Слуги Ареса

– Похоже на заранее подготовленное алиби. Это очень хорошо. Убедительно. Официальная версия будет у нас такая - покойный охотился на Назаряна. Дмитровка, потом "Голубой медведь". Молодой, неопытный - две ошибки. Тем более что Сурен"Самбист" на Назаряна внешне очень похож. Армен приказал своим людям охотника убрать, а сам отсиживается в Ереване. Все хорошо замыкается, а?

– А письмо?

– Ну это - восточный шик. Красивый жест у рампы. Авторитет-то подпитки требует постоянно.

Годится?

– Пожалуй. А неофициальная?

– Неофициальная - вот здесь.

– Полковник показал Ямпольскому магнитофонную кассету.
– Здесь и версия, и деньги, и Канары, и Сибирь. Волконская сработала.

– А головы там нету?
– Виктор провел по горлу ребром ладони.

– Есть, Витя, есть. И не одна. Ну-ка, послушай!
– полковник включил магнитофон...

– ...Так вот, майор, в свете столь интересных фактов, что обсуждали высокие договаривающиеся стороны, - сказал Елизаров, едва прозвучали последние слова диалога с кассеты, - я могу с большой уверенностью предположить, кому мы обязаны столь щедрым подарком.

– Вы имеете в виду письмо?

– Да. Я, кажется, знаю, кто его написал...

...Кортеж из двух черных "волг" и серебристо-серого "вольво" свернул с Волоколамского шоссе на бетонку и, проехав километра полтора, остановился у внушительных металлических ворот с красными звездами на створках. Высокий бетонный забор был защищен сверху спиралью Бруно, а асфальтированная площадка перед воротами освещалась прожектором с караульной вышки. Справа и слева от ворот к забору подступал густой лес и в ярком луче прожектора кружился рой мошкары - начало лета выдалось на редкость комариным в этом году, да и вечер был влажным и теплым.

Одна из машин просигналила, и ворота медленно отворились. На площадку вышел человек в камуфляжном костюме, вооруженный коротким помповым ружьем. Он перебросился парой фраз с водителем первой машины и махнул стволом в направлении огороженной территории.

Проехав еще метров триста по мощенной плитами дорожке, машины остановились у длинного двухэтажного здания, напоминавшего казарму. У входа на двух металлических шестах висел зеленый щит с желтой надписью: "Общество "Военохот". Н-ское охотничье хозяйство. Московский военный округ".

Человек десять-двенадцать, прибывших на "волгах" и "вольво", прошли в здание и поднялись на второй этаж, где в длинном узком зале их ожидали накрытые столы, за которыми покуривали в ожидании несколько хозяев банкета, одетых в полевую форму со знаками отличия на погонах. Стены зала были увешаны всевозможными охотничьими трофеями и застекленными полками со сверкающими призовыми кубками.

Когда гости под предводительством дородного генерал-полковника появились в дверях, все вскочили с мест.

– Садитесь, садитесь!
– произнес генерал, с любопытством озирая сервировку богато накрытого стола.
– Без церемоний сегодня. И без чинов. Ну здорово, Вячеслав, здорово!

Алферов бодро тряхнул крепкую ладонь приезжего генерала.

– Позвольте представить вам моих офицеров...

– А за столом, прямо за столом! Мы из Генштаба, без обеда сегодня, проголодались как волки.

Прошу садиться, товарищи офицеры! Начнем, помолясь.

Четверть часа прошло в молчании - все сосредоточенно отдавали должное жаркому под лимонную водку. Наконец Василий Николаевич Гущин отодвинул тарелку и приложил крахмальную салфетку к губам.

– Прекрасно, прекрасно! Хороший, однако, у вас здесь повар!

– Не столько повар, сколько дичь.

– Да, очень вкусно! Кабанина?

– Так точно.

– Сезон-то вроде закрыт?

– Нет еще. Завтра - последний день.

– А! Ну, угостил так угостил. Все люди уже здесь?

– Почти все. Вчера разместили предпоследнюю партию.

– Сколько у тебя всего?
– спросил генерал-полковник.

– Со вчерашними четыреста тридцать пять человек. И восемь инструкторов Центра. Позвольте представить - майор Кислицин, капитан Степанов, капитан...

Алферов представлял офицеров, те поочередно приподнимались из-за стола под внимательными взглядами гостей.

– Все имеют боевой опыт?
– спросил Гущин.

– Да, - кивнул Алферов.
– Все это старые кадры, из тех, что еще удалось сохранить.

– Деньги прошли через "Бридж"?
– поинтересовался генерал-полковник.

– Да, мы постарались провести платежи с максимально возможной оперативностью, - ответил Гущин.
– "Союз ветеранов локальных конфликтов", "Союз ветеранов спецподразделений Минобороны"

и "Молодежная авиационная ассоциация" - все в равных долях. Часть денег пройдет через Министерство социального обеспечения, часть - через Министерство труда.

– Итак, сейчас у тебя около батальона, - повернулся генерал-полковник к Алферову.
– Можно сказать, первый профессиональный батальон России. Национальный легион! Сколько мы платим людям?

– Пятьсот долларов - рядовой, восемьсот - унтер-офицер. Офицеры-инструкторы на денежном довольствии Центра.

– Маловато... Но все, что можем. Пока! С оружием как?

– Со стрелковым неплохо. С тяжелым и спецсредствами похуже.

– Скоро подбросим, - пообещал Гущин.
– Через недельку жди. Сколько времени нужно на подготовку по полной программе?

– Два с половиной месяца. С учетом того обстоятельства, что почти весь контингент проходил службу в элитных подразделениях Минобороны и КГБ.

– То-то же! Это не латиносы какие-нибудь! Верно, парни?

Офицеры дружно подтвердили справедливость генеральского мнения.

– Ладно, завтра посмотрим, какие из вас тренера. Ну, еще по маленькой. За славу русского оружия!

...В серой мгле сырого рассвета лица людей, стоящих на плацу, казались невыразительными, усталыми. Монолитный строй в камуфлированной форме замер перед группкой людей, в которой выделялся дородный господин в генеральском мундире, все остальные были в штатском.

– Смир-но!
– рявкнул Алферов и, печатая шаг, направился к генерал-полковнику.

Степанов стоял впереди своего взвода прямо напротив высокого гостя, и слова рапорта четко долетали до него. Генерал-полковник пожал Алферову руку и обратился к строю: