Случайные соседи

– Нет, не хочешь.

– Не тебе это решать! – Я брыкнула Леманна ногами, попыталась ударить головой, но лишь ухудшила собственное положение, так как от его хватки стало нечем дышать. – Мне больно…

Не только рёбра болели… сердце кололо деревянными щепками. Как ему объяснить?

– Я знаю. Прости. – Как куколку, Давид повернул меня к себе лицом. Оголившимся животом и коленями и лицом я коснулась его раскаленной кожи. – Но я не отпущу тебя. Уже нет.

– У тебя жар? – Он был подозрительно, не нормально горячим. Стоило заподозрить неладное, еще когда я так быстро согрелась в его руках!

– Все хорошо.

– Дэви? – Осиплым голосом продолжила я настаивать.

– Вот мы и стали свидетелями эволюции мужчины от Леманна до Дэви за три с половиной минуты… - Он болезненно засмеялся. – Спи Мири. Просто поспи со мной рядом. Мы поговорим позже.

Глава 31. Любая правда лучше

Со сном мне в эти сутки не повезло. Близость Давида привычно волновала, но и беспокоила.

Мне отчаянно хотелось забыть все, что сказал Йошка, и вернуть назад ту беззаботность и легкость что была между нами!

Примерно через час моих размышлений, что делать, я почувствовала, как со лба скатывается капелька пота, а за ней другая. Спина под толстой тканью пижамы тоже намокла, и причиной тому было не тонкое лебяжье одеяло – у Леманна был жар.

Он прижимал меня к себе отчаянно, крепко. Руки его должно было уже неминуемо свести судорогой от перенапряжения!

Стараясь не обращать внимания на его наготу, я завозилась, смогла высвободить одну конечность, потом другую, и коснулась губами лба мужчины.

Его лицо порозовело, но оттенок был крайне не хорошим. На вскидку я бы предположила температуру около сорока градусов.

– Давид…? – Взволнованно зашептала я, приподнимаясь на локте, но он не ответил, лишь больнее сжал мои ребра. Я поморщилась. Скорее всего, останутся синяки, но это было наименьшим злом. Осторожно, и как можно более нежно, я продолжила высвобождаться из рук Леманна. – Я буду здесь… Только поищу градусник. Давид? У тебя же на кухне стояла та коробочка с лекарствами? Вот… правильно. Мне нужна всего лишь минутка, и я вернусь! – Хватка немного ослабла, но он не открывал глаз и не отвечал мне. Из стального кольца я вытащила сначала правую ногу, потом левую, перекатилась на другую сторону кровати и встала.

Нужно было поправить на Давиде сползшее одеяло, но я медлила. При высокой температуре тело же нужно охладить?

Всю противоположную стену занимал платяной шкаф с жалюзийными деревянными дверцами, и в голову пришла хорошая мысль. Рубашки, брюки, красивые костюмы, джемперы, водолазки… Я перебирала вещи, пока не наткнулась на постельное белье! Вот, что мне было нужно! Из стопки с простынями я выбрала самую тоненькую и поспешила к Леманну.

Одеяло я отбросила на пол, и, словно невесомым облаком, опустила на него простыню. Затем я промокнула сухим краешком раскаленную широкую, с проступившими жилами и венами шею.

Как же сильно я разволновалась! Я и подумать не могла, что Давид может болеть! Кто угодно мог, но только не он!

Искомая коробочка быстро нашлась, я приставила электронный инфракрасный градусник ко лбу, сначала себе, что бы проверить точность, потом ко лбу Давида.

40,5… Дело – дрянь.

Потеряв бдительность, я и не заметила, как голубые глаза распахнулись, и запястье опять попало в плен.

От боли я зашипела, и повалилась на Давида сверху, а потом скатилась под его бок.

– Уйти собралась? – Тихо проговорил он, и голос показался мне незнакомым. Слишком холодным.

– Нет! И не думала даже! У тебя же жар. Я измеряла температуру… и… - Я растерялась.

– Даже не думай уходить. – Факт того, что Давид был слеп, а радужка буквально светилась изнутри, придавал его взгляду толику безумия. Его каштановые волосы в мелкую кудряшку упали на лоб, брови нахмурились. Стянутое болезнью тело было сродни железу на ощупь.

Я же стала мягкой. Почувствовала его жесткость каждым нервным окончанием, каждой клеточкой! Моя кожа смялась, а мышцы прогнулись, подстраиваясь под Давида.

Запястье ныло от тупой боли, но я подняла его вверх, вместе со сжимающей его массивной мужской ладонью. Потом провела пальчиками по пылающему лбу.

– Температура высокая… - Зашептала. – Я не врач. Не знаю толком, что делать… В сложившейся ситуации я вполне могла разозлиться, но этого не произошло. Меня затопили чувства. Осознание того, как сильно я любила его.

Как же сильно и безоговорочно!

– Дэви? Скажи мне, что нужно делать?

Надежда на то, что он ответит, была мала, но все же я смогла разобрать фразу:

– Просто будь со мной.

– Я здесь. Никуда не денусь дальше твоей кухни. – Он задержал дыхание, и тяжело закашлял.
– Только вот принесу таблетку жаропонижающего, и… возможно сироп от больного горла, или что-то вроде того.

Поддавшись порыву, прижала его голову к своей груди, впилась губами в мокрый лоб. Была бы у меня такая сила, я бы забрала этот ужасный жар себе.

Длинные пальцы Леманна расслабились. Плечи слегка опустились.

– Я сейчас…

Давид послушно отпустил меня, и выпил все таблетки, что я приносила, запивая их большим количеством воды. Он не спрашивал названий, вообще этим не интересовался, доверяя мне безоговорочно, и это тоже пугало.

Когда пришло время завтракать, температура уже была приемлемой.

– Теперь, будь умничкой, выпей ромашковый чай, и съешь хоть пару ложечек манной каши. Уверенна, такой вкуснятины с шедевральными маленькими комочками, и кусочками подгоревшего молока, ты еще в жизни не пробовал! – И он выпил и съел.

– Леманн, мне становится действительно страшно… - Ошарашенно посмотрела я на пустую чашку и тарелку.

– Я обещал, что мы поговорим утром. Что же… я готов ответить на все твои вопросы.

– Не стоит. Ты же болеешь… - Я вышла из спальни, неспешно вымыла посуду, и начала вытирать ее сухим полотенцем.

Леманн умылся в ванной. Стучал друг о дружку дверцами платяного шкафа, потом скрипнул большим окном, отворяя настежь и впуская теплый майский воздух внутрь.

– Я никогда не болею долго. Уже все хорошо.

– Невозможно выздороветь за пару часов. – Спиной я чувствовала, что Давид сел на высокий кухонный стул, и все его внимание сосредоточено на мне.

– Мири, что тебя задело в словах Иосифа?