Сломанная кукла

– Убеди-ка его.

Снимая предохранитель, тот целится по земле за метр до меня и стреляет одиночным в снег. Ствол разрывает от встречи двух пуль. Покареженный автомат рывком разворачивает в руках, ломая пальцы.

Мансуров отлетает в сторону, падая в снег, медичка визжит.

Пора мне...

Глава 27 - Зверь с понятиями

Лежу неподвижно. В животе от ужаса спазм. Не чувствую ног, словно они отнялись.

Время замедляется и отсчитывается грохочущим в голове ударами пульса.

Бах-бах-бах!...

Рвано втягиваю воздух, через стучащие зубы.

Но волк не кидается… ни через минуту, ни через две. Ни через десять. А может быть, прошел час. Мне сложно сказать. Я в полуобморочном состоянии.

Может быть, он ушел?

Я боюсь шевельнуться и спровоцировать.

Вспоминая инструкторов, начинаю дышать по квадрату и считать как робот - один-два-три-четыре...

Я хочу к Психу... Где же ты?! Пожалуйста, окажись рядом!

Фантазирую от отчаяния, что он вот сейчас появится. Спасет меня от волка. Согреет. Накормит.

В скором времени судорожный ужас отпускает. Небо начинает слегка светлеть.

"Ты тоже зверь!" - вспоминаю слова Гордея.

Какой я зверь? Мышь?

Но и мышь сопротивляется, если загнана угол.

Давай... Сделай что-нибудь!
– приказываю себе. Тебя же учили.

Учили не меня - бойцов, мужчин! Под сотню килограмм! Во мне едва ли сорок пять.

Но нож и баллончик у тебя такой же, да? И горло у них такое же уязвимое, как у тебя.

Давай!

Медленно ползу по себе рукой, ледяными пальцами вынимая баллончик. Второй рукой отщелкиваю кнопку ножен.

Беру рукоятку, как учили. И мысленно перекрестившись, поднимаюсь в положение сидя, держа баллончик от себя.

Его нет!

– Боже...
– истерично всхлипывая падаю на спину.

Он ушел! Ушел!

Тело трясет, не могу совладать с собой, часто вдыхая воздух. Голова кружится.

Беззвучно и коротко прорыдавшись, прячу на место нож и баллончик.

Надо встать. Встать и идти. Но тело не слушается после пережитого. Мышцы в отказе после вчерашнего, а воля убита встречей со зверем.

Замерзаю...

Желудок урчит от голода. Пара вчерашних батончиков, что запихали в мои карманы парни уже съедена. Я была уверенна, что ночевать в лесу не придется. Самонадеянная дура.

С усилием поднимаюсь на колени.

И, вздрогнув, замираю снова от волны ужаса. Волк!

Беззвучно вскрикиваю.

Метрах в пяти от меня. Уже с другой стороны.

Сначала мне кажется, что не волк, а собака. Потому что не серый, а темный - черный с проседью. Но маленькие глаза слишком узко посажены и еще - специфическая удлиненная морда. Как рисуют в мультфильмах. И он словно ухмыляется!

Замерев смотрю ему в глаза.

Нельзя смотреть в глаза... Нельзя... Это вызов в мире волков!

Зажмуриваюсь.

Но адреналин во мне полностью выжжен и паника в этот раз не приходит. Приоткрываю глаза.

Волк не рычит, не скалится, не планирует кидаться. Лежит... Облизывает морду.

Сглатываю ком в горле.

Перевожу взгляд вниз на его лапы. Там что-то... На снегу темные пятна, бурые в предрассветных сумерках. В снегу чуть выделяется какая-то тушка, сливаясь со снегом.

Заяц?..

Опуская морду, волк прихватывает в пасть белую голову. Хруст!

Сжимаюсь. Череп лопается. Волк, жмурясь, вылизывает мозги, периодически похрустывая костями. Жрет уши вместе с шерстью.

"Сытый волк - равнодушный к тебе волк!" - звучит в моей голове почему-то голосом Гордея.

Пусть жрет, - уговариваю я свою поплывшую психику. Пусть жрет своего зайца! Это хорошо.

И как загипнотизированная смотрю за его трапезой. Светлеет. Внутренности зайца уже сожраны, голова тоже. Отгрызает что-то еще от тушки.

Я медленно тяну в костер лапу ели.

Брызнуть баллончиком - боюсь. Потому что...

Он же не трогает меня, да? А если я сделаю это, то получается, я напала первой. И он может изменить свое поведение и перестать быть благосклонным ко мне.

Ты с ума сошла, Божена! Ты ищешь какие-то понятия у волка? Не у каждого человека они есть! Гордей сказал - использовать баллончик.

Но - да!! Я давно сошла. И этот бред кажется мне надёжной тактикой в общении конкретно с этим волком. С другими - надо делать, как сказал Гордей. А этот особенный.

А вот ветку в костер - это правильно. Ему не понравится дым и огонь, и он просто уйдет. Он же сытый. А я зверь непонятный. Хищники не любят незнакомую им дичь.

Край ветки, загоревшись от углей, начинает трещать и искрить.

Между нами вспыхивает огонь и идёт едкий дым.

Волк поднимается на ноги.

Уходи! Да! Уходи!

Тащу медленно ещё одну лапу в костер.

Но он не боится огня! Зажав остатки зайца в зубах подходит ближе.

– Нет! Уходи!
– шепчу ему, панически щупая на себе баллончик.

Волк кладет спинку зайца в метре от меня и отступив, ложится.

Облизав морду, высовывает язык набок как собака. Мне кажется, он улыбается. И вот-вот заговорит.

Это какая из моих шизанутых сказок?!

– Господи... Что тебе нужно от меня?
– растерянно шепчу я, всхлипывая.

Волки так точно не ведут себя!

Может, я умерла и это все предсмертные галлюцинации?

Выжидающе смотрит мне в глаза.

– Что ты хочешь?..

Подождав, встаёт, и перекладывает тушку ещё ближе.

Руку протяну и прикоснусь к его испачканной в крови морде.

Мой мозг отказывается принимать единственную возможную интерпретацию, но другой нет!

Стягиваю балаклаву.

– Ты мне это принес?

Попробуй, проверь, Божена. Протяни руку и возьми. И останься без рук, да! Не каждая собака позволит взять кусок мяса из под носа, а тут волк!

Брызнуть баллончиком в эту морду я теперь точно не смогу. Потому что он не нападает. А это жестоко - баллончиком в такую умную морду. Неправильно.