Слизняк с планеты болотной жижи

Я чувствую приближение сильнейшего эгрегора неизвестного происхождения, - сообщает главный редактор, стоя по среди бара с опалённой головой и в чёрных лохмотьях, оставшихся от сгоревшего пиджака.

Ох, какой же он мощный!
– поддакивает старик шамкающим ртом.

Гитарист взмывает в экстатичном пассаже, мастер меняет местами кучу проводов, щёлкает рычажками и синтезатор разражается шквалом не слыханных до селе звуков.

Сейчас мы с уверенностью можем говорить о синхронизированном сингулярном оттоке психоэнергии из различных точек Галактики, - продолжает главный редактор.
– Когда-то мы все были единым целым, а потом что-то произошло и все стали разлетаться по персональным траекториям, но теперь Оно пришло за нами. Оно вернулось, чтобы забрать своих избранных детей в лунное лоно.

Это сама Праматерь Рыба плывёт к нам из глубин мирового океана, - напевно откликается жена Шерифа.

Я слышу её инфразвуковое сердцебиение, оно вибрирует сквозь древние туманности, - проникновенно произносит главный редактор, раскачиваясь с закрытыми глазами.

Очень, очень мощный эгрегор, - брызжет слюной старик.
– Какой же он мощный!

Только когда ты во мне, я не чувствую одиночества, - жалуется трансвестит, свернувшись в позу эмбриона.
– У меня постоянно словно почва уходит из под ног и всё внутри разъезжается, даже когда ты рядом. Новой сборки хватает совсем не на долго для поддержания чувства самодостаточности, а потом меня снова пожирает пустота. Если бы мы могли на всегда слиться в единое существо...

Каждый ищет свой укромный уголок в этой тухлой камере, - отвечает бармен.
– Так уж мы устроены - не можем беспрерывно быть одним целым. Всё остальное время мне тоже не очень то весело. Знал бы ты, как мне самому не хватает твоего родного нутра...

Только не говорите, что мне надо что-то делать!
– взвизгивает старик.
– Мне ничего не надо делать! Я только буду сидеть и читать здесь. Сидеть и читать сказания о болотном мире. Вам не дано понять природу слизней так, как познал её я. Я знаю толк в хорошем слизняке! Поэтому вы все мне завидуете, но я вас раскусил! Я давно заметил, как вы пытаетесь разглядеть их по среди бела дня, то под столом, то в дырке сортира, то в глазах своих детей и жён... да только всё это без толку, нету у вас того нутряного чутья, того кишечного ока, что даровали мне Создатели. Только один Помощник ещё мог и то, лишь при помощи тонны препаратов. А, между тем тем, они всюду, куда ни глянь, более того, скажу вам, тупым истуканам, рабам своих дурацких псевдонаучных органов, слизни - это всё и нет ничего, кроме слизи и только слизь из слизи в слизь и слизь!..

Певец прыгает по сцене, размахивая руками, и скандирует:

Группа поддержки приветствует команду заплыва за буйки реальности! Чемпионы болотной жижи салютуют головастикам чёрных дыр! Мы самки Вселенского Слизня, мы лучшие!

Трансвестит скидывает своё перекорёженное тело на пол и изламывается в танце декаданса между столиками, постепенно приближаясь к выходу.

Остались считанные мгновения, - шепчет главный редактор, - сейчас вакуумные монстры вскроют шлюз и нас вынесет в открытый космос.

Встав спиной к выходу, трансвестит сбрасывает брусок засова, распахивает дверь и с упоением возмездия смотрит как студенистые серые существа заполняют бар, но никто из завсегдатаев этого, фактически, не замечает.

Милости просим, гости дорогие!
– приветствует сама не понимая кого жена Шерифа и заходится в истерическом смехе.

Бармен, вдруг очнувшись, бросается к своему возлюбленному с отчаянным криком: "Подожди, я запердолю тебе прямо сейчас!" - но, неудачно приземлившись на пол, подворачивает ногу и его, один за другим, облепляют болотные твари, имитирующие его внешность со странной гротескностью. Трансвестит склоняется над ними, целует одного, утопая в нём и проходя раскинутыми руками сквозь других.

Я всё ещё человек, я это я, - стонет главный редактор, зажмурившись и сжав кулаки.

Гитарист закидывает гитару на плечо и направляется к выходу, опустив вперёд, полную непреклонной решимости, голову. Его темя упирается в растущую до потолка гору слизи. Он поднимает не дрогнувший взгляд и непринуждённо спрашивает: - Не видели, здесь слизняк не проползал?

Жирный слизняк запускает ложноручку в промежность жены Шерифа. Она болтает в воздухе руками и стучит по столу ногами. Старик разминает и нюхает газету, подкрадывается к ней сзади и принимается натирать газетой её лицо, приговаривая: - Маленькая типографская потаскушка, только и можешь, что совращать благочестивых читателей своей пахучей печатью, пока муж спасает от неминуемой гибели всё человечество.

Мастер берёт зловещие величественные органные аккорды, парящие над неумолимым пиршеством живой плоти. Внезапно с потолочного перекрытия на клавиши шлёпается обычный мелкий слизняк и он начинает остервенело колотить по нему кулаком.

Если вы ни разу не прочищали канализацию в ночное дежурство, то никогда не слышали как вопят застрявшие в ней абортированные зародыши!
– выпаливает сантехник и поднимается, сворачивая стол.
– Ночной сантехник повидал такое, что теперь даже болотное отродье ему нипочём!

– - -

Помощник обнаруживает себя висящим на цепях с кляпом во рту над жерлом большого колодца в техническом пространстве, напоминающем заброшенный завод. Перед ним стоит профессор, который пристально на него смотрит.

Давненько меня не навещали желающие обрести бессмертие, - говорит он.
– Когда-то, со всех краёв галактики, сюда - на эту не отмеченную ни на одной карте, не существующую в обычной реальности планету - прорывались сотни страждущих перерождения добровольцев ради одного шанса на триллион верных смертей и никто из них не прошёл испытания, сколь усердно не подготавливали бы они себя всевозможными медитативными практиками, хотя, в некотором роде, бессмертие было им уготовано - все они стали призраками, фантомными отголосками желаний, которые съедали их жизнь. С тех пор они обречены вечно блуждать в потоках песка. Но ты не один из этих пресловутых неудачников. Ты тот, кого я ждал всю жизнь!
– Пафосный пыл профессора продирается через колючую проволоку боли, привычно опутывающую его иссохшее тело и выдаваемую сбивчивыми жестами.
– Тебе суждено слиться с протоматерией и обрести новую сущность, которую ничто не сможет поработить в нашем мире, не говоря уже о том, что ты проникнешь в информационную структуру Вселенной и все прошлые представления о ней покажутся тебе никчемной пылинкой.

Профессор подходит к управлению лебёдочным механизмом, дёргает за рычаг и Помощник, ожесточённо раскачиваясь на цепях, начинает спускаться в бездну.

А что касается кляпа - не беспокойся, мне пришлось им воспользоваться для того, чтобы ты не коробил душу мироздания своим невежеством да и передо мной не сорил всякой своей местечковой ересью, - слова профессора всё менее слышно доносятся до Помощника.

Сопротивление на границе последних сил и запредельный ужас постепенно сменяются безграничным покоем.

Профессор покручивает краны трясущимися руками. В терзаниях смотрит на зашкаливающие стрелки индикаторов, которые вскоре выравниваются. Профессор торжествует.

Помощника насквозь пронизывает постепенно уплотняющаяся ледяная сырость. Из окружающей тьмы просачивается песок, из которого исходит рассеянный мерцающий свет. Из-под струй песка выплывает Шериф, играя на струнах, рассекающих пространство под разными углами. Не раскрывая рта, она произносит: - Отныне я буду разговаривать с тобой на языке струн. И, как я и обещала, мы с тобой никогда не расстанемся.

О чём ты хотела сказать мне перед смертью?
– возникают в воздухе слова Помощника.

Твой отец родил тебя не из своего семени. В те времена царила суровая мораль, зачинать детей можно было только с наступлением совершеннолетия в шестьдесят лет, но к этому возрасту его постигло бесплодие. И тогда он пошёл в лес и набрал болотной слизи, а потом ночью прокрался в храм и вылил её на Сгусток. Так появился ты. Сначала ты был моллюском и Шериф держал тебя на своих огородах, приучив питаться исключительно сорняками. Иногда ты забирался к нему в дом. Обычно он был очень этим не доволен и сразу относил тебя обратно. Как то раз, когда я осталась у него на ночь, ты снова залез в дом, а затем залез и в меня. На утро я проснулась с большим животом и уже к обеду у меня начались схватки. Вскоре ты вылез наружу человеческим младенцем. Нам с Шерифом приходилось скрывать свою связь, чтобы не быть изгнанными в клоаку городских окраин. Из-за этого я не хотела рассказывать тебе, что я твоя мать.