Смерть придёт на лёгких крыльях

Шепсет любила праздники, но за эти дни уже немного устала от торжеств, продолжающихся почти целый месяц. И все равно она невольно восхищалась тем, как слаженно звучал хор, как гармонично перетекали друг в друга все ритуальные жесты и движения. Жреческая процессия была словно единый организм, вобравший в себя и обычных людей, позволив им стать своей частью. Торжество было ярким, громким, многоцветным, кое-где даже хаотичным, но при этом совершенным в каждой своей детали.

Так почему же сегодня тонкой нитью вплеталась тревога? Словно что-то не так.

Словно в узоре праздника нашлись едва заметные изъяны, или в музыку и песнопения то и дело вкрадывались фальшивые ноты. Шепсет пыталась разглядеть, понять… и не могла. Вместе с остальными дамами она прошла под сенью огромных врат-пилонов [56] , испещренных иероглифами, украшенных рельефами с изображением Владыки. Процессия оказалась в одном из основных молельных дворов, в окружении галерей с массивными колоннами, расписанными ослепительными красками. Один из этих колонных залов художники закончили расписывать совсем недавно, как раз к празднеству Опет. Шепсет вскинула голову, восхищенно разглядывая потолки и капители. Жрецы редко пускали сюда непосвященных, и всенародные торжества как раз были одной из редких возможностей увидеть внутреннее убранство божественной обители.

56

Пилон – врата древнеегипетского храма, состоящие из двух массивных прямоугольных сужающихся кверху башен, соединенных между собой.

В следующий миг голоса Тех наполнили ее восприятие, прорываясь сквозь восхищенные разговоры и гимны, сквозь бой барабанов и переливы музыкальных инструментов, заслоняя собой все.

«Ты нужна… Нужна!..»

Время замедлило бег. Движения окружающих стали казаться вялыми, тянущимися, как в глубокой воде. Стало больно дышать. Шепсет выронила цветы, сбилась с шага.

Тогда она отчетливо поняла, что непременно должна быть подле Владыки. Сейчас же, не медля ни мгновения!

Развернувшись, девушка устремилась против хода процессии, проталкиваясь сквозь толпу, несмотря на гневные окрики. Как только стало хоть немного свободнее, она перешла на бег. Сбросила на ходу золоченые сандалии, сейчас только мешавшие, подобрала узкую плиссированную ткань парадного одеяния.

Прекрасные рельефы, массивные колонны Храма Миллионов Лет, величественные врата-пилоны, нарядные гости праздника – все слилось в единый узор. Сейчас взгляд не улавливал ни красоту, ни радость. Нужно было попасть во дворец. Быстрее, быстрее!

Слава Богам бежать было не так далеко. Девушка хорошо знала этот путь, но сейчас он казался длинным и извилистым, как лабиринт подземных проходов Росетау.

Шепсет вбежала по ступеням, едва не упав, ворвалась в открытую колонную галерею. Кликнула своего пса, но тот почему-то не спешил приходить – может быть, играл с гончими Владыки в саду. Времени искать и ждать не было.

К счастью, во дворце сейчас было почти безлюдно. Вельможи и большая часть воинов и челяди участвовали в празднествах в молельном дворе или тропе для процессий, ведущей от порта Итеру к храму.

Кто-то из стражи удивленно окликал Шепсет, но не пытался остановить – ее узнали. По пути она случайно столкнулась с несколькими слугами, несущими подносы с угощением. Блюда со звоном посыпались на плиты пола. Слуги сетовали и ругались ей вслед. Девушка даже не остановилась, только выдохнула короткое извинение и поспешила дальше – в Ипет-Нэсу, к личным покоям Владыки.

Стражей, охранявших его двери сегодня, Шепсет не узнала, и это было странно. В распоряжении Владыки было бессчетное число воинов, но четырем своим доверенным телохранителям он отдавал предпочтение. И этих телохранителей жрица хорошо знала, не раз говорила с ними, даже делилась целебными снадобьями. А узнав от Владыки о ее необычном таланте, эти воины обращались и с более деликатными просьбами – услышать совет мертвых, отогнать хищные тени. Шепсет помнила, как робко обратился к ней однажды Руджек, жена которого все никак не могла разродиться, хотя срок уже подходил. А потом обращался и Хекаиб, младший из детей которого слег с тяжелым недугом, и остальные.

Что до этих четверых – Шепсет не была уверена, что вообще видела их во дворце. Конечно же, она не могла знать все войско по именам и лицам, но дворцовая стража менялась не так часто. И куда же делся отряд Руджека? Почему вдруг потребовалось заменять их кем-то еще? Так не похоже на Владыку, давно уже предпочитающего переменам спокойную стабильность…

Как бы то ни было, сейчас было не до размышлений.

– Мне нужно к Владыке, да будет он вечно жив! – выпалила Шепсет, останавливаясь перед стражниками.

Двое молча скрестили копья, перекрывая дверь, глядя перед собой так, словно девушка была пустым местом. Старший, напротив, смерил ее высокомерным взглядом с долей презрения, будто она была жалкой попрошайкой, неизвестно как оказавшейся во дворце.

Жрица гордо расправила плечи и вскинула голову, посмотрела на стражей сверху вниз, как ее учили, даже притом, что была ниже их ростом.

– Как смеете вы задерживать меня, когда сам Владыка даровал мне право входить к нему? Меня, Хекерет-Нэсу [57] Шепсет, его личную целительницу.

57

Хекерет-Нэсу (др. егип.) – «Украшение Царское», почетный титул, который носили некоторые придворные дамы. Одно время в египтологии бытовало мнение, что этот титул означает непременно фаворитку фараона, но в последствии – что это статусный титул для женщин, приближенных к правителю и наделенных определенной властью, поскольку часто его носили замужние придворные дамы с высоким влиянием.

Голос звенел от напряжения, но не дрожал, хоть она и запыхалась.

Стражи поколебались, переглянувшись. Копья дрогнули.

«Нужна… Нужна…» – настойчиво пульсировало в висках.

– Шепсет, – задумчиво протянул один.

– Придворная дама?

– Вроде бы господин говорил, что ее в самом деле можно пускать.

– Наложница? Ну да, почему бы и нет.

Воины понимающе переглянулись. В другой момент она бы вспыхнула от этих слов, но сейчас слишком торопилась. Еще будет возможность поставить их на место позже.

Медленно, слишком медленно они переговаривались и отводили копья. Не дожидаясь, Шепсет улучила момент и бросилась вперед, отталкивая древки в стороны. Толкнула дверь, инстинктивно зажмурившись, ожидая удара…

Дверь изнутри была не заперта и подалась так легко, что девушка едва не упала вперед. Стражники, запоздало поняв, с кем имеют дело, не пытались ее остановить – столпились у порога, не заходя внутрь.

Издалека доносилась веселая музыка празднества, долетая сюда словно из иной реальности. За окнами шелестел сад и звенели птичьи трели. Ветер шевелил тонкую кисею у балкона, сбрызнутую темной россыпью капель, словно вином.

Шепсет зажала рот ладонью, чтобы не закричать. В первый миг она просто не поверила своим глазам, в ужасе смотрела на распростертое на полу тело, облаченное в ослепительно белые одежды. Тонко-выделанный плиссированный лен был залит кровью.

Девушка бросилась к Владыке, упала на колени рядом, осматривая, не решаясь прикоснуться. Потом крепко сжала его руку, которую помнила теплой и сильной. Сейчас его родная ладонь была холодна, словно камень, никогда не видевший солнца. И столько крови…