Слоновья тропа

– Что…

– Я имею в виду, совершенно. Его мозг оказался не в состоянии воссоздавать воспоминания о родителях или порождать новые. Травма, вызванная забыванием, восстановлением, забыванием… Начались проблемы с другими отделами мозга, пока, наконец, он не перестал удерживать что-либо в памяти дольше нескольких дней.

Гермионе пришлось схватиться за стул, чтобы устоять ровно, – все ее страхи, спрятанные глубоко внутри, вырвались и теперь отравляли воздух.

– Они пытались найти лечение, но единственное, что удалось сделать – создать это зелье. Оно работает только, если дать его перед тем, как произнести контрзаклинание. Только в этом случае, – он перевел взгляд на фиалы. – Единственный известный побочный эффект – сильная головная боль. Проводились тесты.

– Ты хочешь, чтобы я дала это моим родителям.

– Да, – выдохнул он. – Надо, чтобы ты так сделала. Ты должна верить мне, Гермиона, – умей он глазами передавать эмоции, доверие бы уже переполняло ее даже вопреки желанию. – Ты должна дать им это. До заклинания. Непосредственно до. Они обязаны выпить всё. И мне плевать, если для этого тебе придется их связать.

Она вытянула руку, касаясь пузырьков и пододвигая их ближе к себе. Малфой был так серьезен, что она испугалась. Она не понимала, почему его это так беспокоит. Какая-то часть ее задавалась вопросами, которые вот уже некоторое время Гермиона не позволяла себе поднимать, и от этого что-то сжималось в груди.

Она не нашла никаких свидетельств о снятии этого заклинания спустя год после применения. Но все упомянутые неудачи были связаны лишь с ошибками наложения заклятия. Может быть, родители его друга что-то сделали не так. А может, Драко был прав, ее опасения были не беспочвенны, и стоило подстраховаться.

– Что тут… Ты не собираешься рассказать мне?

– Ты не захочешь знать.

– Захочу.

Он прикусил щеку, следя взглядом за тем, как она поднимает фиалы.

– Если их у тебя найдут, состав тебе лучше не знать.

Гермиона поджала губы.

– Почему оно незаконно?

– Потому что ингредиенты были получены нелегально, – само зелье не смертельно.

– Как ты их получил?

Он не ответил, и судя по его взгляду, вдаваться в подробности Драко не собирался. Возможно, и к лучшему, что она не знала. Пока что.

Гермиона положила пузырьки в карман своего пальто и подхватила со стола палочку. Четырежды стукнула ею себя по бедру и, когда подняла глаза, увидела, что Драко подошел к ней совсем близко.

– Спасибо.

– Ты собираешься дать им это?

Ее руки скользнули по его ребрам, но Малфой обхватил ладонями ее лицо, не давая приблизиться, и, не мигая, ждал ответа.

– Да.

Его плечи на секунду поникли, и она поцеловала его прежде, чем он смог что-то сказать.

========== Пять.2 ==========

1 сентября, 2002

Драко Малфой стоял за своим столом и застегивал мантию, когда Гермиона миновала секретаря и шагнула в дверной проем. Уверенно пересекла кабинет, отметив, что дверь за ней захлопнулась, и приняла протянутую для рукопожатия руку. Его ладонь была такой же гладкой и большой – всё, как она помнила. Даже огрубевшее от игры в квиддич местечко было там же: между большим и указательным пальцами.

– Мисс Грейнджер. Не ждал вас.

Кончики ее ушей жарко полыхали. Возможно, он имел в виду тот факт, что она ворвалась к нему без предупреждения, а может, подразумевал эпизод две недели назад, когда она неожиданно ушла, не сказав ни слова. Обе эти ситуации были непрофессиональными и немного смущающими, но у нее были веские причины для подобного поведения. Пусть он и не мог об этом знать.

Она никогда не злилась на него так, как была бы должна, но когда Малфой связался с ней несколько месяцев назад после того, как три года она о нем ничего не слышала, ей не хотелось иметь с ним никаких дел. Однако давнишние подозрения снова дали о себе знать, и Гермионе показалось, что все ее вопросы, которые когда-то не давали ей покоя ночами, могут получить ответы, взгляни она хоть раз на Малфоя. В каком-то смысле так и вышло.

– Я решила принять ваше предложение.

13 января, 2003

Ее глаза широко распахнулись, брови же сошлись у переносицы, когда Гермиона наклонила голову. Она внимательно оглядела картину, затем склонила голову к другому плечу, продолжая изучать холст. Сделала три шага назад, потом еще четыре и скрестила руки на груди.

– Это абстракция, Грейнджер. Здесь нет никаких тайн мироздания.

– Это не абстракция.

– Неужели похоже на корзину с фруктами? Это абстрактное полотно, призванное дарить умиротворение.

– Ты приобрел его для себя или для своих посетителей? Ведь теперь становится ясно, почему люди так не любят приходить сюда, и почему ты так опасен, несмотря на свое внешнее спокойствие.

– Люди не испытывают негативные эмоции, появляясь в моем кабинете, а те, кто испытывают, просто боятся, что я разузнал об их делишках. Картина в голубых тонах и…

Она указала рукой на полотно и повернулась, чтобы взглянуть на Малфоя.

– Это цунами, которое вот-вот обрушится на деревню.

Он облокотился на свой стол и внимательно посмотрел на Гермиону поверх папки, содержимое которой изучал.

– Мы интерпретируем окружающий мир согласно нашей личности, эмоциям и пережитому опыту. Должно быть, так прорывается твой комплекс героя.

– Ежели ты не обратил на это внимание при покупке, возможно, во всем разобралось твое подсознание, и именно поэтому данная картина тебе нравится. Полагаю, так прорывается твоя злостная сущность. С ухмылками, синеватой кожей и развевающимися мантиями.

– Моя кожа светлая и никак не синеватая, – он отбросил папку и подошел к собеседнице. Замер рядом с ней, рассматривая картину, и Гермиона смогла заметить все нюансы выражения его лица.

– Видишь гигантскую вздыбившуюся волну? А вон там люди, которые зовут на помощь.

– Здесь нет никаких зовущих на помощь людей.

– А что же тогда вот тут? – спросила она, и он застыл, издав какой-то невнятный звук. – Ха!

– Никакое не ха. Очевидно, что это рыба.

– Что? Да их лица искажены в криках ужаса.

– Это рыба и ракушки. Если ты видишь в голубом волну. Но это может быть небом. И тогда здесь облака.

– Не пытайся скрыть тот факт, что у тебя в кабинете висит картина, на которой изображены умирающие люди. Посмотри. Иди сюда, Малфой, ужас.

– Признаю, что в некотором роде это отражает мои чувства, которые я испытываю при твоем появлении в моем офисе…

– Это в точности передает мои чувства каждый раз, когда я тебя вижу, или…

– Но в гораздо большей степени это похоже на то, как ты выглядишь всякий раз, когда мой интеллект превосходит твой, – как ты и сказала, каждый раз, когда видишь меня.

– Нет, гляди, это мой ужас от осознания того, на какого идиота я работаю…

– Что ж, мы выяснили, что твои способности к интерпретации оставляют желать лучшего. Как и всё остальное.