Смерть придёт на лёгких крыльях

– Не понравилось бы, – усмехнулся Усер-хат. – Уж я-то ее знаю. Друг, все это мы уже обсуждали прежде, а мой ответ не изменится.

Повисла пауза.

– Даже последние вести не поменяли твое решение? – тихо спросил военачальник. – Тебе ведь тоже предстоит решить, где ты и с кем ты, когда новый Владыка вступит на трон. Уже скоро.

– Мой долг больше с мертвыми, чем с живыми.

– Но и к делам живых ты не остался равнодушен, что отрадно. Иначе не направил бы мне то послание.

Они снова замолчали. Нахт слушал очень внимательно, жалея, что не видит выражения их лиц. Часто лицо и жесты говорили за человека больше, чем его слова.

– Как продвигается расследование? – спросил Усерхат.

– Есть кое-какие зацепки, но, сам понимаешь, это дело рук не одного человека… Ох, Усер-хат, давай уже я сброшу с сердца кое-какой груз, и поговорим спокойнее. Мне не нравится держать камень в кулаке за спиной, особенно в разговоре со старым другом.

– Согласен, лучше уж все обсудить прямо.

– Мне донесли, что старший бальзамировщик Павер погиб в ходе недавних бунтов.

– Да, об этом мне известно.

– Хороший был человек. Не то чтобы близкий друг мне, но нас связывали кое-какие дела.

Нахт невольно затаил дыхание, хотя и до этого старался дышать как можно тише. Что ж, он был готов к тому, что за ним придут с обвинениями – готов с того момента, как осознал.

– Говорили, его убил какой-то меджай. Я думал сперва, один из стражников, примкнувших к мятежу. Таких, ты удивишься, было немало…

– Не удивлен. Местные жители им не чужие, и нам ли не понимать причины бунтов.

– И то верно… Ну так вот. Я попробовал что-то разузнать через своих людей – поподробнее, чем с путанных слов того бальзамировщика. Куда направился меджай, мне точно сказать не могли, но кое-кто вспомнил его имя. Не редкое, конечно, имя – Нахт… но чтобы столько совпадений сразу? Кажется, именно так звали мальчишку, которого вы с Садех приняли когда-то в семью? После смерти командира Интефа.

– У тебя хорошая память на имена, – сухо отрезал Усерхат. – Но и мне скрывать нечего. Трагическая случайность. Едва ли тебе доложили, – с нажимом добавил он, – что на теле жреца были следы увечий.

– Верно. Ран от оружия не было, как и следов борьбы. Но ведь не сам же он упал так… неудачно.

– За Нахта готовы свидетельствовать те, кто был там. И я тоже скажу свое слово, как и за любого из своих.

– Тише, не горячись. Я не обвиняю, просто история все же, согласись… пренеприятная. Хотелось бы, чтоб кое-какие люди ее поскорее забыли, а для этого придется… приложить некоторые усилия. Но еще неприятнее вот что – и здесь я рассчитываю на твою помощь, друг.

– Я слушаю тебя.

– Твой человек помог сбежать убийце Владыки.

– О, так убийца все-таки был найден? Только что ты говорил, что есть лишь кое-какие зацепки.

Нахт слишком хорошо знал Усерхата, чтобы не различить за его серьезным тоном мрачную иронию.

– Так и есть. Мы распутываем этот заговор нить за нитью и кого-то уже успели найти и наказать.

– Как Руджека и его отряд? – не выдержал Усерхат. В его спокойном обычно голосе звенел металл. – Как ты это допустил, Хаэмуасет? Ты хорошо знал его. Он был и твоим другом тоже! Как ты мог спокойно слушать, когда ему выдвигались такие обвинения? Или на это просто… выгодно было закрыть глаза? Как когда Херуэф, твой ближайший союзник, наводил смуту в войске, подрывая доверие к старшему царевичу Рамсесу. И как раз перед тем, как царевич собирал отряды для подавления бунта на рудниках в Куше.

– Хватит! – рявкнул военачальник, и Нахт невольно вздрогнул. – Не тебе меня винить! Не тебе. Это совсем не одно и то же! – и уже тише добавил: – О смерти Руджека я скорблю не меньше твоего.

– Ты ведь понимаешь, что Пасаи подставил его. Командир стражи, упустивший убийц! Не хотел отвечать сам за свой промах и нашел удобную цель. Сколько раньше было между ними стычек. А уж как Сатра за Руджека замуж пошла – так и вовсе!

– Дело ведь не в том, что они не поделили какую-то бабу!

– А также звания, влияние…

– Послушай же ты, наконец! Пасаи ненавидел Руджека, да. Но не убивал его! То, что они оба друг друга на дух не переносили, не видел только слепой. Но в том, что касалось служения Владыке, сходились даже они.

– Тогда почему были выдвинуты обвинения? Почему телохранителей казнили за то, что не исполнили свой долг? Я скорее поверю в то, что собаки летают. И ты, и я знаем, что для них значил долг!

Хаэмуасет шумно выдохнул – словно зашипел разгневанный камышовый кот.

– Их убрали еще во время празднеств. Медленно действующий яд… и колдовство.

Нахт вздрогнул, вспоминая недавний разговор, рассказ Шепсет. Что-то здесь не сходилось…

– Дальше при дворе стали искать виновных, – продолжал военачальник. – Телохранители, оставившие свой пост в ходе празднеств, подходили как нельзя лучше.

– Опорочить имя мертвых, не способных ответить за себя перед живыми, – с презрением процедил Усерхат.

– Сейчас творятся дела и пострашнее.

– Что с их семьями?

Тишина.

– Что с Сатрой… и с остальными? – повторил командир.

– Их… увезли, – тихо ответил Хаэмуасет. – В безопасное место.

Этому не поверил даже Нахт, хоть и желал бы верить. Он не знал людей, которых обсуждали командиры, но от острого чувства несправедливости все внутри переворачивалось. Как же быстро Исфет проникала в сердца!

– Как ты мог это допустить? – с горечью повторил Усерхат. – Как?

– Трагическая случайность, – ядовито повторил собеседник его же слова. – Думаешь, я всесилен? Сейчас всем нам приходится вести свою ладью через бурные пороги. А чья-то разбивается о камни. Остается лишь надеяться, что каждый из нас окажется не просто искусным кормчим, но еще и удачливым.

Усерхат не ответил. Молчание давило – меджай чувствовал это. И чувствовал, что Хаэмуасет сказал еще не все, что собирался.

– Мы ведь уже предлагали тебе, – уже мягче проговорил военачальник. – Тогда выбор стоял остро, но Владыка был еще жив. Сейчас – еще острее…

– Молодой царевич Рамсес займет трон. Как удачно теперь все сложилось, неправда ли? – невесело усмехнулся Усерхат.

– Никто из нас не хотел смерти Владыки, кого бы из наследников мы не поддерживали, – глухо отозвался Хаэмуасет. – А тем более – такой смерти… Выслушай меня, друг. Ведь именно ради этого ты обращался ко мне – чтобы вместе мы сумели восстановить справедливость. Я прошу тебя о помощи и готов помочь тебе в ответ.