Слизняк с планеты болотной жижи

Сначала ты должен вернуть Сгусток нашему народу, чего бы тебе это ни стоило. Не бросай пить, иначе пустота поглотит и тебя, хотя она не бесконечна, я вижу это сейчас, здесь у неё есть своё дно - дно, на которое осядут последние крупицы моего сознания, чтобы расцвести самыми странными цветами ещё не открытых планет. Теперь я - это не моё сознание, я - это..это...
– Шериф, истекая кровью, дёргается в танце спонтанных конвульсий.
– Воды отходят, пора развязывать шнурки, свистать всех на верх!..- она начинает бредить и теряет сознание, безвольно обмякнув на искусственных зазубринах.

Помощник присматривается к её состоянию, засовывает колбу за пояс, и, выждав паузу, со словами: - Давно хотел узнать, что у тебя там, - протягивает руку к её груди, начиная робко сдвигать остатки ткани еле достающими до неё пальцами, - чисто из служебного интересу, чтобы лучше узнать шефа...

Большой тройной чик-мак-фриц-бургер, - внезапно очухивается Шериф, вздрогнув всем телом, - и два свеже-прожаренных младенца!

Напрягшись в требовательном крике, она опять лишается чувств. Помощник резко отдёргивает руку, но так неудачно, что чуть не ломает её.

Извини, Шериф, я думал, ты уже того..
– цедит он сквозь резкую боль и осторожно вытягивает руку из зажимов.

Помощник застывает в нерешительности, собирается уходить, передумывает и вновь тянется к вожделенной груди, приоткрывает ткань ещё больше, опасливо выжидает и, до упора вжавшись в пластик, запускает руку под плащ.

Тысячу лет бегу на одном месте к дверям, которые всё закрываются и закрываются, - принимается Шериф молотить скороговоркой, - разделяю кусочки сахара, а детей всё больше и больше...

Ну, мне, наверно, уже пора..
– зажмурившись, Помощник опять убирает руку. Затем, не ловко оглядываясь и кивая бессмысленным фразам, начинает отползать на четвереньках.

Я хочу прожить свою смерть просто как часть жизни, как её лучшую часть!
– не человеческим голосом вскрикивает Шериф и пронзительно ясно смотрит на Помощника.
– Я должна кое-что рассказать тебе, хотя я обещала твоему отцу никогда не говорить тебе об этом...
– на мгновение придя в себя, Шериф тут же умирает с остекленевшим напряжённым взглядом.

Обратив внимание на затянувшуюся паузу, Помощник опять колеблется и поворачивает обратно.

Словно переговариваясь на змеином языке, дюны шипят перетекающим по ним песком.

Рука Помощника опускается между жёлтых перекрестий металлопласта и изучает место где его кусок входит в плоть Шерифа. Помощник смотрит вниз вдоль края лиловых обломков, на которые наплывают волны песка. Затем вытаскивает руку и, скользнув взглядом по небу, погружает её в другую расщелину. Пальцы Помощника бродят по лицу Шерифа. Сгрудившиеся в отдалении фиолетовые конструкции эротолёта напоминают ему сплетающиеся тела. Рука Помощника разрывает часть плаща на Шерифе. Он смотрит на недосягаемое тело и начинает ласкать и лизать алый металлопласт, на котором лежит.

– - -

На границе города из леса выступают фигуры болотных тварей. Постовой в отдалении идёт к ним, роняя ружьё и протягивая руки с инфантильной улыбкой. Другой постовой держится за голову, обливаясь потом и падает на землю.

Это всё не так, я - это я, ничего не изменилось - всё так, как было, - говорит он, поднося к виску дуло ружья.
– Быть человеком и только!..

Рука дёргается на спусковом крючке.

Звук выстрела разносится над колыхающимися на ветру верхушками деревьев.

– - -

Помощник спускается по холму, выдёргивая проваливающиеся в песок ноги. Собирает пустые ёмкости и видит капитана на дереве, из корявых веток которого тот безуспешно пытается вытащить застрявшую арфу.

Эй, ты, - обращается к нему Помощник, - где бухло?

В пузырях, - отмахивается капитан.

Помощник находит лежащий на песке, единственный, чудом не лопнувший в катастрофе, большой прозрачный шар, расплющенный гравитацией, протыкает его волокнистую оболочку и подставляет банки под струю алкоголя. Затем складывает их в сетку.

Капитан оставляет попытки освободить арфу и обречённо притаскивает поближе к ней тела девушек, раскладывая их полукругом возле дерева.

Ещё немного покопавшись среди других обломков, Помощник находит свою шляпу и энергетическое ружьё витиеватой формы. Прицеливается им в капитана. Капитан останавливается и выжидающе смотрит на Помощника, держа за ноги девушку. Помощник переводит ствол на одну из девушек и выстреливает. Она взрывается лазурными брызгами. Довольный Помощник опускает ружьё. Постояв ещё пару мгновений, Капитан движется дальше.

Изнурённый солнцем, Помощник бредёт через пустыню, волоча за собой авоську с алкоголем и ружьём, осушая одну банку за другой.

– - -

Профессор проверяет своё оборудование. Крутит краны, замеряет показатели индикаторов.

– - -

Застыв в неудобном положении на дереве, капитан даёт прощальный концерт для своих муз изысканной игрой на арфе, вибрирующей в мёртвом зное.

Помощник продолжает идти. Преодолев расстояния, словно мираж, до него долетают чарующие прохладные звуки.

Должен сказать, твоя музыка прекрасна, - замечает он про себя.

В небе ему видятся красные кляксы летающих существ. Тело тяжелеет с каждым шагом. Он опускается на песок и, не удержавшись на месте, сползает по дюне. Застывает с неудобно поджатыми ногами, надвинув шляпу на глаза и, проваливаясь в забытьё, видит как из его мошонки, прорывая штаны, разрастаются чернильные отростки, запекающиеся на песке.

– - -

Останки корабля, в которых застрял Шериф, поглощаются песком.

– - -

В баре всё пропитано сыростью. Древний мастер стучит по клавишам в импровизационной аритмии, гитарист оседает, прислонившись спиной к стене в конце сцены, привстаёт и снова сползает, растекаясь в дроуне. В прорезях жалюзи видны елозящие по окнам изменчивые силуэты болотных пришельцев. Старик шелестит газетой и упивается запахом её типографской краски. Жена Шерифа, откинувшись на стуле с размазанным зелёным макияжем, запрокинув голову и руки за спинку и забросив ноги со сползающими золотистыми чулками на стол, манерно затягивается тонкой сигаретой. Сидя со скрещенными ногами на стойке и напиваясь, бармен любуется новым результатом своего ночного творчества, лежащего перед ним - испещрённого следами свежих спаек телом трансвестита, прихотливо перекрученным в мешке длиннополого платья. За столиком в углу сантехник наливает себе стакан за стаканом.