Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)
Шрифт:
81° 40' с. ш. 2° в. д. Все еще дрейфуем среди бескрайних льдин. Та, которая простирается от нас на север и к которой прикреплен наш якорь, по размеру не меньше любого английского графства. Слева и справа белые поля тянутся до самого горизонта. Утром помощник капитана сообщил, что на юге показались паковые льды {431} . Если они достаточно толстые, чтобы преградить нам обратный путь, мы можем оказаться в опасности, потому что, как я слышал, запасы еды уже на исходе. Сейчас позднее время года, поэтому снова начинаются ночи.
431
…паковые льды. – Паковый (англ. pack – масса) – многолетний дрейфующий морской лед, образующий прочные ледяные поля (толщиной 3—5 м) в полярных бассейнах.
Сегодня утром прямо над фок-реем {432} видел звезду, первую с начала мая. Экипаж недоволен, многие хотят вернуться домой к началу сезона сельди, в это время на шотландском берегу рыболовам всегда хорошо
432
…над фок-реем… – См. т. 8 наст. изд., комментарии на сс. 348 и 349.
433
Со штирборта… – Штирбортом (англ. steerboard от голл. stuur, steer – руль – и bord – борт; в старину одновесельные лодки управлялись гребцом, сидевшим по правому борту) называется правый борт корабля; левый – бакбортом.
434
…Шпицбергена… – Шпицберген – архипелаг в Северном Ледовитом океане.
Девять вечера. Разговаривал с капитаном Крейги. Хоть результат разговора вряд ли можно назвать удовлетворительным, по крайней мере, он выслушал меня молча, не перебивая. Когда я закончил, на лице капитана появилось выражение железной решимости (я часто вижу его таким), и несколько минут он расхаживал по своей узкой каюте. Сначала я подумал, что мои слова сильно обидели его, но он рассеял мои сомнения, когда снова сел и положил мне на плечо руку, мягко, словно хотел утешить. В его холодных темных глазах я тоже заметил какую-то чуткость, доброту, чему сильно удивился.
– Послушайте, доктор, – сказал он. – Я очень жалею, что взял вас с собой… Поверьте, я говорю искренне… Я не пожалел бы пятидесяти фунтов, лишь бы увидеть вас сейчас стоящим в Данди {435} на набережной, где вам ничто не угрожает. На этот раз меня ждет либо громкий успех, либо полный провал. К северу от нас есть киты. Не смейте качать головой, сэр, я сам видел их с мачты, – неожиданно в приступе гнева вскричал он, хотя я не заметил, чтобы хоть чем-то выразил сомнение. – Двадцать две спины за столько же минут, не сойти мне с этого места! И там не было ни одного меньше десяти футов [36] . Доктор, неужто вы думаете, что я оставлю это место, когда меня от цели отделяет всего одна чертова полоса льда? Если завтра подует с севера, мы забьем судно уловом и уберемся отсюда, прежде чем начнутся холода. Если подует с юга… Но команде платят за риск, а мне наплевать, что будет со мной, потому что с тем светом меня связывает больше, чем с этим. Признаюсь, жалко мне только вас. Жаль, что сейчас здесь вы, а не старик Ангус Тэт, который плавал со мной в прошлый раз. Того хоть никто не ждал на земле, а вы… Вы, кажется, как-то сказали, что у вас есть невеста, верно?
435
…в Данди… – См. т. 7 наст. изд., комментарий на с. 467.
36
Китобои измеряют величину кита не по длине его тела, а по длине китового уса{584}. (Примеч. автора.)
– Да, – я раскрыл медальон, висевший у меня на часовой цепочке, и показал ему портретик своей Флоры.
– Черт бы вас подрал! – вдруг заорал он и вскочил со стула. От охватившего его чувства у него даже затряслась борода. – Да какое мне дело да вашего счастья? Что мне до нее, зачем вы машете ее фотографией у меня перед глазами?
Мне даже показалось, что он готов был ударить меня, но с очередным проклятием он распахнул дверь каюты и бросился на палубу. Я остался сидеть на месте, гадая, чем мог вызвать этот приступ бешенства. Впервые он повел себя со мной грубо, раньше всегда был добр и вежлив. Я и сейчас слышу, как возбужденно он расхаживает по палубе у меня над головой.
Нужно бы описать этого человека, но с моей стороны эта попытка была бы слишком самонадеянной, поскольку мое собственное представление о нем слишком расплывчато и неопределенно. Порой мне казалось, что я нашел к нему ключ, но всякий раз он полностью разрушал все мои заключения, выставляя себя в совершенно новом, неожиданном свете. Вполне может статься, что, кроме меня, этих строк не увидит ни один человек, и все же в качестве психологического этюда я попытаюсь обрисовать характер капитана Николаса Крейги.
Внешняя оболочка человека обычно соответствует заключенной в ней душе. Капитан высок и подтянут, у него смуглое и привлекательное лицо. Он имеет любопытную привычку подергивать то руками, то ногами, но я думаю, это от нервности либо просто от переизбытка энергии. Линия подбородка и общий контур лица у него решительные и мужественные,
но больше всего обращают на себя внимание глаза. Темно-карие, почти черные, яркие и проницательные. В их взгляде я замечал странную смесь беспечности с чем-то, что, как мне иной раз казалось, имело больше общего с ужасом, чем с каким-либо иным чувством. Как правило, первое преобладает, но случается, особенно когда его охватывает задумчивое настроение, что затаенный страх словно выливается наружу, и тогда все лицо его принимает совершенно иной вид. Именно в такие минуты капитан бывает особенно склонен к вспышкам ярости, и, мне кажется, он понимает это, поскольку иногда закрывается в своей каюте и никого не допускает к себе, пока неспокойная пора не минует. Спит он плохо, иногда я слышу, как он кричит во сне, но его каюта расположена довольно далеко от моей, поэтому слов разобрать не могу.Это одна из сторон его характера, самая неприятная. Все это я смог заметить лишь потому, что мы, находясь в постоянной близости, очень много времени проводим рядом. Во всем остальном он прекрасный собеседник, начитанный и веселый, самый воспитанный моряк из всех, которые когда-либо выходили в море. Не забуду, как он управлялся с кораблем в начале апреля в сильный шторм, заставший нас среди плавучих льдин. Никогда я не видел его более радостным и даже счастливым, чем в тот день, когда он взволнованно расхаживал по мостику среди вспышек молний и завывания ветра. Не однажды он рассказывал мне, что ему приятно думать о смерти, и это, признаться, меня сильно огорчает, ведь он еще совсем не стар, вряд ли ему больше тридцати, хотя в волосах и усах у него уже пробивается проседь. Думаю, он пережил какое-то сильное горе, которое омрачило всю его жизнь. Наверное, я бы тоже таким стал, если бы потерял Флору. Бог свидетель, если бы не она, мне было бы совершенно безразлично, с какой стороны подует завтра ветер, с севера или с юга.
Слышу, он спустился вниз и заперся в своей каюте. Значит, все еще в дурном настроении. Ну что ж, пора в постель, как говорил старина Пипс. Свеча догорела (теперь, когда вернулись ночи, снова приходится ими пользоваться), а баталер {436} уже лег спать, так что новой мне не раздобыть.
Спокойный ясный день, все еще находимся на том же месте. С юго-запада дует ветер, но очень слабый. Капитан в хорошем настроении (за завтраком извинился за вчерашнюю грубость), но все еще выглядит каким-то рассеянным, и взгляд у него все такой же безумный. За такой взгляд в горах Шотландии его приняли бы за «юрода», по крайней мере, так сказал мне наш главный механик, который сам среди кельтской части команды слыл вещуном и истолкователем знамений.
436
…баталер… – Баталёр – унтер-офицер флота, заведовавший продовольственным и вещевым снабжением экипажей кораблей и береговых команд. Фр. batailleur от ит. battaglia – битва.
Удивительно, какую власть обрело суеверие над этой расчетливой и практичной расой. Я бы не поверил, до какой степени это доходит, если бы сам не видел. В этом плавании у нас подлинная эпидемия суеверия. У меня даже иногда возникает желание добавлять успокоительное и тонизирующее к их субботней порции грога. Началось все сразу после того, как мы покинули Шетланд {437} . Рулевые жаловались, что слышали за кормой какие-то жалобные звуки и крики, как будто что-то преследовало судно и никак не могло догнать. Разговоры эти не прекращались все плавание, и, когда мы начали бить тюленя, во время безлунных ночей почти невозможно было заставить кого-нибудь выйти на палубу. Несомненно, то, что они слышали, было либо скрежетом штуртроса {438} , либо криком какой-нибудь пролетающей мимо морской птицы. Меня несколько раз выдергивали из койки, чтобы я это услышал, но, естественно, ни разу я не слышал ничего противоестественного.
437
…Шетланд. – См. т. 7 наст. изд., комментарий на с. 468.
438
…штуртроса… – Штуртрос (гол. stuurtros – от stuur – и tros – трос) – цепь или трос, идущие от штурвала к румпелю (рычагу для поворачивания руля судна).
И все же люди настолько верят, будто происходит нечто недоброе, что спорить с ними бесполезно. Однажды я рассказал об этом капитану, и он, как ни странно, отнесся к этому очень серьезно, даже более того, мне кажется, мой рассказ очень его взволновал. Я-то думал, что хотя бы он окажется выше этих диких предрассудков.
После всех рассуждений о суевериях не могу не упомянуть, что вчера ночью Мэнсон, второй помощник капитана, видел привидение. По крайней мере, он это утверждает, что, разумеется, одно и то же. Конечно, приятно, если после стольких месяцев теперь можно наконец поговорить о чем-нибудь кроме медведей и китов. Мэнсон голову дает на отсечение, говоря, что на судне поселились призраки и он не остался бы здесь и дня, если бы было куда сбежать. Он в самом деле очень напуган, сегодня утром мне пришлось дать ему хлоралгидрат {439} и бромид калия {440} , чтобы как-то успокоить. Когда я предположил, что он вчера просто выпил лишнего, и все это ему просто померещилось, он искренне возмутился. В качестве искупления пришлось выслушать его рассказ с серьезным видом. Говорил он сухо и кратко, на лирические отступления не разменивался.
439
…хлоралгидрат… – См. т. 8 наст. изд., комментарий на с. 357.
440
…бромид калия… – См. т. 8 наст. изд., комментарий на с. 356.