Случай из практики

Я уже говорила, что привыкла полагаться на свою интуицию? Не подвела она меня и на этот раз.

Этим вечером старшая повариха, видимо, на радостях, расстаралась на славу: такой ужин украсил бы и королевский стол, не говоря уж о скромном помещике. Шлосс, впрочем, не замечал, какими яствами уставлен стол, и, не закрывая рта ни на минуту, трещал о своей любимой дочери Алиссе и не менее любимых внуках, сорванцах и негодяях, отчаянно похожих на своего дядюшку Марена, того самого, что сбежал юнгой на корабле. Илана давилась нежным жарким, а я терпеливо ждала, что же выйдет из этого представления.

Когда на лестнице раздался грохот, я поняла, что все-таки не просчиталась…

–  Что это?
– переменилась в лице Илана, а Шлосс поспешил к двери. Я, конечно, последовала за ним, а вскоре к нам присоединилась и Илана.

Как выяснилось, причиной шума стал обрушившийся на пол портрет Малены Шлосс. На самого Шлосса жалко было смотреть, утешил его только тот факт, что полотно ничуть не пострадало, только перекосилась и треснула массивная рама. Шлосс приказал отнести картину к нему в спальню, а с утра вызвать мастера, чтобы починил раму, и мы вернулись к столу.

–  Я-то уж думал, что все эти странные чудеса закончились, - удрученно сказал Шлосс.
– И за что мне такое наказание?

–  И верно, вы не похожи на грешника, - поддакнула Илана и зачем-то потребовала моего согласия: - Не так ли, госпожа Никс?

–  Не могу судить, - ответила я, на минуту перестав жевать. Готовили у Шлосса изумительно, даже моя кухарка Рима не могла тягаться с его поварихой.
– Случалось мне встречать закоренелых преступников с поразительно невинной внешностью, а также звероподобных людей с душой нежной и чистой… Так что гадать, кто на кого похож, - занятие неблагодарное, нейра Тен.

Илана натянуто улыбнулась и принялась ковыряться в тарелке. Шлосс попытался сменить тему и не нашел ничего лучше, кроме как сказать:

–  Госпожа Никс, отведайте-ка вот этого блюда!

–  А что это?
– поинтересовалась я.

–  О!
– Шлосс расплылся в довольной улыбке.
– Это любимое кушанье моей жены. Случалось, Малена сама его готовила, и, право слово, нынешняя повариха ей в подметки не годится. Делается оно очень просто…

Как именно готовится это и в самом деле аппетитно выглядящее блюдо, Шлосс рассказать не успел. Внезапно со звоном распахнулись окна, порывом ледяного ветра - на улице определенно собиралась метель - задуло все свечи, так что единственным источником света остались рдеющие в камине угли да неверный свет едва проглядывающей сквозь рваные тучи луны.

–  Ч-что это?!
– вскрикнула Илана голосом женщины, готовой упасть в обморок немедленно, как только почувствует, что ее готов подхватить кавалер. Ни разу не видела, чтобы благородная дама рухнула без чувств на пол. Обычно в таких случаях красавицы или продуманно опускаются на кушетку, стараясь не измять платье, или виснут на руках у случившегося поблизости подходящего мужчины.

–  Сейчас я закрою окна… Должно быть, задвижка… - начал было Шлосс, но тут в темном прямоугольнике распахнутого окна появилась зеленоватая полупрозрачная фигура. Ощутимо - для меня - веяло магией. Это определенно не Илана, она сидит совсем рядом со мной, я бы заметила, возьмись она за работу… Значит, все-таки это ее слуга. Приятно сознавать, что я не ошибалась!

–  Верен… - прошелестел женский голос, и светлая фигура начала движение по направлению к нам.

–  Кто это!?
– взвизгнула Илана хорошо поставленным голосом. Для по-настоящему перепуганной женщины тон у нее был слишком уверенным.

–  Верен… - продолжала шептать фигура в изумрудном. Тут очень кстати, видимо, раздутые ветром, ярко полыхнули угли в камине, и стало возможно различить лицо гостьи.

Верен Шлосс схватился за сердце, Илана начала клониться со стула, не теряя, однако, сознания: на нас надвигалась Малена Шлосс, словно бы сошедшая со своего портрета.

–  Малена?… - прошептал Шлосс, пораженный до глубины души.
– Ты?! Но как?…

–  Зачем ты тревожишь меня, Верен?… - печально прошептала женщина, и полупрозрачную фигуру колыхнул очередной порыв ветра. Безобразная работа, настоящий призрак от ветра не колеблется, это всем мало-мальски приличным магам известно! А вот иллюзия - та может… - Зачем ты зовешь меня?…

–  Зову?
– Шлосс опешил и явно позабыл, что беседует с привидением.
– Как?… О чем ты?!

–  Ты не даешь мне упокоиться с миром… - шептала Малена, придвигаясь все ближе. По ногам дул холодный ветер, и легко можно было поверить, что это - проявление потусторонних сил.
– Каждый день, каждый час ты, Эрих, все в этом доме вспоминают меня, тревожат меня, зовут меня… Сам этот дом - моя тюрьма, Верен!

–  Не понимаю… - На Шлосса было жалко смотреть.

–  Здесь, - призрак Малены обвел рукой комнату, - все остается так, будто я еще жива… Но я умерла, Верен! Отпусти меня!

–  Как?… - помертвевшими губами прошептал Шлосс. Бедолага явно готов был поверить в это безобразие…

Илана постепенно становилась из пепельно-бледной изжелта-зеленой, наверно, заранее приняла слабое рвотное средство: я еще не встречала ни одной актрисы, способной менять цвет лица по своему усмотрению. Я же искренне наслаждалась спектаклем.

–  Отпусти меня, - бубнило привидение. Черты лица Малены то и дело искажались, превращая милую женщину в отвратительное чудовище. Паршивый иллюзионист из этого слуги!
– Оставь меня…

–  Но как это сделать?
– дозрел Шлосс.

–  Все… все… все держит меня… - хныкал призрак.
– Портреты… рисунки Эриха… Дом… Огонь, огонь очистит все!…

–  Огонь?
– Шлосс на минуту пришел в себя.

–  Сожги, сожги все, отпусти меня на свободу!
– взмолился призрак с лицом Малены. Эх, вот кого бы дед мог с чистой совестью назвать ремесленниками и дилетантами! Зря Илана не расспросила как следует Эриха, не догадалась, должно быть: призрак был одет в точности, как Малена на портрете, а Эрих рассказал мне, что у Малены никогда не имелось такого придворного платья и драгоценностей, он их придумал. Но откуда было об этом знать парочке заговорщиков? Впрочем, Шлосс никаких несообразностей не замечал.

–  Сжечь дом?
– потерянно произнес он.
– Но… как же дети? Это же им…

–  Постойте!
– ринулась в бой Илана, определенно заметив, что Шлосс колеблется. С этим "сожги все" подельники явно дали маху.
– Постойте, но… разве обязательно уничтожать все? Может быть, только портреты…

–  Дом… дом… - стенал призрак.

–  А если я… если я выкуплю имение у господина Шлосса?
– проявила недюжинную догадливость Илана. Для находящейся в полуобморочном состоянии дамы она очень неплохо соображала.
– Сменю всю обстановку, решительно все! Это поможет?

–  Не знаю… не знаю… - вздыхал призрак, медленно тая.
– Верен, отпусти меня… Ради нашей любви, отпусти меня на свободу…

Илана судорожно всхлипнула, Шлосс глухо простонал, и на этой душераздирающей ноте призрак, наконец, испарился. Ветер наметал у подоконника небольшие сугробы. Воцарилась мертвая тишина, которую разорвал громкий звук - я от души аплодировала, не забывая, впрочем, о мерах предосторожности: кто знает, чего ждать от этих горе-артистов?

–  Госпожа Никс?
– встрепенулся Шлосс.
– Что…