Следователи
Шрифт:
— Я бы мог и подождать, — сказал Паламарчук уже более уступчиво. — Но надо ехать, заказывать надгробие. Брат просил. Кроме того, жена лишь несколько дней как выписалась из больницы, сама пока еще ничего не может...
От него попахивало. Видно, выпивал накануне.
Шивене внимательно следила за ним. «Образ преступника я моделировала правильно, — подумала она. — Только спутала имена».
Наступал ее звездный час.
— ...Потом мне еще на работу бежать, следователь! — Паламарчук был слишком спокоен, чтобы заметить приближение опасности. Защите предпочел наступление. — А когда вы обрадуете нас, родственников? Нам говорили, что следователь
Шивене не выдала себя, хотя уже знала, чувствовала: он! И неуклюжий комплимент только подтвердил ее уверенность: до лести ли, когда искреннее горе?!
Она начала издалека, вроде оправдываясь:
— Со дня убийства прошла неделя. А я все еще в тупике и нуждаюсь в помощи. Особенно со стороны близких погибшего!
— Но каким образом? Все, что мы знали...
— Кутьин Сергей Трифонович. Работал тренером по волейболу в профессионально-техническом училище вместе с Хомутовым. Там и познакомились.
— Расскажите о его визите к вам четырнадцатого марта. Вы в тот день не работали?
— Я был на больничном. Растянул связку на ноге, не мог проводить занятия. Накануне, тринадцатого, мы с Хомутовым договорились, что он зайдет. Отметит свой уход в отпуск...
— Я слушаю.
— Хомутов появился примерно в три часа дня. С собакой. Восточно-европейской овчаркой. Дома были я и дочь. Я поинтересовался у Хомутова, что за собака. Он сказал: «Соседа. Сам Слава пошел в магазин, сейчас принесет что-нибудь выпить». Мы хотели устроиться в кухне за столом. Но собака начала нервничать, скулить. Кроме того, грязные лапы: на улице таяло.
— Дальше.
— Вот-вот должна была прийти с работы жена. У нее занятия заканчивались в три. Мы решили: лучше улетучиться. Взяли бутылку «Старорусской», которая была у меня, консервы, хлеб. Пошли с собакой на улицу, к оврагу. Знаете это место?
— Знаю.
— А дочь я предупредил: когда приятель Хомутова позвонит, пусть скажет, чтобы шел прямо к оврагу.
— Дальше.
— Так и было. Слава принес еще выпивки.
— Он скоро пришел?
— Я думаю, в половине четвертого. Допили бутылку, что была у меня. Немного поиграли с собакой — бросали ей апорт. Дурачились. Потом пришла дочь. Сказала, что мама уже дома и ждет нас. Мы вернулись. Жена приготовила закуску. Выпили. Посидели на кухне. Потом Хомутов захмелел, мы отправили его на такси домой. Вместе с собакой.
— Такси вызвали с вашего телефона?
— Да. Но с таксистом расплачивался Слава.
— Потом?
— Слава сказал, что у него есть знакомый продавец в магазине, который сможет отоварить нас свиной тушенкой. А жена как раз собиралась со своей группой в лыжный поход...
— Вы поехали в магазин?
— Да. Потом пожалели об этом. Слава перепил, в магазин нас не впустили. Пришлось отвезти его домой.
— И в этот раз он расплачивался за такси?
— Нет. Сказал, что у него крупная купюра.
— Какая?
— Не назвал.
— Скажите, когда он появился у оврага, днем, у него были на лице свежие царапины?
— Были. Потом, в квартире, жена дала ему одеколон и пудру.
— Как он объяснил их происхождение?
— Около магазина, — сказал он, — какие-то парни пытались отобрать водку... И поцарапали щеку.
— Парни?
— Он сказал — «мальчишки».
— Больше не говорил об этом инциденте?
— Нет.
— Был спокоен?
— Даже напевал.
— Не припомните вы что-нибудь еще, относящееся к этому человеку?
— На другой день жена сказала, что Слава предложил ей купить у него кое-какие золотые вещи...
— Подробнее, пожалуйста.
— Подробностей она не сказала. Объяснила только, что, когда были в квартире, он вынул из кармана какие-то золотые женские украшения. Жена увидела кольцо и цепочку. Он спросил: «Вам не нужно?» Жена очень удивилась: золотые вещи лежат в кармане просто так, не завернутые.
— Что она ответила?
— Денег нет...
— Вы слышали, что в тот день, четырнадцатого марта, произошло убийство мальчика в Виршулишкес?
— Я узнал позже. Дня через два.
— Вы не связали это преступление с царапинами на лице у Славы, с его предложением купить золотые вещи?..
— Мне и в голову не пришло! Кроме того, Слава весь день провел с нами. Отсутствовал, только пока ходил за выпивкой.
— Что он принес?
— Из выпивки? Две бутылки. Молдавский коньяк «три звездочки» и «Скайдрёйи».
— Вы знаете его фамилию?
— Потом узнал. Когда мы хотели пройти к его приятелю в магазин и его не впускали, он сказал администратору: «Передайте — приехал Борислав Паламарчук...»
Пройдет несколько лет.
Готовясь к совещанию лучших следователей прокуратуры в Москве, Геновайте Шивене истребует хранящееся в Верховном Суде Литовской ССР уголовное дело 2 — 66/80 по обвинению Б. И. Паламарчука в убийстве несовершеннолетнего Геннадия Оливетского.
В конце дня, когда со срочными делами будет покончено, она включит кассету с записью последнего допроса обвиняемого.