Слизняк с планеты болотной жижи

– - -

Шериф находит деревья со срубленными ветками и след от примятой травы, теряющийся в лесу.

– - -

Помощник пытается освободиться, дергаясь всем телом. С него слетает шляпа и остаётся лежать на траве. Ему удаётся вытащить из мотков лиан правую руку, которой он залезает к себе в сапог и достаёт от туда бутылку. Откупоривает её зубами и начинает отхлёбывать - сначала с отчаянным упоением при мысли о том, что каждый глоток может стать последним, а потом, достаточно захмелев, со всё большим безразличием к своей судьбе.

– - -

Шериф находит шляпу и хватает её на ходу.

– - -

Тело Помощника безвольно трепыхается, подбрасываемое на кочках и корягах. Голова болтается из стороны в сторону. Полуприкрытые веки дрожат. Мелькающие вокруг пни растекаются то в одном, то в другом направлении.

– - -

Я верю в тебя, мой мальчик, - говорит покойный отец Помощника в полном шерифском обмундировании на фоне подвешенных на крюках высохших слизней, ещё подёргивающихся в угасающей агонии.
– Ты всё сделаешь правильно, не так ли? Я в тебе не сомневаюсь. Твои детские годы на скотном дворе не должны были пройти даром.

– - -

Шериф наблюдает из укрытия в кустах за просекой с заброшенной лесопилкой, куда дикая компания притащила Помощника. С ним совершают ряд ритуальных действий: привязывают к столбу и прыгают вокруг, поливая его ноги из ржавых леек, сажают в сооружение из брусков и прикладывают поленья ко лбу, животу и члену, поднимают на скрещенных брёвнах к макушкам невысоких деревьев, забрасывают на покосившийся забора и осыпают опилками, разлетающимися на ветру. Потом уносят его в рабочее одноэтажное кирпичное здание.

Немного выждав, Шериф подкрадывается ко входу. Помощника тащат по столу пилорамы, крепко держа с двух сторон. Диск крутиться от самодельной ленты, протянутой к педалям двух велосипедов, которые во всю прыть вращают дикари.

Хорошая доска, - объявляет вождь.
– Будет много сочной стружки.

Шериф выстреливает по механизму пилорамы. Все замирают. Помощника отпускают, он приходит в себя и подползает на четвереньках к Шерифу, не в силах поднять голову и поблёвывая. Шериф, продолжая предостерегающе водить прицелом по толпе, поджигает спичкой клочок прихваченной с собой газеты и бросает её в кучу опилок, произнося с расстановкой: - Дерево боится огня.

Индейцы в ужасе шарахаются к дальней стене. Воспламеняясь, они превращаются в кусты и небольшие деревья, сгорающие в хрустящих криках.

Шериф, волоча на себе Помощника, уходит в лес, оставляя позади себя строение с окнами, освещёнными бушующим пламенем.

Они присаживаются передохнуть, прислонившись к деревьям. Шериф отдаёт Помощнику его шляпу, которую тот не спешит одевать на голову.

Как-то мне странно, шеф, не могу передать словами...

Я тоже это чувствую - видимо, мы начинаем терять нашу человеческую сущность без поддержки Сгустка. Так что надо поторапливаться. Ты ещё видишь, где наша цель?

Уже не очень...Я как будто пускаю корни...и мне это нравится.
– Помощник ощупывает руками землю.

Шериф достаёт из рюкзака бутылку и протягивает Помощнику, щурясь в пустоту леса: - Давай, подкрепись и сосредоточься.

– - -

Главный редактор заходит в кабинет журналиста и осторожно закрывает за собой дверь, предварительно проверив тусклым лучом фонарика нету ли кого в тёмном коридоре.

Значит так. Волнения в городе нарастают. Люди начинают давать сбой, ведут себя странно. Скажи-ка по-правде, ты веришь в то, что это всё из-за того, что Сгусток больше не поддерживает в них человеческую морфологию?

В ответ журналист, поджав губы и склонив голову на бок, удостаивает его выжидающе скучающим взглядом.

Молодец, я, в общем-то, и не сомневался. Всем у кого есть хоть какие-то мозги давно ясно, что это не более чем самовнушение. Да взять хотя бы нас, мы с тобой в эту чушь не верим - и с нами ничего не происходит, - при этом главный редактор подёргивает головой и пытается скрыть непроизвольные движения руки, как от журналиста, так и от себя самого, - а народу просто хочется по-придуриваться, потому что священники через-чур усердно внушают нотации да и мы с тобой, тоже стараемся.

Я только что был у мэра, он придерживается того же мнения и поэтому, пока наша доблестная парочка занимается поисками, мы с ним нашли беспроигрышное решение проблемы - использовать эффект плацебо - для этого надо лишь состряпать копию Сгустка и придумать историю с его чудесным возвращением. Копию этой козявки, по твоей же фотографии, которая висит в каждом благопристойном доме, думаю, сделать не сложно, мастера я найду. С тебя - история - желательно, по-убедительнее и по-скорее. Если всё пройдёт гладко, мэр обещал договориться с тёщей по вопросу об арендной плате. Сам знаешь, какой у нас накопился должок за эти роскошные аппартаменты.

Вечером статья будет у тебя на столе, - спокойно произносит журналист.

А что касается Шерифа и её верного друга, то за них не беспокойся, - добавляет главный редактор, приостановившись у выхода, - если они, вдруг, победоносно заявятся, мэр это утрясёт, но что-то мне подсказывает, что это произойдёт ещё не скоро, если вообще произойдёт.

– - -

Помощник и Шериф бредут сквозь лес.

Жижа бурлит, капилляры мягкие, гладкие.. всё хорошо, хорошо..
– бормочет Помощник и выбрасывает опустошённую бутылку, вспугнув спрятавшихся в листве птиц.
– Я чувствую её, чувствую! Я уже сам становлюсь ЭТИМ!
– кричит он, разражаясь истерически торжествующим смехом, сопровождаемым криками переполошённой стаи.

Рыбье вымя сучит семя. Уау, уау!
– Помощник жеманно вальсирует, мелко трепеща прижатыми к бёдрам кистями рук.
– Близко, склизко, слёзно племя. У-у-у, уаууу!

Он прибавляет шагу и начинает вилять между деревьев. Шериф целеустремлённо следует по биссектрисе его движения и, скрежеща зубами, пытается совладать со своей кивающей головой и резко распрямляющимися ногами.

– - -

Существо-похититель проворно ползёт через ямы, ухабы и упавшие деревья, сокращаясь и распрямляясь как гусеница, постепенно всё больше опираясь на подобие задних конечностей. Из его перетекающей биомассы начинают проступать признаки прилизанного офисного работника.

Органайзер, офис, оргазм..
– вылезают из него слова с гортанным бульканьем.

Существо представляет, как, сбросив с себя вонючий кокон, превращается в человека в пиджаке и брюках и делает шаг из тёмного проёма нежилого здания, облюбованного бомжами, на встречу полной суеты и летнего света улице.

С лицом, расплывающемся в блаженстве, оно натыкается на оголённый кабель, торчащий из земли. Вспыхивают искры. В воздухе проносятся потоки информации. Извиваясь в судорогах и разбрасывая сгустки слизи, существо скрывается в дыму, оглашая лес истошным мычанием.