Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)
Шрифт:
Впрочем, все это – отклонение от темы, потому что на этой полке не должны были находиться эти книги. Этот уголок отведен под хроники. Вот стоят три тома, которые расскажут вам об интереснейшем периоде французской (читай, европейской) истории. К счастью, каждый из них начинается как раз с того периода, на котором заканчивается предыдущий. Первый из них – это Жан Фруассар {356} , второй – Ангерран де Монстреле {357} и третий – Филипп де Комин. Все три вместе представляют собой прекрасный рассказ из первых уст, охватывающий более ста лет истории. В летописи человечества это довольно большой период.
356
…Жан Фруассар… – Жан Фруассар (ок. 1337 – после 1404) – французский хронист и придворный поэт; в «Хрониках» отразил события 1327—1400 гг.
357
…Ангерран де Монстреле… – Ангерран де Монстреле (ок. 1390 – 1453) – французский хронист, написал продолжение хроник Ж. Фруассара с точки зрения Бургундии; его труд обнимает 1400—1444 гг.
Фруассар как всегда прекрасен. Если вам не по душе средневековый французский (который только специалист может читать с удовольствием), можете почитать лорда Бернера, английский которого почти так же архаичен, но очарователен, или же можете обратиться к современному переводу, например вот к этому, выполненному Джонсом. Прочитав одну страницу из лорда Бернера, получаешь истинное удовольствие, но, мне кажется, что читать толстые тома, написанные архаичным стилем, – занятие довольно утомительное. Лично я предпочитаю современный перевод, но даже с ним понадобится немалое терпение, чтобы осилить до конца оба
Интересно, мог ли этот старый каноник {358} , живший при дворе Филиппы Геннегау {359} , представить себе истинное значение своей работы, приходило ли когда-нибудь ему в голову, что придет такой день, когда его книга станет единственным достоверным источником сведений не только о его времени, но обо всем институте рыцарства в целом? Боюсь, что, на самом деле, его единственной целью, скорее всего, было получить какое-нибудь вполне мирское поощрение из рук кого-то из тех многочисленных баронов и рыцарей, имена и деяния которых он перечисляет. К примеру, Фруассар пишет, что, когда он прибыл в английский двор, у него с собой было его сочинение, заключенное в прекрасную обложку. Можно не сомневаться, что куда бы он ни направился, у него всегда была с собой такая книга, которая, вполне возможно, служила дорогим подношением для принимающего его хозяина. Кто знает, какого ответного подарка можно ждать от благородного рыцаря за книгу, в которой увековечена его собственное доблесть?
358
…каноник… – 1) теоретик, знаток правил в любой систематической области знания; шире – особый авторитет в какой-либо области, способный сохранять или даже устанавливать правила; 2) член соборного капитула (общего собрания монашеского или духовно-рыцарского ордена), священник католической церкви при больших соборах, подчинявшийся определенному уставу, но не дававший монашеского обета. Ср.-лат. сanonicus – подчиненный правилам.
359
…Филиппы Геннегау… – Филиппа де Авен (1314—1369) – дочь соединившего в своих руках графства Геннегау, Голландия и Зеландия графа Виллема I; с 1328 г. жена английского короля Эдварда III.
Впрочем, если оставить позади причины написания этого труда, нужно признать, что работа была проделана основательная. В живом, разговорном, многословном стиле каноника есть что-то, напоминающее Геродота {360} , только точностью изложения фактов он превосходит грека. Если учесть, что жил он в то время, когда появились и были приняты с полным доверием путевые заметки Джона Мандевиля {361} , точность и аккуратность Фруассара заслуживают искренней похвалы. Возьмите, скажем, его описание Шотландии и шотландцев. Кто-то отдаст предпочтение Жану Лебелю {362} , но мы их не будем сравнивать. В четырнадцатом веке, человек, описывающий Шотландию, вполне мог позволить себе кое-что приукрасить, но мы видим, что по большому счету рассказ его вполне правдив. Гэллоуэйские {363} пони, оладьи из пресного теста, волынки – все так, как в жизни. Жан Лебель участвовал в приграничной войне с Шотландией {364} , и Фруассар получил свои сведения от него, но он пытался расширить их, и его правдивость дает нам повод довериться его рассказу даже в тех местах, которые мы не имеем возможности проверить в других источниках.
360
…Геродота… – Геродот (между 490 и 480 – ок. 425 до н. э.) – древнегреческий историк.
361
…Джона Мандевиля… – См. т. 2 наст. изд., примечание на с. 52.
362
…Жану Лебелю… – Жан Лебель (Жан Красивый; ок. 1290 – 1370) – франкоязычный хронист из графства Геннегау, автор «Правдивых хроник», в которых рассказывается о событиях правления английского короля Эдварда III с 1307 по 1361 г.; фрагменты из его исторического труда часто заимствовал Ж. Фруассар.
363
…Галлоуэйские… – См. т. 13 наст. изд., комментарий на с. 393.
364
Жан Лебель участвовал в приграничной войне с Шотландией… – С конца XIII и весь XIV в. Англия вела войны с Шотландией. Ж. Лебель отправился в Англию в 1327 г., когда англичане предприняли очередной – и неудачный – поход на Шотландию. В 1328 г. Англия была вынуждена подписать с Шотландией договор, по которому признавала ее суверенитет.
Но самое интересное в работе Фруассара – это та часть, в которой он рассказывает о современных ему рыцарях, их поступках, привычках и поведении. Да, к тому времени, когда старый каноник писал свои хроники, звезда рыцарства уже клонилась к закату, и все же он еще успел застать многих из тех, кто считался цветом рыцарского сословия. Эти люди читали его книгу (по крайней мере, те из них, кто умел читать), поэтому мы можем не сомневаться, что записанное в ней – не плод воображения, а точный и правдивый портрет воинов, живших в XIV веке. Записи в хронике Фруассара всегда последовательны. Если проанализировать приведенные слова и высказывания рыцарей (я этим занимался), бросается в глаза, что все они однотипны, из чего можно сделать вывод, что именно так разговаривали те люди, которые воевали у Креси {365} и Пуатье {366} в те времена, когда французский и шотландский короли находились в заключении в Лондоне {367} , а Англия, возможно, достигла величайшего военного величия в своей истории.
365
…которые воевали у Креси… – Креси – местечко в Северной Франции, около которого 26 августа 1346 г. произошло одно из важнейших сражений Столетней войны, в ходе которого Англия с Данией и рыцарями Священной Римской империи разбили войско Франции и ее союзников.
366
…Пуатье… – Город на западе Франции, около которого 19 сентября 1356 г. произошло одно из сражений Столетней войны, в котором английское войско с минимальными потерями разгромило французскую армию и пленило короля Иоанна II Доброго.
367
…когда французский и шотландский короли находились в заключении в Лондоне. – После взятия в плен англичанами в битве при Пуатье французский король Иоанн II Добрый (1319—1364), не найдя средств уплатить выкуп, находился в плену восемь лет, до самой смерти. Шотландский король Давид II (1324—1371) был ранен стрелой в лицо и попал в плен 17 октября 1346 г. во время битвы при Невиллс-Кроссе; и получил свободу ценой уплаты крупного выкупа и предоставления в качестве заложников двадцати шотландских баронов в 1357 г.
Одним эти рыцари отличаются от того образа, который создали наши романисты. Если почитать величайшего сочинителя рыцарских романов Вальтера Скотта, создается впечатление, что все средневековые рыцари – мускулистые силачи в расцвете сил: Бриан де Буагильбер, Реджинальд Фрон де Беф, Ричард, Айвенго, герцог Роберт и все остальные. Но у Фруассара многие из самых известных рыцарей – это старые слепые калеки. Чандосу {368} , лучшему кавалеристу своего времени, было за семьдесят, когда он погиб от удара в голову с той стороны, с которой еще раньше лишился глаза. Он был близок к этому возрасту, когда у Наваретты {369} выехал из строя английского войска и в поединке убил лучшего испанского воина молодого Мартена Феррару. Молодость и сила, конечно же, были важны, особенно там, где необходимо было носить тяжелые латы, но во время боя верхом сила благородного коня возмещала старческую дряхлость наездника. И сейчас во время охоты какой-нибудь немощный старичок, оказавшись в знакомом седле, может дать фору иному юному атлету. То же самое происходило и у рыцарей, и те из них, кому удавалось дожить до преклонного возраста, во время очередной битвы имели возможность проявить свой опыт, свое умение управляться с оружием и, самое главное, свое бесстрашие.
368
…Чандосу… – Джон Чандос (? – 1370) – английский полководец времен Столетней войны.
369
…у Наваретты… – Наваретта – городок
в Испании, около которого 3 апреля 1367 г. произошло сражение между войсками двух претендентов на кастильский престол: Генриха Трастамаре, опиравшегося на французов, и Педро I Жестокого, за которым стояли англичане. Благодаря английским стрелкам победил Педро I Жестокий.Нельзя отрицать, что, несмотря на глянец рыцарства, многие из этих воинов были жестокими и безжалостными варварами. На войне такой человек не знал пощады, кроме тех случаев, когда была надежда получить за врага выкуп. Впрочем, несмотря на свирепость, он был беззаботен, как ребенок, играющий в страшную игру, где льется кровь и люди умирают по-настоящему. К тому же он придерживался определенного кодекса чести и чувства его при встрече с равным по классу были искренними и благожелательными, даже когда они встречались на поле брани. Тогда противники не испытывали личной неприязни или даже ненависти, как это бывает сейчас, когда, скажем, француз воюет с немцем. В разговоре противники, наоборот, были вежливы и любезны друг с другом. «Могу ли я освободить вас от какой-либо клятвы?» или «Не хотели бы вы узнать, кто из нас лучше владеет оружием?» Они могли прервать бой для отдыха, и в это время спокойно беседовать, обмениваясь комплиментами в адрес доблести друг друга. Когда шотландец Ситон устал отбиваться от группы французских рыцарей, он сказал: «Благодарю вас, господа. Благодарю!» – и ускакал прочь. Один английский рыцарь – «ради собственных успехов и во славу своей дамы» – поклялся, что поскачет к славному городу Парижу и коснется его оборонительной стены копьем изнутри. Эта история очень характерна для тех времен. Когда он галопом подъехал к стенам Парижа, стоящие там французские рыцари увидели, что англичанин связан клятвой и не тронули его, даже сказали, что восхищаются подобным мужеством. Однако когда рыцарь тот поскакал обратно, на дороге ему встретился невежественный мясник с топором на длинном древке, который этим простым орудием сбил рыцаря с лошади и прикончил. Что было дальше, хроникер не описывает, но я уверен, что мясник тот горько пожалел о своем поступке, потому что французские рыцари не стали бы сложа руки смотреть, как представитель их ордена, пусть даже из вражеского лагеря, погибает от руки плебея.
Филипп де Комин как хроникер нам ближе и потому более понятен, чем Фруассар. Но сочинитель исторических романов найдет в этой каменоломне немало камней для постройки собственного маленького здания. Наверняка, «Квентин Дорвард» {370} сошел со страниц де Комина. История Людовика XI и его отношения с Карлом Смелым, странная жизнь в Плесси-ле-Тур {371} , льстивые придворные, брадобрей, палач, астрологи, перемежение безумной жестокости и рабских предрассудков – все это здесь есть. Можно было бы подумать, что такой монарх уникален, что подобное сочетание странных качеств и чудовищных преступлений просто не может повториться, но сходные причины порождают сходные результаты. Почитайте «Жизнь Ивана Грозного» Валевского {372} , и вы узнаете, что веком позже в России правил монарх, который был еще более беспощаден, но жизнь его проходила точно так же, вплоть до мелочей. Такая же дьявольская жестокость, такое же суеверие, такие же астрологи, такие же советчики-простолюдины, такая же резиденция, расположенная вдали от больших городов, – схожесть удивительная. Если вам показалось мало жестокости грозного Ивана, почитайте жизнеописание великого Петра того же автора. Что это за страна! Какая череда монархов! Кровь, снег и сталь! И Иван, и Петр убили своих сыновей. И все это замешано на религии, отчего становится еще страшнее. Попади наш Генрих VIII {373} в Россию, там его посчитали бы мудрым и добрым правителем.
370
…«Квентин Дорвард»… – Исторический роман В. Скотта, вышел в 1823 г.
371
…Плесси-ле-Тур… – Замок в пригороде Тура – главного города исторической области Турень в центральной Франции; построен для Людовика XI в 1463 г., в настоящее время – музей.
372
…Валевского… – Антон Валевский (1805—1876) – польский историк.
373
…Генрих VIII… – См. т. 10 наст. изд., комментарий на с. 430.
Раз уж речь зашла о романах и рыцарях, взгляните вон на ту книгу в потрепанной обложке. Это «Хроника покорения Гранады» {374} Вашингтона Ирвинга {375} . Мне не известно, откуда черпал он материал (думаю, из испанских хроник), но войны между маврами и воинами-христианами были одним из самых ярких примеров рыцарства. Я не могу назвать другую книгу, которая передавала бы красоту и романтизм той эпохи лучше. Шлемы конных воинов с копьями сверкают над темными шеренгами. Красные костры полыхают на скалах, грозное спокойствие закованных в броню христиан, благодушная снисходительность и бесстрашие пестро разодетых мусульман. Если бы Вашингтон Ирвинг не написал ничего другого, эта книга и так стала бы непременным атрибутом любой библиотеки. Я люблю все его книги, потому что никто не писал более чистым и свежим языком, чем он, но все же «Хронику покорения Гранады» я перечитываю чаще всего.
374
…покорения Гранады… – Гранада – город и провинция на юге Испании; в 711 г. захвачена маврами, в 1238—1492 гг. столица Гранадского эмирата; в 1492 г. Гранада – последний оплот ислама на Пиренейском полуострове – была взята осадившим город испанским войском.
375
…Вашингтона Ирвинга. – Вашингтон Ирвинг (1783—1859) – американский писатель, один из создателей жанра романтического рассказа в США.
Давайте на секунду вернемся к историческим романам. Вот стоят рядом две необычные книги, которые вносят привкус новизны. Это произведения зарубежных писателей, каждый из которых, насколько мне известно, написал всего лишь две книги. В этом зеленом с золотом томе – обе работы померанца {376} Вильгельма Мейнхольда {377} в прекрасном переводе леди Уайльд: «Колдунья Сидония» и «Янтарная ведьма». Более странного взгляда на средние века я не встречал нигде. Необычные подробности простой повседневной жизни неожиданно перемежаются совершенно дикими проявлениями жестокости. Самые странные и варварские вещи преподносится как нечто естественное и обыденное. Один эпизод производит особенное впечатление и запоминается надолго, а именно тот, в котором палач торгуется с жителями деревни по поводу того, сколько ему должны заплатить за то, что он подвергнет пытке молодую ведьму. В результате он поднимает цену с одной бочки яблок до полторы на том основании, что уже не молод, ревматизм замучил, мол, тяжело ему наклоняться и напрягаться. Сделать это нужно на пригорке, замечает он, «чтоб и детишкам видно было». И «Сидония», и «Янтарная ведьма» дают такую картину средневековой Германии, которой я не встречал более нигде.
376
…померанца… – Померания – герцогство (с 1170 г.) на побережье Балтийского мора, в 1815—1945 гг. – прусская провинция; позже – в составе Польши.
377
…Вильгельма Мейнхольда… – Вильгельм Мейнхольд (1797—1851) – немецкий писатель.
Но Мейнхольд – представитель ушедшего поколения. Другой автор, наделенный свежим взглядом и большим талантом, – Дмитрий Мережковский {378} . Если я не ошибаюсь, он еще молод, и карьера его только начинается. «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи» и «Смерть богов. Юлиан Отступник» – это две его книги, которые мне удалось раздобыть, но картины Италии эпохи Ренессанса в первой и Рима периода упадка во второй я считаю шедеврами художественной литературы. Признаюсь, читая их, я испытал удовольствие, поняв, насколько мой разум восприимчив к новым впечатлениям, ведь самая большая опасность, с которой сталкивается человек по мере взросления, заключается в том, что привязанность к старым вкусам может не оставить места для нового и заставить считать, будто дни великих достижений остались позади, хотя в действительности дело в том, что это его бедный мозг начинает окостеневать. Чтобы понять, насколько широко распространена эта болезнь, достаточно раскрыть любую критическую газету. Впрочем, вся история литературы свидетельствует: так было всегда, и, если молодого автора обескураживают неблагоприятные сравнения, он должен помнить, что такова участь всех его собратьев по перу с самого начала. Лучшее, что он может сделать, – это не обращать внимания на критику и попытаться соответствовать своим высоким стандартам, оставив остальное на суд времени и читателей. Рядом с моими книжными полками, как видите, висит лист с коротеньким стишком, который в минуты тревоги может успокоить начинающего писателя и указать ему на правильный путь:
378
…Дмитрий Мережковский. – См. т. 10 наст. изд., комментарий к «с таким движением ‹…›» на с. 434—435.