Случайные соседи
Шрифт:
– А теперь, дамы и господа, человек не нуждающийся в представлении – Дэви Леманн! Автор всего того, прекрасного и удивительного, что вы сегодня услышите.
Александровский парк содрогнулся от громоподобных аплодисментов. Я сглотнула комок в горле, и тоже захлопала в ладоши, но гости уже притихли, и мои хлопки стали единственными… эхом разносящимися по округе, не такими уверенными, но искренними, и заключающими.
Давид улыбнулся, повернувшись в мою сторону. Эта улыбка была только для меня.
Затем он сел за пустующий рояль, открыл крышку,
Лица окружающих меня людей померкли и смазались, приглушенные молодой зеленью. Я не отрывала глаз от Леманна.
Как же ничтожно мало, я о нем знала. И ведь даже не потрудилась заглянуть в интернет, или новые выпуски газет и журналов.
– Удивительно талантлив, и красив! – Место Давида рядом со мной заняла София Разина, жена дирижёра
– Да... – Просто ответила я. Заполненная музыкой до краев. Глаза мои непроизвольно наполнились влагой и защипали.
– Как жаль, что Дэви не может сполна насладиться и вашим творчеством, Мириам, так, как это делаете Вы сейчас!
– Кто Вам сказал? Он может. – София задумалась.
Моей спины коснулись женские пальцы, и теперь от единственного человека, которого я хотела сейчас видеть, меня отвлекала Вероника. Ни один гость не сделал им замечания.
Вероника ушла в дебри музыкального искусства, и я ни слова не понимала из того, о чем она говорила. Предпочла воспринимать ее болтовню лишь как фон.
Дамы оставили меня лишь под конец выступления. Давид встал и поклонился. Зрители тоже встали.
– Мириам, простите за такой … бестактный вопрос, но любопытство просто снедает нас! Кто вы друг другу?
Леманн начал спускаться со сцены.
– Мы?
– Да вы. Давид и Вы…?
Я практически созналась, что мы просто соседи. Что я точно не знаю даже, как объяснить, как я попала сюда. На этот праздник высшего общества. Вся такая разбитая, растерянная, не компетентная в музыке… Но знакомые руки обняли меня сзади и прижали к твердой груди.
– Мы вместе. – Весело ответил за меня Давид. – Мири, пойдем?
– Ты освободился?
– Если так нужно… - Он склонился к моему уху.
– … Тогда я полностью свободен!
Мы ушли вглубь парка, к свисающим с дерева качелям. Мы сбежали. Давид прихватил два бокала фруктового пунша и сладкую вату, которою раздавали только детям.
Девушки же остались стоять на месте, и ошарашенно провожали нас взглядом.
– София, я не ослышалась?
– Нет, дорогая моя Вероника … Они вместе! Интересно, а Изабелла знает?
Глава 21. Смятение
Мы качались на качелях. Парк был наполнен жизнью, шумом, голосами. Между нами можно было спокойно посадить еще одного человека, но я прилипла к канатику, на котором держались качели, обнимая его, и прислонившись виском.
– Сыграешь потом еще раз? Твои друзья были слишком… разговорчивыми. Мешали.
– Конечно. Хочешь
вату?– А ты поделишься? – В этот момент Давид оторвал большой кусочек розового ватного облачка, и протянул мне.
– Это для тебя.
Я улыбнулась.
– Ммм… давно позабытый вкус! Сладко, и приторно на языке. – Я оттолкнулась посильнее туфельками от земли, и волосы взлетели вверх, а потом облепили спину. – И пальцы теперь липнут друг к другу.
– Людей слишком много вокруг?
– Нет. Все остались на фуршет. Так что вокруг споко йно, и безлюдно. Дашь еще? – Я потянулась к Леманну, а он схватил мои пальцы, засунул себе в рот и облизнул. Язык скользнул по фалангам и подушечкам.
– Теперь и мне сладко…
Мне показалось, или сердце действительно кувыркнулось? Мы оба засмеялись. Загорелая и упругая кожа натянулась на щеках мужчины.
«Какой же ты красивый… и удивительный» - Подумала я, но вместо того, чтобы озвучить свои слова вслух, я пододвинулась ближе, сжала белую рубашку по бокам, проскользнув под пиджак, и коснулась его губ своими.
Оба стаканчика с пуншем полетели на землю, за ними последовала и вата. Бестолковое расточительство такого вкусного лакомства, но мне не было жаль.
Моих щек коснулась сначала одна холодная капля, затем другая. Прогремел гром, и дождь полился на наши головы.
Не разрывая глубоко поцелуя, Давид снял свой пиджак и накрыл меня им, словно палаткой, посильнее оттолкнулся, не давая качелям замедлить свой ход.
Голова закружилась. Мне было так хорошо! Безумно хорошо!
По мокрому бархату зеленого платья блуждали знакомые, и такие желанные руки.
Где-то, в другом, не в нашем с Давидом мире, бегали испуганные дождем люди. Официанты быстро сворачивали фуршет. Дорогие автомобили, один за другим, подъезжали к мосту, и забирали высокопоставленных гостей.
А мы… качались на качелях.
Какой смысл боятся людей, если мне нет до них абсолютно никакого дела?
Все, что имело для меня сейчас значение, было рядом.
– Будем сходить с ума вместе? – Севшим голосом зашептал Давид мне в губы.
– Ну уж нет! Нам жизненно необходимо, чтобы хотя бы один из нас был в трезвом уме и памяти!
– Договорились. Поехали тогда домой…. простынешь.
Но мы не поехали, а долго шли пешком, укрываясь одним на двоих пиджаком. Водитель Давида ехал рядом, и периодически кричал нам что-то из приоткрытого окна.
Под ногами была скользкая брусчатка. По правую руку исторические памятники Санкт-Петербурга, а по левую – Нева. Тяжелые капли барабанили по темной воде, и на ее поверхности появлялись большие пузырьки.
– Это весенний дождь, я не заболею! – Протестовала я, стуча зубами друг о дружку, когда Давид раздел меня и толкнул в свою душевую.
– Весенний? В апреле? В Питере? У тебя губы синие уже. – И он легонько меня чмокнул. – Я скоро вернусь. Переоденусь и съезжу с водителем в офис организатора концерта, подписать бумаги. Дождешься меня?