Сломанный принц
Шрифт:
Книга называлась «Отшельник», и я не мог не рассмеяться над этим. У нее действительно было другое чувство юмора.
«Тебе понравилась книга?»
«Нет, она слишком близко задела за живое, чтобы быть приятной.»
Не читал. Лжец. Я не очень люблю книги. Это не было полной ложью. По крайней мере, я раньше не был большим любителем чтения. Слишком занят убийствами людей, сексом с женщинами и получением всего, что я хотел, когда я хотел. Но с тех пор, как я решил изгнать себя в глушь, чтение, выпивка и утопание в ненависти к себе были моими единственными развлечениями.
«Сколько
Я издал удивленный смешок. «Это случайный вопрос?»
«Не совсем. Ты знаешь обо мне все, а я ничего о тебе.»
Я скривил рот в сторону. Я знал, что между нами ничего не может быть, по стольким причинам, что мне потребовалась бы целая вечность, чтобы назвать их все, но в то же время я не был склонен сообщать ей, насколько я старше ее.
«Следующий вопрос.»
«*тяжелый вздох* Ладно. Зачем ты так много раз читал «Бегущего за ветром»? Это такая удручающая книга.»
Блин, она должна была лезть прямо в душу.
Я зарычал. «Мне 32.»
«Мне исполнится 21 в следующем месяце», ответила она, как будто я спросил. Я знал все о Кассандре Уэст, даже то, что для нее, казалось, невозможно просить о помощи, о чем бы то ни было. Я предполагаю, что это из-за того, что ее воспитывали родители, которые были склонны к эмоциональному насилию — по крайней мере, я думал, что это было только эмоционально. Моя рука сжалась в кулак на моем столе, почти непроизвольно.
Эта девчонка понятия не имела, что она сделала, когда начала общаться со мной через анонимность экранов. Черт, я даже не знал, что я начал, пока не почувствовал волны защитного желания к этой женщине, едва вышедшей из подросткового возраста.
Я повернулся к беседке. Глупая женщина решила починить его и работала над ним по несколько часов каждый день, а я выходил среди ночи с фонариком, чтобы исправить то, что она пыталась сделать.
Я даже не был уверен, зачем я это делаю; было бы лучше, если бы она потерпела неудачу. По крайней мере, она тогда поняла бы, что не все стоит спасать. Каждую ночь я клялся себе, что больше не буду ей помогать, и каждую ночь я возвращался как дурак.
Садовник вернется на следующей неделе, чтобы посадить некоторые из заказанных мною цветов. «Хочешь, я покажу тебе, что у меня есть и где я думала их посадить?»
Я покачал головой. Она хотела меня видеть; это было ясно, но она не могла, не сейчас, никогда.
Хотя бы только из-за того, что знание того, кто я и почему я здесь, могло поставить ее жизнь под угрозу.
Не лги себе, Лука. Ты не хочешь видеть ужас, который она увидит, когда увидит твое лицо. Лицо, от которого раньше мокрые трусики, теперь заставляло женщин отшатываться и отводить глаза.
Я вспомнил, как впервые увидел Франческу после аварии. Она всегда была поверхностной стервой, но все же. Я ушел в себя, и она использовала это как предлог, чтобы разорвать нашу помолвку, и мне сказали, что Савио и она были более чем дружелюбны — не то чтобы меня это волновало. Савио мог оставить себе ядовитую змею, которой она была.
«Делай, что хочешь; я уверен, все будет хорошо.»
«Ты уверен? Я не буду здесь вечно. Тебе придется с этим жить.»
Ах да, в последнее время я забыл, что она не была постоянным персонажем. Мне все равно, она была просто прислугой. Она была здесь всего две недели, и все же я с нетерпением ждал ее случайных мыслей и бессмысленной болтовни. Это было приятным отвлечением от моих разговоров с Домом или утомительного звонка дяде, который мне приходилось терпеть время от времени.
Она не знала, кто я и что я сделал, и это было приятно. Даже если я не заслуживал этой небольшой отсрочки, я все равно использовал ее при каждой возможности.
«Это неважно; все будет хорошо.» Я бы все равно позволил им умереть, как только ее не станет.
«Джуд прислал мне сообщение сегодня утром. Ему нравятся книги, которые ты ему одолжил.»
«Хорошо, он кажется единственным в своем роде, твой брат.»
«Он лучший. Я думаю, что каждый говорит так о своих. У тебя есть братья и сестры?»
И я закончил. Ее вопросы слишком глубоко ранили, а я был недостаточно пьян, чтобы справиться с мыслями об Арабелле. Потому что она была лучшей младшей сестрой, лучшим человеком на свете, а я убил ее.
Я не ответил ей. Я так и не потрудился сказать ей, когда я закончил. Я просто перестал отвечать, и она обычно сама догадывалась, не держа на меня обид. Как странно.
Я встал, схватил нераспечатанную бутылку виски и потащил свою задницу в спальню, готовый напиться за день.
Я шел или, скорее, тащился в свой кабинет с похмельем, мать всех похмельев. Мне не следовало снова начинать пить после вчерашней рвоты, и все же я это сделал. Мысли об Арабелле скручивали мне кишки. Логически, даже в моем затуманенном мозгу, я знал, что Кэсси этого не знала. Она не сделала это, чтобы помучить меня, и все же я не мог не злиться на нее из-за этого.
Я вошел в свой кабинет и увидел Дома, сидящего за моим столом. Какого черта.
— Что ты делаешь? — рявкнул я на Дома и поморщился от группы мариачи в моем мозгу.
Он медленно встал, как будто только что не заработал себе пулю в череп. Нельзя просто так зайти в кабинет капо, думая, что можешь делать все, что хочешь. Это был смертный приговор.
А ты капо? Больше похож на человеческую развалину.
— Я ждал тебя, — он пожал плечами. — Я пришел в твою комнату и постучал четыре раза. Я предполагал, что ты либо в алкогольной коме, либо мертв. Я решил, что ждать тебя здесь будет так же хорошо, — он указал большим пальцем на компьютер. — Я купил новые туфли.
Я прищурился. — Ты, кажется, не расстроен моей возможной кончиной. Извини, что разочаровываю.
Он вздохнул. — Я не буду тратить свое время или печаль на то, что ты так одержим. Ты хочешь умереть? Я больше не буду пытаться остановить тебя.
Я не мог отрицать, что, несмотря ни на что, его слова ранили. Он наконец сдался. — И больше не трогай мои вещи, понял? Используй свой чертов ноутбук, чтобы купить себе туфли или посмотреть порно, черт возьми.
— Порно было для тебя советом, брат. Думаю, тебе нужно отладить жесткий диск. Это поможет тебе поднять настроение.