Слабость плоти

Хотя я также готов был поверить, что протоколы восстановления за миллионы лет сохранились не в лучшем состоянии, и один из багов станет моим путём внутрь. А то крушить всё и пробивать путь силой сильно не хочется — уверен, что в таком случае вся охрана поднимется на борьбу со мной.

В любом случае, первым делом я пустил внутрь дыры, находящейся где-то метра четыре над землёй, своего дрона, который должен был расследовать обстановку. Десятисантиметровый металлический шарик с одним «глазом» двигался на анти-гравитационном движке, и мог передавать мне картинку изнутри, при этом оставаясь незамеченным. Радиус сильно ограничен, но археотех всё равно превосходный. А после парочки моих модификаций, сделавших его практически незаметным даже для совершеннейших систем, так вообще одно из любимейших моих творений.

Первым делом стало ясно, что внутри пирамиды также имелись некие формы «жизни». Десятки механических пауков и скарабеев поменьше передвигались по чёрным стенам, освещённым едва видимым жёлто-зелёным болезненным светом.

Сенсоры передавали едва заметное радиоактивное излучение, однако ниже смертельного или просто вредоносного уровня. Какой бы это не был чудесный способ всё защитить, но всё-таки даже машинам оно могло предоставить множество проблем.

А механизмов здесь было немало. Не считая неразумных дронов, десятки и сотни мощных компьютеров и систем защиты выполняли свою функцию. Похожие на чёрные монолиты с едва заметными зеленоватыми рунами и напоминающим звезду знаком в центре, они могли сойти на простые куски декора, если бы я не слышал гудящую угрозу, исходящую от них, смешанных со всепоглощающей пустотой.

Стоило мне тихо отправить сенсор по краю стены, чтобы его никто не заметил, как сразу же стали заметны проблемы со связью. Стоило сенсору отлететь на метров десять, как качество картинки со звуков становилось совершенно ужасным. Однако уже ясно, что этот путь слишком опасен, а потому следовало первым делом расследовать другие.

Дрон без проблем вернулся ко мне, после чего мы продолжили первую стадию общего изучения пирамид. Скрытно передвигаясь от одной дыры до другой, я запускал внутрь своего робота, изучая содержимое строения Предтеч. И, к моему счастью, больше не попадалось мест столь сильно заполненных потенциально враждебными механизмами.

По большей части эта пирамида пуста, и даже крохотные машины казались редкостью. Продвинутые монолиты встречались чаще, но имелись и места, где они были выжжены или вообще у них просто отсутствовала большая часть, явно повреждённая выжигающим всё оружием, что блокировало работу нанитов. Подобные технологии не могли не смущать, учитывая саму цель моей экспедиции, однако выбора не было. Именно через них проще всего пробраться внутрь незамеченным.

Несмотря на свою физическую мощь, гибкости с ловкостью мне не занимать. Для меня не проблема запрыгнуть в дыру, находящуюся в пяти метрах от поверхности. Прыгнув на эту высоту и аккуратно ухватившись за край, я быстро закинул себя внутрь, сразу же приготовившись отступать или сражаться. Однако меня встретила тишина.

Что бы только не устроило здесь побоище, но оно явно уже давно затихло. Хотя куда вероятнее, что это последствия кровавой войны людей с машинами, я допускал, что это часть последствий куда более древнего конфликта, случившегося ещё до рождения человечества.

Пусть Предтечи и казались невероятно технически развиты, но у меня в голове не переставала крутиться одна мысль — если они были столь развиты, то зачем им столь сложные системы защиты, и почему они построили эти здания, так подозрительно похожие на могильные гробницы?

Сделав несколько шагов вперёд и убедившись в отсутствии видимых угроз, я принялся искать ответы на свои вопросы. В процессе собирал данные на свой компьютер, исследуя химический состав спёртого воздуха, от которого меня защищала особая маска, а также данные про устройство нанитов изнутри. В них отсутствовала и капли разума, замещённого строгой программой, отчего меня ещё не пожрали стены, но паранойя от того не спадала.

Двинувшись дальше и проверив помещение на все виды ловушек, я аккуратно подошёл к крайней стене, в которой также нельзя было не заметить атомарно ровную метровую дыру, мешающую нанитам. Она являлась проходом внутрь тёмных коридоров этой пирамиды, и уже становилось ясно, что из-за всего бесконечного количества разветвлений, я здесь надолго. Особенно если двигаться аккуратно, оценивая каждый шаг на наличие западни.

Но это значит лишь одно — у меня будет больше образцов и данных, для составления верного анализа. Ни одни археологические экспедиции не производятся в спешке, а потому и я не буду исключением. Лучше выжить, чем сгинуть от одной упущенной мелочи.

. . .

Передвинув дрон на ещё несколько метров вперёд, мне впервые удалось заметить нечто, напоминающих останки гуманоида, валяющегося у подобия механического гроба. Это нечто походило на металлический скелет с двумя руками и ногами, а также одной головой и парой глаз. Имелась и система рёбер с прочими костьми, однако уже несколько анатомически далёких от привычного человека. Разница была небольшой, но заметной. Мёртвая машина лежала посреди коридора, с тремя дырами в корпусе — двумя ровно в центре груди и одной в голове.

Очевидные признаки плазменного оружия, однако не это так заинтересовало меня. Неужели мои расчёты оказались ошибочны, и это всё-таки останки бывшего творения людей? Потому что эти, предположительно, пришельцы слишком уж сильно походили на людей, сменивших плоть на нанитовую оболочку. Очень развитую и продвинутую, но всё-таки смертную, судя по всему.

Или это просто совпадение и жизнь развивается похожим образом в разных уголках космоса? Есть также вероятность, что летописи великанов ошибочны, и сейчас на дворе не тридцатое тысячелетие от появления человечества, но чтобы они «промахнулись» на несколько миллионов лет? Необходимо будет ещё несколько раз повторить анализ с другими образцами, вот только что-то всё-таки смущало меня.

Я испытывал инстинктивную связь со всеми машинами, созданными людьми, отчего мог понимать их и, в некотором роде, даже общаться с ними. Вот только вся местная техника инстинктивно казалась чуждой и агрессивной, как бы я не подступался. И это при том, что даже самый древний и опасный археотех вроде тех же Людей Железа мной воспринимался как-то по-родному, по сравнению с творениями Предтеч.

В любом случае, стоило мне убедиться в безопасности этой части пирамиды, как я аккуратно покинул своё укрытие и подошёл к механическим останкам. В очередной раз проверив комнату на отсутствие хоть каких-то признаков жизни, разума или систем самоуничтожения, я закинул его в свою сумку, чтобы изучить тщательнее в более подходящих условиях. Ещё рано уходить, ибо оставалось совсем немного, чтобы выйти в центральную часть полуразрушенной Чёрной пирамиды, но что-то мне подсказывает, что этот трофей куда важнее всех прочих…

* Хочу в который раз указать, что Примархи на особом уровне связаны с планетами на которые приземлились. Главный чародей попал к псайкерам, человек-тень на мир, погружённый во тьму, а Альфариус на Терру . Феррус не просто оказался на одной из самых технологически развитых планет галактики, но и приземлился буквально в шаговой доступности от гробниц Некронов с поломанной защитой. Причём Феррус буквально в каноне пешком пришёл к ним, расковырял пирамиды, собственноручно!!! сделав фазовый клинок, после чего мы никогда больше не слышали про Некронов Медузы. Скорее всего их затем зачистили Железные руки, но всё равно обидно.

** Не самая популярная способность Примархов, но ей, удивительно, обладают довольно многие, если почти не все сыны Императора. Даже не говоря про Альфариуса, Корвуса и Кёрза, Хорус с Сангвием могли скрываться столь хорошо, что Астартес не были в состоянии заметить их даже если те проходили совсем рядом с ними. Как? Они Примархи, что тут ещё говорить. Почему они почти никогда не использовали эту полезную способность? О ни Примархи, что тут ещё говорить.