дают нам наиболее полную и подробную картину эпохи. Есть еще Сен-Эвремон {329} , который почти столь же исчерпывающ. Вас интересует точка зрения благородной дамы? Есть письма мадам де Севинье {330} (восемь томов), возможно, лучшая серия писем, которая когда-либо была написана женской рукой. Вам любопытно было бы почитать признания какого-нибудь повесы того времени? Есть полные распутства и непристойности сочинения дюка де Роклора {331} (чтение это не для детской комнаты и даже не для будуара, но, тем не менее, это странное и очень живописное описание того времени). Все эти книги тесно связаны, поскольку в них описываются одни и те же персонажи. Почитав их, получаешь полное представление о том, что это были за люди, что они любили и что ненавидели, какие плели интриги, и чем это заканчивалось. Если у вас нет желания так глубоко вникать во все это, вам достаточно поставить на свою полку «Двор Людовика XIV». Это прекрасное краткое описание тех же событий, вернее даже их квинтэссенция, поскольку все пикантное оставлено в стороне. Есть еще одна книга (вон та большая на нижней полке), между коричневыми с золотым тиснением обложками которой собраны все эти люди. Это довольно дорогое издание (оно стоило мне нескольких соверенов {332} ), но разве не приятно иметь портреты столь удивительной плеяды: Людовик, преданная Франсуаза де Ментенон {333} , хрупкая мадам де Монтеспан {334} , епископ Боссюэ {335} , Фенелон {336} , Мольер {337} , Расин {338} , Паскаль {339} , Конде {340} , Тюренн {341} и все святые и грешники той эпохи. Если хотите сделать себе подарок и вам попадется «Двор и времена Людовика XIV», о потраченных деньгах вы не пожалеете.

326

Эпоха правления Людовика XIV… – Французский король Людовик XIV (1638—1715) правил в 1643—1715 гг.

327

«Король-солнце»… – «король-солнце» – прозвище Людовика XIV, в отрочестве танцевавшего в придворных балетах партии Восходящего солнца и бога солнца Аполлона, и в 1662 г. во время праздника-маскарада представшего перед народом в роли римского императора с огромным щитом в форме солнца (это символизировало, что Солнце защищает короля и вместе с ним всю Францию).

328

…Сен-Симона. – Клод Анри де Рувруа Сен-Симон (1760—1825) – французский мыслитель, социалист-утопист.

329

…Сент-Эвремон… – Шарль де Сент-Эвремон (1613—1703) – французский историк и критик, вольнодумец; после высылки по политическим мотивам в 1661 г. жил в Голландии и Англии.

330

…письма мадам де Севинье… – Мадам де Севинье (Мари де Рабютен-Шанталь, баронесса де Севинье; 1626—1696) – французская писательница, автор знаменитых «Писем» (опубл. в 1726 г.), обращенных к дочери и друзьям.

331

…полные распутства и непристойности сочинения дюка де Роклора… – Гастон Жан Батист Роклор (маркиз, впоследствии герцог; 1617—1676) – генерал-губернатор Гиени (исторической области на юго-западе Франции); ему приписывается, хотя и без твердого основания, собрание анекдотов и острот, изданных в 1727 г. под заглавием «Занимательные приключения герцога Роклора».

332

…соверенов… – См. т. 1 наст. изд., комментарий на с. 393.

333

…преданная Франсуаза де Ментенон… – Франсуаза д’Обинье, маркиза де Ментенон (1635—1719) – вторая, морганатическая (т. е. не равная по положению и не имеющая такого же официально высокого положения, как супруг) жена Людовика XIV.

334

…мадам де Монтеспан… – Франсуаза Атенаис де Рошешуар-Мортемар (маркиза де Монтеспан; 1641—1707) – официальная фаворитка Людовика XIV.

335

…епископ Боссюэ… – Жак Бенинь Боссюэ (1627—1704) – французский проповедник и богослов, писатель, епископ Мо (города к северо-востоку от Парижа).

336

…Фенелон… – Франсуа Фенелон (1651—1715) – французский писатель, архиепископ.

337

…Мольер… – Мольер (настоящие имя и фамилия – Жан Батист Поклен; 1622—1673) – французский драматург-комедиограф, актер, театральный деятель, реформатор сценического искусства.

338

…Расин… – Жан Расин (1639—1699) – французский драматург и поэт, классицист.

339

…Паскаль… – Блез Паскаль (1623—1662) – французский математик, физик, религиозный философ и писатель.

340

…Конде… – Сложно сказать, какого представителя рода Конде – младшей ветви королевской семьи Бурбонов – эпохи Людовика XIV имеет в виду А. Конан Дойл: полководца Людовика II де Бурбона-Конде (1621—1686), его сына – Генриха III де Бурбона-Конде (1643—1709) – или внука, Людовика III де Бурбона-Конде (1668—1710), – скорее всего, всех вместе, род как таковой.

341

…Тюррен… – Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де Тюррен (1611—1675) – полководец, главный маршал Франции (1660).

Что ж, мой терпеливый друг, я, должно быть, уже утомил вас своей любовью к мемуарам, наполеоновским и остальным, которые сухим историческим хроникам придают человеческую живость. Я не хочу сказать, что история непременно должна быть суха. Наоборот, это самая интересная тема в мире, повествование о нас самих, о наших предках, о человеческой расе, о тех событиях, которые сделали нас тем, чем мы есть, и о том мире, где (если взгляды Вейсмана верны {342} ) может играть роль даже микроскопическое движение того тела, которое каждому из нас в данный миг случилось населять. Но, к сожалению, умение накапливать знания и расставаться с ними – вещи совершенно разные, и лишенный воображения историк может стать разве что составителем неплохого альманаха. Хуже всего то, что, когда у человека есть и воображение, и фантазия, когда он может вдохнуть жизнь даже в истлевшие кости, сухие педанты обязательно обвиняют его в том, что он сходит с проторенной дороги и потому обязательно не прав. Таким нападкам подвергался и Джеймс Фруд {343} , и в свое время Маколей. Но наступят времена, когда о тех педантах никто уже и не вспомнит, а историков этих все так же будут читать. Если меня спросят о том, как, по-моему, должна быть написана идеальная работа по истории, думаю, я укажу на два ряда книг вон на той полке. Первые несколько томов – это «История нашего времени» Джастина Маккарти {344} , следующие – «История Англии восемнадцатого столетия» Вильяма Лекки {345} . Любопытно, что оба автора – ирландцы, и что, невзирая на противостояние враждебно настроенных политиков и жизнь во времена, когда ирландский вопрос стоял особенно остро, и первый, и второй обратили на себя внимание не только завидным литературным даром, но и той широкой терпимостью, которая охватывает весь спектр затрагиваемых ими проблем. Вы не найдете ни одного примера, где та или иная тема рассматривалась бы не с точки зрения философа-аналитика, а с позиций предвзятого поборника религиозной идеи.

342

…если взгляды Вейсмана верны… – См. т. 2 наст. изд., комментарий на с. 394.

343

…Джеймс Фруд… – Джеймс Энтони Фруд (1818—1894) – английский историк, автор «Истории Англии от падения Уолси до поражения Испанской Армады» (12 т., 1856—1870).

344

…Джастина Маккарти… – Джастин Маккарти (1830—1912) – ирландский политический деятель и литератор.

345

…«История Англии восемнадцатого столетия» Вильяма Лекки. – Вильям Эдвард Хартпол Лекки (1838—1903) – ирландский историк и эссеист; упомянутый труд – в восьми томах – вышел в 1878—1890 гг.

Кстати, об истории. Вы не читали работ Фрэнсиса Паркмена? {346} Я бы назвал его одним из лучших историков, и в то же время его имя мало кто слышал. Родился он в Новой Англии {347} и писал большей частью о ранних американских поселениях и о французской Канаде, поэтому вполне можно понять, почему в Англии его почти не знают. Но даже среди американцев я встречал немало тех, кто не читал его. Вон те четыре тома в зеленых с золотом обложках – это его «Иезуиты в Канаде» и «Фронтенак» {348} . Но у него есть и другие достойные работы: «Пионеры Франции», «Монкольм и Вульфи», «Открытие Великого Запада» и т. д. Когда-нибудь, я надеюсь, на этой полке будут стоять все его сочинения.

346

…Фрэнсиса Паркмена? – Фрэнсис Паркмен (1823—1893) – американский историк.

347

…в Новой Англии… – См. т. 8 наст. изд., комментарий на с. 358.

348

…«Фронтенак»… – Луи де Бюад Фронтенак (1622—1698) – франко-канадский государственный деятель, бригадный генерал, в 1672—1682 и в 1689—1698 гг. губернатор Новой Франции (Канада).

Подробнее остановимся на одном из них, «Иезуиты в Канаде». Напиши Паркман только одну эту книгу, и то он заслужил бы известность. И с каким благородным величием отдает дань этому замечательному ордену автор, который сам получил пуританское образование! Он показывает, с каким рвением вдохновенные воины креста прибыли в Канаду, как раньше они прибывали в Китай и все остальные места, где их подстерегали опасности и возможная страшная смерть. Мне безразлично, какой веры придерживается человек, и вообще, христианин ли он, но, прочитав это правдивое повествование, он не сможет не почувствовать, что все лучшее, что только можно найти в святости и религиозном рвении, было присуще этим удивительным людям. Это были настоящие пионеры цивилизации, поскольку помимо догм они несли дикарям высшую европейскую культуру, и своим примером показывали, как честно, просто и благородно может жить человек. Франция посылала мириады храбрецов на поля сражений, но и она за всю свою славную историю не видела мужества более стойкого и героического, чем то, которое проявили обитатели миссии на землях ирокезов.

Книга повествует об их благородной жизни и заканчивается рассказом об их покорной смерти. Об этом даже сейчас нельзя читать без содрогания. Фанатизм может толкнуть человека в бездну исступления, как это было с ордами Махди у Хартума {349} , но, когда человек спокойно и хладнокровно живет такой неблагодарной жизнью и, не дрогнув, встречает столь жуткую смерть, возникает ощущение, что это то же чувство, только возведенное в высшую степень. У каждой конфессии есть свои великомученики, и это страшная истина, потому что она заставляет задуматься о том, что многие тысячи людей отдали свои жизни по ошибке. Но эти люди, жертвуя собой, приносили жертву чему-то более важному, самой идее подчинения тела и абсолютному господству духа.

349

Фанатизм может толкнуть человека в бездну исступления, как это было с ордами Махди у Хартума… – Хартум – столица Судана. В 1860—1870 гг. Великобритания начала активно проникать в политику и экономику Судана; в 1881 г. мусульманский проповедник Мухаммед Ахмед объявил себя посланником Аллаха – Махди – и призвал единоверцев выступить против Британии; в марте 1884 – январе 1885 г. в ходе восстания войска Махди подвергли Хартум осаде и захватили его; губернатор Ч. Дж. Гордон был обезглавлен. Восстание продолжалось до 1898 г., пока не было подавлено британскими военными силами.

История Исаака Жога {350} – лишь одна из немногих, но ее стоит вспомнить ради того, чтобы показать дух тех людей. Он тоже был миссионером среди ирокезов, и его добрейшие прихожане подвергли его таким мучениям и пыткам, что его искалеченная фигура приводила в ужас самих краснокожих. Ему удалось вернуться во Францию, но не для того, чтобы отдохнуть или набраться сил, а потому, что ему необходимо было получить особое разрешение совершать мессу. Католическая церковь запрещает калекам выступать в роли священника, так что дикари своими ножами сделали даже больше, чем думали. Жог получил разрешение и был направлен к Людовику XIV, который спросил иезуита, может ли он чем-нибудь отблагодарить его. Наверняка собравшиеся придворные ожидали, что Жог попросит назначить себя следующим епископом, когда это место освободится. Но тот попросил о том, что считал для себя величайшей милостью, а именно, чтобы его отправили обратно в миссию к ирокезам. Дикари отметили его возвращение тем, что сожгли его заживо {351} .

350

…Исаака Жога… – Святой Исаак Жог (1607—1646) – католический священник, иезуит; миссионер и мученик.

351

…сожгли его заживо. – А. Конан Дойл путает: захваченных в плен послов Исаака Жога и еще одного иезуитского священника – Жана де Лелана – индейцы не сожгли, а забили дубинками; после чего голова И. Жога была ими выставлена на шесте, а тело брошено в реку.

Паркмана стоит почитать хотя бы ради описания индейцев. Возможно, самое странное в них и самое непонятное – это их малочисленность. Ирокезы были одним из самых больших союзов племен, в их состав входило пять народов. Эти охотники за скальпами небольшими группами кочевали по тысячам квадратных миль девственной земли. Но есть достаточно оснований сомневаться, что эти пять народов сообща могли бы выставить хотя бы пять тысяч воинов на поле боя. И такая же картина характерна для всех остальных североамериканских племен, обитавших как на востоке, так и на севере, и на западе. Их численность всегда была невелика. И все же все эти бескрайние земли с благодатным климатом и обилием пищи они считали своими. Что помешало им густо заселить эту территорию? Это можно принять за поразительный пример того, что весь ход истории подчинен какому-то высшему замыслу. В тот самый час, когда старый мир трещал по швам, открылся новый, пустой мир. Если бы Северная Америка была так же заселена, как Китай, европейцы смогли бы основать какие-то поселения, но им бы не удалось захватить целый континент. Бюффон {352} как-то заметил, что в Америке творческое начало природы никогда не било ключом. Он имел в виду богатство флоры и фауны по сравнению с остальными участками суши на поверхности Земли. Является ли малочисленность индейцев подтверждением этого факта или этому есть какое-то другое объяснение – вопрос, ответ на который мои скромные научные познания найти не в силах. Если вспомнить о тех несметных стадах бизонов, которые когда-то покрывали западные равнины, или посмотреть, сколько сейчас живет канадцев французского происхождения с одной стороны материка и темнокожих – с другой, становится понятно, что неразумно предполагать, будто могут существовать какие-то географические причины, мешающие природе быть здесь столь же богатой, как в любом другом уголке Земли. Впрочем, эта тема достойна отдельного разговора, поэтому, с вашего разрешения, я оставлю ее, и мы продолжим путешествие по моим книжным полкам.

352

…Бюффон… – Жорж-Луи Леклерк, граф де Бюффон (1707—1788) – французский натуралист, биолог, математик, естествоиспытатель и писатель.

X

Хм, как сюда попали эти две небольшие книги? Понятия не имею. Это «Песнь о мече» и «Книга стихов» Вильяма Эрнеста Хенли {353} . Они должны были стоять вон там, среди моего скромного собрания поэзии. Может быть, я сам и поставил их туда, чтобы всегда иметь под рукой, потому что очень люблю этого автора, и его прозу, и его поэзию. О, это был удивительный человек, человек, куда более великий, чем его произведения, и такой же великий, как некоторые из них. Я редко встречал людей более интересных и деятельных. Проведя какое-то время в его обществе, ты будто сам заряжался энергией, как батарея в генераторной станции. Он заставлял тебя чувствовать, как много еще несделанного и как здорово иметь возможность чем-то заниматься, пробуждал в тебе потребность взяться за работу немедленно, сию же секунду. Имея тело и силу гиганта, он был жестоко лишен возможности пользоваться этой силой, поэтому изливал ее в пламенных словах, в горячем сочувствии, во всех доступных человеку чувствах. Если бы все то время и вся та энергия, которая уходила у Хенли на поддержку других, была потрачена им на самого себя, он наверняка обессмертил бы свое имя. Но старания его не были потрачены впустую, ибо все те, кому он протянул руку, несут на себе следы его влияния, и сейчас добрый десяток «вторых Хенли» укрепляют позиции нашей литературы.

353

…Вильяма Эрнеста Хенли. – Вильям Эрнест Хенли (1849—1903) – английский поэт, издатель и критик.

Как жаль, что в свои лучшие времена он написал так мало, ибо эта малая толика – лучшее, что есть в современной литературе. Мало кому из поэтов удавалось вложить в шестнадцать строк такое величие и такое благородство, которым дышит его «Invictus» {354} , начинающийся со знаменитого четверостишия:

В глухой ночи без берегов,Когда последний свет потух,Благодарю любых боговЗа мой непобедимый дух.

Это великая поэзия и образчик великого мужества, поскольку слова эти написаны человеком, который несколько лет из-за болезни провел в больницах, человеком, которого скальпель хирурга резал, словно ножницы садовника – неровно выросший куст.

354

…«Invictus»… – «Непобедимый» (лат.).

Судьбою заключен в тиски,Я не кричал, не сдался в плен,Лишенья были велики,И я в крови – но не согбен [27] .

Это совсем не то, что леди Байрон назвала «мимической скорбью» поэта, это скорее вызов сжигаемого на костре индейского воина, чья гордая душа может заставить застыть корчащееся от боли тело.

В Хенли как будто жили два совершенно разных поэта. Один – громогласный гигант, склонный к героическим величественным образам и возвышенным словам. Так написана «Песнь о мече» и многое другое, что напоминает дикое пение какого-нибудь северного скальда. Второй (и, как мне кажется, более для него характерный и лучший с поэтической точки зрения) – утонченный, искусный и вдумчивый поэт, который рисует небольшие, но удивительно выразительные картины тщательно выверенными и уравновешенными словами. Так написан цикл «В больнице», а вот «Лондонские добровольцы» занимает промежуточное место между двумя стилями. Как, неужели вы не читали «В больнице»? Тогда побыстрее возьмите этот сборник и прочитайте его как можно скорее. Хорошо это или плохо, но наверняка в нем вы откроете для себя нечто неповторимое. Вы не найдете (по крайней мере, я не нахожу) ничего, с чем это можно было бы сравнить. Голдсмит и Крабб {355} писали о жизни в четырех стенах, но их величественный, если не сказать монотонный метр утомляет современного читателя. Но у Хенли все живет, все образно, драматично. Его стихотворения говорят сами за себя. Будь прокляты все еженедельные газеты и остальные молниеотводы, поглотившие энергию такого человека! Хенли оставил после себя всего около пяти тоненьких брошюр своих произведений.

27

Перевод В. Рогова.

355

…Крабб… – Генри Крабб Робинсон (1775—1867) – английский литератор, автор дневников и воспоминаний, изданных через два года после его смерти.