Случайные соседи

Я запуталась.

И мне тревожно.

Щелкнула замком, рассудив здраво, что у Йошки есть ключ, я ринулась к окну.

Григорий вышел из парадной, и все, в абсолютном молчании, начала грузиться по машинам. Включая и Давида.

– Эй-эй-эй!!! – Возмущенно начала я открывать балконные створки. Как они теперь за пять минут то закончат. Но двор быстро опустел.

Пришел Йошка.

– Иосиф, это что за фигня? Кто эти «Люди в чёрном»???– Я начала метаться от стены к стене, но парень настойчиво усадил меня на диван и озабоченно посмотрел мне в глаза. Уровень моей нервозности начал просто зашкаливать.

– Я переживаю. Очень!

– Мири… мне нужно тебе кое о чем рассказать… Ты только не волнуйся так… - Об стол легонько стукнул пузырек со знакомыми лекарствами.

Глава 30. Разбитая чашка

Давид не вернулся ни через пять минут, ни через десять.

Прежде чем начать вещать, Йошка действительно закипятил чайник, заварил заварку, и всучил мне чашку с крепким напитком. Поступил, нужно отметить, крайне не предусмотрительно, потому что она буквально на первом его слове полетела на пол. Черепки со скрежетом заскользили по гладкому паркету, и продолжала на них смотреть не отрываясь. Жидкость двигалась на полу и перетекала в причудливые узоры.

Рассказ вышел, хоть не длинным, зато впечатляющим.

Я истерически засмеялась. Должно быть со стороны это выглядело пугающе, но мне было вес равно.

– Может… это … - Иосиф подтолкнул ко мне поближе пузырек, но я, со злостью, двинула его обратно.

– Спасибо. Не нужно. – Смех все не останавливался, и лишь спустя какое то время, я смогла взять себя в руки.

– Я пойду?

– Куда.

– Домой Йош. Домой.

– Давид сказал тебе быть здесь.

Я не часто сквернословила, но тут меня прорвало. На пол полетел и красивый стеклянный чайник, и тарелочка с шоколадным печеньем.

– Ладно! Ладно! – Капитулировал Иосиф. – Я подежурю.

– Да иди ты…!!! – Но мысль я так и не закончила. Пусть дежурит где хочет.

Только оказавшись у себя, я зажгла старую настольную лампу, достала большой лист плотной бумаги и черный древесный уголь. Опять выругалась, и пошла проверять надежность всех замков на двери.

– Твою ж дивизию… нужно ж было так… - Слегка подрагивающими пальцами, я сжала уголь, и начала иступлено водить им по листу. Фаланги моментально окрасились в чёрный, потемнели ногти, а вокруг начала рассыпаться мелкая крошка.

Только спустя пару часов, я начала тереть лицо и шею руками, осознавая, что превращаюсь в чёрта, или трубочиста. Была б моя воля, я бы извалялась вся в угле.

Вымотанная и физически, после бега, и эмоционально, после визита незваных гостей и рассказа Иосифа, я заснула в ванной. Проснулась после полуночи уже в холодной, окрашенной чёрным, воде, замерзшая, скукоженная, как гусеница, и не потрудившись высушить волосы, легла в постель.

Согреться не получалось, и даже клетчая флисовая зимняя пижама не спасала. Пришлось достать еще пару запакованных до сих пор одеял.

Сон был рваным и беспокойным. Сны переливались один в другой, яркими и смазанными пятнами будоражили сознание, и лишали вполне заслуженного отдыха.

В очередной раз, когда я уже сбилась со счета, меня разбудил тихий голос. Под лопатки проскользнула большая рука, вторая забралась под коленки, и я взлетела вверх, испуганно распахивая глаза.

– Не пугайся, это я. – И не нужно было других пояснений. Давид выглядел уставшим. Как никогда раньше. В местах, где мы соприкасались, начало накапливаться тепло, в нос ударил его мускусный, терпкий запах.

– Я не хочу, Давид. Иди домой.

– Нет.
– Коротко ответил Леманн. Я попыталась соскользнуть по нему вниз, но жесткие руки держали крепко. Местами, даже слишком. Фиксируя и причиняя легкую отрезвляющую боль.

Мысли сбились в кучу. Было сложно понять, что он делает, и зачем. Инстинктивно я обняла мужчину за шею, когда мы миновали балкончик, пугаясь внезапно возникшей перед глазами высоты.

Плотно закрылась дверь. Леманн, безошибочно прошел в свою спальню, мягко ступая по полу, и не произнося больше ни слова.

Я чувствовала себя так плохо, и в то же время мне становилось лучше в его присутствии. Хотелось злиться, ругаться, поколотить немного, но продолжать вдыхать его запах, и впитывать его тепло.

Давид положил меня на свою кровать, немного продавливая матрас коленом. Стянул водолазку через голову, затем брюки, белье и носки, и бросил однородной массой в бельевую корзину.

Мои щеки начало покалывать. Я растерялась и смутилась, чувствуя, как собственное тело реагирует на столь откровенные действия.

В полутьме спальни отчетливо было видно линии мышц на крепком теле, темную дорожку волос внизу живота и ниже. Хотелось отвернуться, но я не смогла себя заставить.

– Что ты делаешь?

– Я очень устал. – И мужчина лег рядом, разворачивая меня спиной к себе и зарываясь лицом в мои распущенные, все еще влажные кудри. Он три раза глубоко втянул в легкие воздух, и выдохнул. – Спи, Мири.

– Нам же нужно поговорить! Леманн? – Я заерзала, но только лишь смутилась еще больше. Что я делаю? – Ты обещал вернуться через пять минут, но сейчас уже больше четырех часов утра, если верить твоим часам. – Его лапы оплели меня, словно плети, и я уставилась на темный циферблат. Кофта от пижамы собралась гармошкой на груди, а штанины скатались в районе согнутых коленей.

– Я предупреждал, что не вложусь в пять минут. – Носом он провел от основания шеи до темечка, делая своеобразный пробор, и отвлекая.

– Это ничего не объясняет! Знаешь, что мне рассказал Иосиф?

– Знаю. То, что я его попросил рассказать.

Хотелось повернуться и посмотреть ему в глаза, прочитать эмоции с лица, но я была обездвижена.

– Не подскажешь, на каком моменте твоего рассказа о себе. Я заснула и упустила такую важную деталь, что ты…

Раскаленным металлом прикоснулись к моей шее губы Давида. Они ставили клеймо, и просили тишины.

– Тшшш. Тихо. Все завтра.

– Нет сегодня! Давид, ты обманул меня! Сказал, что вернуться из Швейцарии жить в Санкт – Петербург было только твоим желанием!

– И это не было ложь. Я сам так решил.

– Ответь мне…

– Мири, пожалуйста, давай помолчим, я наговорился за сегодня по горло. Ты переживала, нервничала. Больше не стоит.

– Я, по-твоему, игрушка? Со мной можно вот так? – Меня начало легонько потряхивать от подступающих рыданий. – Отпусти. Я хочу вернуться домой!