Слабые люди
Шрифт:
Секунду спустя раздался хлопок и струя сгущенки фонтаном брызнула во все стороны из расплющенной под колесами банки.
* * *
Софье вновь было плохо. Ее опять тошнило, а мертвый щенок все никак не желал выходить из головы. Пытаясь выгнать образ из своей головы, она так сильно мотала головой, что шея внезапно хрустнула и боль прострелила в обе стороны, впившись в затылок, вонзаясь параллельным телу лезвием по линии спины до самого пояса. Рыдая от боли и жалости к маленькому существу, умершему так быстро и глупо, она пролежала в ванной до прихода родителей.
Объяснить им, почему она плачет, получилось не сразу. Мать отреагировала равнодушно, выдав "Ой, ну не плачь, милая, это же щенок, а не ребенок!" Предупреждая зарождавшееся в груди негодование, отец принялся утешать дочь, шепча ей
Должно быть и у маленьких трагедий есть хорошая сторона.
* * *
"Я должна его найти! Должна и все тут!"
Тот странный мальчик, Филипп, все никак не выходил у Сони из головы. Прошла уже неделя с тех пор и она его так и не видела. Убитое животное снилось ей в продолжительных кошмарах и, еженощно будимая своим папой, она изливалась слезами, не в состоянии поверить, что произошедшее настолько сумело ее поразить. Засыпая в отцовских объятьях, она вспоминала скудно выраженное лицо Филиппа. Тогда Софья этого не заметила, но память, а, может, и сам кошмар услужливо кусочек за кусочком восстановили мимолетную картину: ни единый мускул не дрогнул, когда он опустился на колени перед щенком. Ни звука не раздалось из его рта. Протянутая, словно струна, тишина нарушалась нескончаемым пением птиц и шелестом ветерка, скользящего по листьям. И то, как Филипп взял щенка– так грубо, словно спортивную сумку…
Пробуждаясь по утрам вне себя от волнения, Соня решалась найти и выпытать у незнакомца, что случилось с телом, но день за днем оттягивала переход от слов к действиям, пока не провела целую ночь подле мертвого щенка, не разбуженная отцом, ведь в ту ночь он пропадал на работе. Мать отругала ее за крики, не желая слышать и слова против сунула пачку снотворного, обещая своим взглядом, что итог следующей ночи скажется на всем отношении к дочери.
Захотеть найти и действительно найти– все еще разные вещи, ибо дело оказалось отнюдь не простым. Сначала Соня просто стояла возле развилки в ожидании знакомой шевелюры, но это продолжалось слишком долго и вскоре надоело. Даже постоянно порхающие над головой воробьи, то стайками летающие друг за дружкой, то на высоте полуметра от земли сталкиваясь в непродолжительной борьбе. На этом ее, казалось бы, воскресшая из мертвых тяга к инициаторству вновь почила, и все же Соня решила попытаться в последний раз и подойти с вопросом к продавщице.
–Что, девонька, понравился он тебе, а? – заговорщицки подмигнула все та же дородная женщина, отрываясь от просмотра передачи по областному каналу.
"Боже упаси, нет!"
–Просто он у меня книжку взял, а вернуть забыл, а где живет, я не знаю. – тут же без запинки солгала девушка.
–А-а,
понятно! Ну, да– Филька почитать любит, это да! А еще я слышала от его папы, что он художник!..– продавец явно задалась целью разрекламировать Филиппа по полной программе, но Соня и не думала выслушивать ее дифирамбы.–Так вы знаете, где он живет?
–Извини, дорогуша, но тут я тебе не помощник. Я лишь знаю, что он живет здесь, неподалеку, в "коробке".
–Да? – не удержав тихого восторга, ответила София, – Вы точно это знаете?
–Да, да, я же говорю– часто с его отцом разговариваю! Хороший мужчина, толкового сына воспитал! У них б…
Но эту часть рассказа Соня уже пропустила мимо ушей. Она была довольна, ведь новость-то была хорошая и найти Филиппа теперь будет легче. Надо всего лишь переждать на площадке, поспрашивать соседей. Уже через два часа она поняла– идея не дала плодов. Словно вселенная решила начать этот день с фразы: "Ничего не дается легко, все идет через одно место.". На дворе был вторник, большинство взрослых уже несколько часов торчали на работе. Их дети, решив, что площадка им до одури надоела, убежали в лесополосу. Остались лишь пенсионеры. Глядя на них, София морщила нос при мысли о том, что когда-нибудь и она такой же станет.
"Фу, не хочу!"– неистовствовал внутренний девчачий голосок. – "Уж лучше умереть молодой и красивой, хоть будет за что помнить!"
Превозмогая страх и отвращение к живым иллюстрациям неизбежного будущего, она подошла к бабкам и начала расспросы, но те словно белены объелись– на конкретный вопрос отвечали совершенной несуразицей вроде отвлеченных комментариев о погоде или о старом козле Петровиче, что жену в могилу свел и теперь жирует на ее пенсию. Битый час девушка старательно втолковывала им, что именно хочет узнать, но старухи уже не скрываясь издевались над ней, притворяясь то глухими, то немыми, иногда при этом овцеподобно блея. Смеялись они так что ли?
В конце концов Софья сдалась и развернулась к старухам спиной, не удостоив ответом презрительное: "Совсем уважения к старшим нет!", прошептав про себя: «Да пошли вы, стервье старое.", как вдруг перед глазами возникло страшное худое лицо с безумно вращающимися белками глаз. От неожиданности она закричала, отчего человек, представший перед ней, поднял руки над головой и пригнулся, на целую минуту застыв в сем нелепом положении. Когда же ни побоев, ни новых криков не последовало, молодой, но от этого не менее жуткий мужчина вновь выпрямился и улыбнулся, заставив Соню почувствовать, как душа отцепляется от ребер и переползает в пятки– настолько жутко ей не часто бывает.
–Кого-то потеряла, м? – высоким елейным голосом произнес новый незнакомец.
–Нет-нет! – тут же замотала головой Соня и, развернувшись. быстро зашагала в противоположную от него сторону.
–Прошу, не уходи, поговори со мной! – взмолились за спиной.
"Фиг тебе, страшила!"
Глянув через плечо, Софья увидела, как жуткий человек зашел в первый корпус. Его плечи поникли, а голова свесилась, как подломленная.
–Ну что за урод! – прошептала она, – Наверняка маньяк какой-то! Ты ведь даже и не смотрел, куда нас привозишь, правда, пап?
Спрашивать в данный момент было не у кого, а возвращаться к противным старухам вовсе не хотелось, потому Соня вновь залезла на понравившееся ей еще в первый день своего пребывания здесь дерево со свитыми в спираль ветвями, где и расположилась с удобством, представляя, как залезает на самую верхушку и показывает средний палец вновь нежданно явившемуся солнцу.
Соня проснулась от легкого прикосновения. Поежившись от вечерней прохлады, протерла глаза и увидела перед собой лицо Филиппа, все так же равнодушное с пусто смотрящими глазами.
–Не спи здесь, простудишься. – сказал он и начал карабкаться по ветвям-спиралям, забираясь наверх вовсе не так, как она представляла себе– не по окружности, стоя на одной из, но точно вверх, точно скалолаз. Или мартышка.
–Постой! – спохватилась София.
–Чего? – раздалось сверху.
–Спустись вниз!
–Не могу.
–Не можешь или не хочешь?
Секундная заминка и недовольный голос ответил:
–Не хочу.
–Ах так? Ну, сейчас! – разозлилась было Соня, но, схватившись за ствол, живо вспомнила о том, как ей страшно лезть выше.