Слабые люди

Сергей тихо рассмеялся.

–Твоя мама глупая женщина и лгунья. – ободряющим тоном заявил он, – И она все перевернула с ног на голову! Я не ем детишек. Но я ем плохо ведущих себя мам. И обман собственного ребенка входит в перечень плохих дел. Очень плохих! – для выразительности он выпучил глаза и махнул кистями с шевелящимися пальцами перед лицом малыша, – Знаешь, тебе стоит ее предупредить! Специально сделай какую-нибудь пакость, а когда она тебе скажет про меня, отвечай ей так: "Дядя Сережа-людоед велел передать, что ест исключительно плохих мамаш. Он передает тебе привет!" Справишься?

–Дядя Сережа-людоед передает тебе привет. – запинаясь повторил мальчик.

–Нет же, а как же остальное? "Дядя Сережа-людоед велел передать, что ест исключительно плохих мамаш. Он передает тебе привет!" Повтори.

Ребенок повторил слово в слово.

–А «мамаша» это же мама, да?

–Да, только это ласковое обращение, наряду с "котик", "зайчик", "муся".– с трудом сдерживая смех подтвердил Роднин.– Ну, выполни эту миссию прямо сейчас!– и, легонько подтолкнув мальца, смотрел, как тот вприпрыжку забежал в подъезд, пока не встретился глазами с пылающим яростью взглядом женщины. В глазах потемнело.

* * *

Недолго продлилось райское наслаждение и вскоре его словно сквозь тугой полый шнур протащили. Не понимая, что происходит, мужчина раскинул руки и в очередной раз чуть было не сшиб того самого парнишку. Тот сумел удержаться, лишь вцепившись в перила. Смятенно моргая, Виктор понемногу начинал соображать. Видимо, этот малой увидел его, притулившегося на ступенях и решил разбудить. "И правильно, что разбудил!"– проносилось в голове, пока рука шарила в карманах в поисках мобильника. "Не более часа проспал."– удовлетворенно пронеслось в голове. Положив руку на плечо юноше, который было собрался уйти, Сумароков сказал:

–Слушай, приятель, ты же сосед Сергея, не так ли?

Парень долго смотрел на него, щурясь своими черными глазами, словно задумавшись.

–Ну, да.

–Отлично. – настроение Виктора приподнялось и он улыбнулся, – Я так понял, весь двор его уже знает– и ты в том числе, я прав?

–Безусловно.

–Здорово. На крыше я его не нашел, а где еще искать, я понятия не имею. Ты не сильно занят?

–Что, помочь вам найти его? – парень недовольно скривил губы.

–Было бы желательно. – улыбка Виктора на глазах увяла до царапающей глаза гримаски,– Помоги мне, пожалуйста!– это прозвучало так неискренне, ведь он терпеть не мог просить у кого-либо помощи.

–Черт с вами, идем. – пожав плечами, ответил тот.

Они спустились во двор, осмотрелись, но не нашли искомое, потому молодой человек поманил доктора к следующему подъезду. Сумароков поинтересовался, куда они идут, на что получил ответ, что искать надо по квартирам– если где нашлась плохо прикрытая дверь, то вероятность, что псих– как обычно называли его пациента,– там, достигала девяносто девяти целых и восьмидесяти пяти сотых процента– он любил ходить по комнатам, брать в руки вещи, чтобы постоять и "послушать" их, иногда даже невнятно отвечая. В целом, безобидное зрелище, но жители Птичьей улицы не отличались особой терпимостью по отношению к Сергею, называя его вредителем и вором, хотя он за все разы никогда ничего ни у кого не крал. Просто слушал вещи и говорил с ними.

В этом подъезде вновь ничего не нашли, но, обойдя следующие, напали на след из пары десятков открытых дверей. Перед одной дверью подросток на секунду остановился, замешкавшись, но качнул головой и поднялся этажом выше, откуда и позвал доктора, встав у очередной открытой двери. Внутри все было перевернуто с ног на голову. Сергея нигде не было. Сокрушенно качая головой, Виктор чуял, что дела идут явно не в пользу его подопечного– о нем и так шла слава взломщика старушечьими молитвами, а увиденное контрастировало с рассказом нового знакомого. Пытаясь выпытать у него, точно ли Сережа Роднин ничего не воровал, Сумароков не получил точного ответа. Проследить логику в выборе дверей так не же вышло– это всего лишь была хаотичная выборка, лишенная системности и порядка. Казалось, будто Роднин просто поднимался по лестнице, толкая двери, и, когда попадалась незапертая, проникал внутрь. Но почему он перевернул все верх дном в поисках черт пойми чего именно эту квартиру? Здесь живет кто-то, досадивший ему или?.. Неужто новое расстройство? А ведь как хорошо все начиналось… Уже столько лет прошло, уже и память о недуге потихоньку стиралась: ни тебе скандалов, ни вызовов в участок, никаких проблем, исключая постоянные вызовы, лишенные всяческого смысла, но нет же– чертов случай все испортил! Теперь придется браться за это дело всерьез– если Сергей действительно сорвался, то ничего не остается, как найти да проследить, чтобы не набедокурил. Впрочем, следить явно поздно, теперь лишь важно найти и удержать от дальнейших глупостей. Раньше было легко– детское сознание легче подчинялось влиянию и контролю со стороны и не требовалось усилий множества людей, чтобы при случае рецидива могли остановить пациента. А сейчас у него в распоряжении только он сам– доктор в годах, – и малолетний сорванец. Никуда не годится!

Сумароков достал телефон и отыскал в контактах знакомое имя. На миг он застыл, словно в нерешительности, затем с решительным видом нажал "вызов". Спустя один гудок трубку подняли и знакомый голос негромко произнес:

–Ба-а, кто мне звонит! Здравствуйте, доктор!

–Да-да, привет.

–По каким-таким важным делам звоните? – собеседник явно был в наилучшем расположении духа.

–Сначала вопрос– ты на смене сейчас?

–Нет, док, буквально позавчера в отпуск вышел! А что?

–И как далеко ты от дома?

–Ну, как сказать… До вечера еще дома буду, а там уже в Москву поеду, к племяшке.

–Стало быть, сможешь потратить пару часиков на старого друга, а? – задорно прохрипел Виктор.

–Конечно, почему б и нет? По парочке бутылок пива в баре, стало быть?

–Нет-нет, прости, но я к тебе не по веселому поводу.

–Ох ты ж, что-то серьезное? – голос на том конце провода внезапно обрел все оттенки серьезности и, зная лицо его обладателя, можно было живо представить, как тяжелые кустистые брови надвигаются на глаза, сдвигаясь в одну сплошную.

–У меня тут кое-кто, похоже, все же сорвался с крючка.

–Дай я угадаю! Страшила?

–Господи, Валентин, ну нельзя же быть таким злорадным! – покачал головой доктор.

–Какое злорадство, вы что? Я тих и нем, как могила! А еще я добрый, как сытый удав! – явно развеселившись, ответил Валик.

Сумароков был готов повесить трубку, но не успел.

–Ладно, док, не кипятись. Говори адрес!

Не прошло и получаса, как здоровяк прибыл. Высокий, широкий, крепко сбитый, с короткими, чуть взъерошенными волосами и своими знаменитыми бровями, которыми он сводил с ума медсестер, пуская их волнообразными движениями по своему немного детскому, до сих пор сохранившим признаки доброты лицу. Сумарокову было несколько непривычно видеть его в повседневном спортивном костюме.

–Ну, док, рассказывай!

Виктор с одобрением смотрел на своего приятеля и коллегу.

"Ну вот, с таким не пропадешь!"

–Дело вот в чем, Валя!.. Да хватит тебе уже морщиться от своего имени– Валя и Валя, как уж назвали… Нам очень повезло, что Сергей позвонил, потому как я уже сейчас вижу, что ситуация выходит из-под контроля– люди поговаривают, что у него не все в порядке, а я недавно вышел из полностью развороченной квартиры. Стало быть, они не так уж и врут, скажи? Пока ты ехал, мы с мальчиком– это, кстати, Филипп, сережин сосед! – без дела не сидели, пообщались и с другими жильцами, если их удавалось поймать. Одна молодая женщина рассказала, что он все время стоит у нее под окнами ближе к ночи и смотрит, почти не отрываясь, в ее окно. Сам понимаешь, как это ненормально выглядит со стороны. Еще старухи эти, что вором его обзывают. Довелось мне узнать и о том, что по утрам здесь иногда не бывает тихо, потому что Сережа вечно с кем-то ссорится! Я ума не приложу, как он еще все до драки не довел– в его-то нестабильном состоянии! Ладно, если он просто кричит, но что, если он применит силу? В общем, ждать нельзя– нам еще пару подъездов придется обойти, так что будем надеяться, что он где-то поблизости. Так! Ты у нас человек ловкий и быстрый, как я вижу, так что лучше постой тут на стреме на случай, если наш парень попытается убежать. – тут Виктор обращался уже к юноше, – Если увидишь его, крикни, мы услышим. Так вот, – обратился снова к Валентину, – что я хотел еще сказать-то… Ага– Сережа сам позвонил мне. Он сказал, что ему показалось, будто он теряет контроль, а ты сам прекрасно понимаешь, что откровенность в подобном вопросе стоит так же под собственным вопросом и, зная наш уговор и не сумев с собой совладать, Сережа не видит резона говорить правду, потому что боится. Говоря "кажется", он подразумевает, что так все и обстоит.

–Ну бросьте, доктор. Подумаешь, позлился чутка! Не страшно ведь? Он же тоже человек, тут и сомнений быть не может, и раз злится, значит, есть от чего. Вы что, позвали меня потому, что он просто разозлился? Это же нонсенс.

–Не в его случае, Валь, не в его случае. Ты же видел его– камень! И сейчас этот камень снова готов обратиться в пыль, которая забьет все щели, включая дыхательный проход, а я не хочу этого допустить. К тому же у меня ощущение, что вовсе не злость его тревожит и подтачивает изнутри, совсем нет…