Сладких снов
Шрифт:
Во время одной Джонас устроил истерику в торговом центре, которую поддержал Тейт, когда мы возили его покупать одежду к школе. Я считала, что его шкаф и комод должны быть намного полнее. Тейт и Джонас были не согласны и считали — после того как мы купили две пары джинсов, несколько футболок и пару кроссовок для зала, которые стоили почти как картина, которую я купила Тейту (тут я слегка преувеличиваю), — что пришло время идти в кино.
Я сдалась и, поскольку знала его размеры, на следующий день взяла Эмбер, Бетти, и Венди в торговый центр, и мы увеличили гардероб Джонаса.
А также гардероб Тейта.
А
Мы также навестили Ванду в магазине товаров для дома, так что Джонас получил новые полотенца для своей ванной, а мы с Тейтом новый дозатор для мыла и стакан для щеток.
Мы также получили новые емкости в кухню и новый набор великолепных тяжелых керамических мисок, которые складывались друг в друга для удобства хранения. Но поскольку они были покрашены в приглушенный пыльно-зеленый, розовый и голубой, я поставила их на остров, потому что они там круто смотрелись.
Джонас же считал, что они смотрятся по-девчачьи.
Тейт посмотрел на миски, потом на меня и вышел, но его губы кривились, так что я решила принять это за одобрение, или по крайней мере не возражение.
Вторая драма была связана с тем, что Тейт записал Джонаса в детскую футбольную лигу. У него отлично получалось, и Тейт очень старался не пропускать ни тренировки, ни игры. Однако, поскольку преступникам не позвонишь и не договоришься, чтобы они ждали в местном отделении полиции, чтобы ты мог их сдать, это случалось не так часто, как хотелось бы Тейту и Джонасу. А вот я не пропустила ни одной игры, хотя, когда Тейт был дома, чтобы забирать его после тренировок, я давала им провести время вдвоем и забирала Джонаса, только когда Тейта не было.
К счастью, когда команда Джонаса проиграла в первый раз, Тейт был. К счастью, потому что Джонас не любил проигрывать. Совсем не любил.
Это вылилось в еще одну истерику, во время которой Тейт приказал Джонасу идти к себе в комнату, последовал за ним, и я слышала, как Джонас какое-то время вопил, но потом перестал.
Я выдергивала сорняки во дворе, когда Тейт вышел, закончив с Джонасом.
— Он порядке? — спросила я.
— Все еще злится.
— Это просто игра, — пробормотала я.
— Это не просто игра, — ответил Тейт, и я посмотрела на него.
— Невозможно выигрывать во всем, Тейт, — мягко сказала я. — Он должен научиться этому.
— Ты права, Крутышка, это невозможно. Но можно научиться не проигрывать снова. Или, по крайней мере, не совершать те же ошибки.
Это правда.
— И все-таки, милый, ему следует научиться не устраивать истерик, — осторожно сказала я.
— Такой накал хорош, нужно только сфокусировать его.
— Ты научил его этому?
— Нет, но научу.
Я почувствовала, как мое лицо смягчилось, и улыбнулась ему.
Тейт улыбнулся в ответ.
— Возможно, если ты дашь ему немного печенья с шоколадом по бабушкиному рецепту, это поможет.
— Я пеку шоколадный пирог с пеканом по маминому рецепту.
Его улыбка стала шире.
— Это тоже подойдет.
— Любовь — это не еда, Тейт, — поддразнила я его же собственными словами.
Он наклонился ко мне, положил ладонь мне на шею и поцеловал в лоб, но не отпустил, а посмотрел мне в глаза и прошептал:
— Крутышка, я ошибался. Теперь
я понял. Так, как это делаешь ты, — любовь.Потом он отпустил меня, и я пялилась на него, пока он уходил.
Потом я крикнула в сторону двери, за которой он скрылся:
— С новой духовкой любовь, выраженная пирогами, будет получаться лучше!
И услышала, как он прокричал в ответ:
— Мужская территория, детка. Даже не думай об этом без меня.
— Женская территория, — продолжила кричать я. — Духовка на кухне!
— У нее есть вилка, и она весит больше пятидесяти фунтов. Абсолютно мужская, — прокричал он свой ответ.
Я сдалась и, хихикая, отвернулась к цветам.
Абсолютно мужская.
Мой старик забавный.
* * *
Вот и все. Что-то важное, что-то еще важнее.
Но ничего экстраординарного.
И мне это нравилось.
И еще больше это стало нравиться мне после одного экстраординарного и душераздирающего дня в баре «У Баббы», перевернувшего нашу жизнь, а особенно после того, как нам с Тейтом пришлось рассказать Джонасу о том, что случилось.
Глава 24
Держись
— Три бутылки «Бада», милый, — сказала я Тейту, глядя в свой блокнот.
— Детка, — окликнул он.
— Что? — ответила я, доставая из-за уха карандаш.
— Крутышка.
— Что? — повторила я, царапая в блокноте.
— Детка, посмотри на меня, — мягко сказал Тейт, и я посмотрела на своего чисто выбритого мужчину.
Тем утром мы поругались, потому что он побрился. Возможно, я чуточку перегнула палку, но зато теперь он не сомневался в моем отношении к его бороде, учитывая, что я пригрозила ему закрыть доступ к определенным частям моего тела, пока он не отрастит ее обратно. Тейта это не рассердило, а даже развеселило, потому что он расхохотался и продолжал смеяться даже после того, как я неоднократно повторила, что не вижу в этом ничего смешного. Потом он доказал мне, что я не смогу выполнить свое обещание закрыть доступ к определенным частям моего тела, и сделал это, добившись доступа к этим самым частям.
Несмотря на это, я была уверена, что донесла свою мысль, но даже если и нет, мне было наплевать. По правде говоря, он горяч что с бородой, что без нее. Мне просто нравилась борода.
— Что? — спросила я, встретившись с ним глазами.
— Подойди сюда, — приказал он, и я заметила, что он упирается кулаками в барную стойку, широко расставив руки. Я уже видела его таким раньше, и в последний раз он был очень зол.
— Эм... — пробубнила я. — Я тут.
— Ближе, — потребовал он.
Я подалась ближе, положив ладонь на стойку.
— Ближе.
— Тейт, в чем...
— Сейчас же, детка.
Я вздохнула и наклонилась к нему, облокотившись обеими руками на стойку.
Тейт тоже наклонился ко мне, положил ладонь рядом с моей, второй рукой обнял меня за шею, притянул к себе и, наклонив голову, поцеловал меня долгим и очень горячим поцелуем.
Я схватилась за его руку, другую положила ему на шею, чтобы удержаться на ногах, когда он отпустил мои губы.
— Должно подействовать, — пробормотал он, не отстраняясь от меня.