Следопыт

Марія также была не безъ заботы; но она скоро успокоилась при дружескомъ разговор ея спутника, который только просилъ ее держаться крпче за челнокъ, а въ остальномъ, безъ страха и боязни, положиться на Бога и его управленіе.

Теперь быстрина завладла челнокомъ Гаспара и понесла его впередъ съ необычайною быстротою. Въ теченіе нсколькихъ минутъ Марія не видла вокругъ себя ничего, кром брызгъ блестящей пны, и не слышала ничего, кром шума волновавшейся воды. Разъ двадцать казалось, что легкое судно должно быть поглощено подымавшимися волнами, но всегда подъ сильнымъ и ловкимъ управленіемъ Гаспара оно невредимо избгало грозившей опасности, и скоро снова очутилось въ спокойномъ и безопасномъ фарватер, оставивъ далеко за собою опасное мсто.

— Вся опасность миновала, Марія, радостно вскричалъ молодой морякъ: — и еще сегодня ночью вы обнимете своего отца.

— Слава Богу, сказала Марія, глубоко вздохнувъ: — но гд же наши друзья?

Гаспаръ поглядлъ кругомъ, и тотчасъ увидлъ другой челнокъ, но пустой и съ поднятымъ кверху килемъ. Онъ былъ опрокинутъ волнами, и сидвшіе въ немъ старались теперь вплавь или вбродъ достигнуть берега. Это удалось имъ, и Слдопытъ закричалъ Гаспару, чтобы онъ спокойно продолжалъ свой путь по рк, между тмъ какъ онъ съ своими товарищами постарается достигнуть форта сухимъ путемъ. Гаспаръ повиновался, и посл непродолжительнаго плаванія, лодка его очутилась подъ валами небольшой крпости. На зовъ его открыли ворота, и чрезъ нсколько минутъ Марія была въ объятіяхъ своего отца, который съ радостными слезами сердечной любви встртилъ дитя свое, благополучно избгнувшее опасности.

Глава третья

Не боле осьми дней отдыхала Марія въ обществ своего отца, какъ въ одно утро его потребовала къ маіору Дункану Лунди, коменданту форта на рк Озвего.

— Сержантъ! сказалъ онъ ему: — какъ вамъ уже извстно, васъ пошлютъ на слдующій мсяцъ на «Тысячу острововъ». Ваша очередь смны, и хотя нашъ квартирмейстеръ, лейтенантъ Мунксъ, заявляетъ желаніе на этотъ разъ заступить ваше мсто, но этого нельзя исполнить. Если онъ хочетъ сопровождать васъ, то можетъ только въ качеств волонтера. Выбрали ли вы для себя команду?

— Все готово, сударь, — по-военному быстро отвчалъ сержантъ.

— Хорошо; такъ послзавтра, если не завтра въ ночь, вамъ надо отправляться; отрядъ сильно требуетъ смны.

— Объ этомъ говорилъ молодой Гаспаръ Вестернъ, человкъ, на котораго можно положиться.

— Гаспаръ Вестернъ! Этотъ молодой человкъ тоже будетъ сопровождать васъ?

— Онъ командуетъ «Тучей», нашимъ куттеромъ, на которомъ намъ придется отправиться на станцію.

— Правда, но я думалъ, что вы захотите взять съ собою вашего деверя Капа, такъ какъ этотъ морякъ охотно разъ покрейсируетъ на прсной вод.

— Я во всякомъ случа намренъ взять его съ собой; но онъ, какъ и лейтенантъ Мунксъ, долженъ отправиться волонтеромъ. Гаспаръ слишкомъ бравый малый, чтобы безъ причины отнять у него команду, и къ тому же я опасаюсь, что Капъ слишкомъ презираетъ ваши воды, чтобъ быть на нихъ полезнымъ.

— Хорошо, сержантъ, я предоставляю все это вашему усмотрнію; вы возьмете также съ собою Слдопыта?

— Да, если позволите, сударь. Я думаю, что ему и Чингахгоку будетъ работа.

— И по моему мннію, вы правы. Ну, сержантъ, такъ желаю вамъ счастія въ вашемъ предпріятіи. Не забудьте, что постъ необходимо уничтожить и покинуть, когда ваша команда призвана будетъ обратно, и вернитесь домой въ полномъ здравіи. Идите съ Богомъ, мой другъ.

Сержантъ Дунгамъ сдлалъ честь по-военному, повернулся налво кругомъ, и хотлъ уже выйти въ дверь, какъ былъ позвавъ маіоромъ назадъ.

— Я забылъ сказать вамъ, сержантъ, что младшіе офицеры просили о состязаніи въ стрльб. Завтрашній день назначемъ для этого, и всякій можетъ быть допущенъ. Призы состоятъ изъ выложенной серебромъ пороховницы, кожаной фляжки для пороха и шелковой дамской шляпки, которую побдитель можетъ подарить, чтобы выказать свою любезность.

— Очень хорошо; а Слдопытъ также можетъ принять участіе въ состязаніи?

— Коенчно, если ему есть охота. Впрочемъ, какъ я въ послднее время замтилъ, онъ не принимаетъ никакого участія въ подобнаго рода развлеченіяхъ, — вроятно потому, что убжденъ въ своей собственной безпримрной ловкости.

— Да это такъ и есть, маіоръ. Честный малый знаетъ, что никто не можетъ помриться съ нимъ, а потому не хочетъ лишать другихъ удовольствія,

— Ну, въ этомъ случа, пусть длаетъ, какъ хочетъ. Прощайте, сержантъ Дунгамъ.

Этимъ окончился разговоръ, и, почтительно поклонясь, сержантъ удалился, чтобы пригласить своего друга Слдопыта принятъ на другой день участіе въ состязаніи.

Для этого развлеченія пріискали открытое мсто, которое уровняли и очистили отъ всякихъ кустовъ. Оно лежало нсколько на западъ отъ форта, непосредственно у берега озера, и было достаточно обезпечено отъ случайнаго нападенія дикихъ.

Длина цли была сто локтей, а самая цль состояла изъ обыкновенной блой доски, центръ которой означенъ былъ черной звздой, называемой бычачьимъ глазомъ. Въ нее должны были стрлять свободной рукой. Для зрителей, въ особенности женщинъ, устроены были у самаго берега озера низкіе подмостки, вблизи коихъ на столб повшены были призы. Передняя скамейка занята была женами трехъ офицеровъ съ ихъ дочерьми, между тмъ какъ на второй скамейк помстились Марія и жены унтеръ-офицеровъ.

Какъ только дамы услись, маіоръ Лунди отдалъ приказаніе начать состязаніе. Тотчасъ выступили восемь или десять лучшихъ стрлковъ, и начали стрлять поочередно. Это были офицеры и другія лица безъ разбора, такъ какъ никто не долженъ былъ быть устраненъ отъ участія. Нкоторые попали въ середину доски, другіе стрляли съ меньшею врностію, смотря по тому, какъ каждый былъ поддержанъ ловкостью или подкрпленъ счастіемъ.

По правиламъ стрльбы, никто не могъ боле стрлять, если сначала далъ промахъ, и плацъ-адьютантъ вызвалъ боле счастливыхъ стрлковъ, чтобы они готовы были къ дальнйшему состязанію, когда появились на стрльбищ маіоръ Дунканъ, лейтенантъ Мунксъ и Гаспаръ, между тмъ какъ Слдопытъ спокойно бродилъ по мсту, не имя при себ своего извстнаго и опаснаго ружья. Маіоръ Дунканъ тотчасъ выступилъ впередъ, сталъ въ позицію, поднялъ ружье, прицлился одну минуту и выстрлилъ пуля просвистла на нсколько дюймовъ мимо обязательной цли.

— Маіоръ Дунканъ устраняется отъ дальнйшаго состязанія! тотчасъ объявилъ адьютантъ, съ такимъ ршительнымъ видомъ, что вс старшіе офицеры тотчасъ поняли, что этотъ промахъ былъ условленъ впередъ; между тмъ молодежь и все общество почувствовали въ себ больше мужества при вид казавшагося безпристрастія, съ которымъ примнялись законы игры.

— Теперь ваша очередь, Гаспаръ, сказалъ квартирмейстеръ, лейтенантъ Мунксъ. Стрляйте, и если вы попадете не лучше маіора, то я утверждаю, что рука ваша уметъ владть только весломъ.

Гаспаръ покраснлъ, но тотчасъ направился на позицію, беззаботно и вольно опустилъ дуло своего ружья на ладонь лвой руки, потомъ поднялъ его и выстрлилъ посл минутнаго прицла. Пуля пронизала совершенно середину бычачьяго глаза. Это былъ до сихъ поръ лучше удавшійся выстрлъ, такъ какъ вс прочіе только попали въ черный кругъ.

— Прекрасно, мистеръ Гаспаръ! сказалъ Мунксъ. Выстрлъ вашъ сдлалъ бы честь и боле старой голов и опытному глазу. Тмъ не мене, я думаю, что при этомъ было немного и счастія, такъ какъ я замтилъ, что вы нехудожественно и нефилософски обошлись при выстрл и обращеніи съ вашимъ ружьемъ. Теперь, милостивые государи, будьте внимательны, потому что я сдлаю изъ ружья такое употребленіе, которое, по правд, можно назвать остроумнымъ.