Смерть Валленштейна
Шрифт:
(Останавливается в глубокой задумчивости.)
Преступным я кажусь, и никогда Я не смогу сложить с себя вину! Жизнь двойственна — и это мне во вред… Ведь даже чистых дел благой источник Недобрые отравят подозренья. Когда б я в самом деле был изменник, То, сохраняя безупречный вид, Личину бы я наглухо надел, И возбуждать не стал бы недовольства. Но, невиновный и несовращенный, Порывам страсти волю я давал… И дерзок был, но только на словах. А ныне все, что с уст порой срывалось, Обдуманным намереньем представят; Что́ в гневе иль в веселую минуту Я от избытка сердца говорил, Враги одно с другим так ловко свяжут, Такую вдруг припишут мне вину, Что(Снова останавливается.)
Какая перемена! Я недавно Любую цель себе свободно ставил; Но крайность нас жестоко подгоняет. Суров неотвратимости закон! Мы не без дрожи опускаем руку В таинственную урну наших судеб. Коль замысел отважный скрыт в груди, Он — мой; но стоит лишь ему покинуть Глубины сердца, где он зародился, Как в вихрях жизни, словно на чужбине, Игрушкою он станет злобных сил, Которых никому не усмирить.(Быстро ходит по комнате, потом снова останавливается в задумчивости.)
Ну, а твоя затея? Честно ль ты В ней разобрался? Потрясти ты хочешь Власть, что царит уверенно, спокойно, Ту власть, что, освященная веками, Обычаями жизни повседневной И верой простодушного народа, Укоренилась тысячью корней. Здесь ждет борьба не силы против силы, Я не страшусь ее. Врагу любому Готов я смело посмотреть в глаза, — Отважный враг во мне отвагу будит. Я недруга незримого боюсь, Что мне противоборствует в сердцах И малодушьем повседневным страшен… Не то внушает ужас, что опасно И что, живое, борется с живым, — В обыденном весь ужас, в вековечном Возврате неизбывного «вчера», Того «вчера», что ныне всем значеньем Обязано отжившему былому! Обыденность — вот имя человеку, Привычка же — кормилица его. Беда тому, кто посягнул на скарб, Завещанный веками! Старина Седая, обомшелая священна, И если ты обязан ей правами, Благоговеть пред ними будет чернь.(Входящему пажу.)
Полковник шведский здесь? Так пусть войдет.Паж уходит.
(Валленштейн устремляет взор на дверь и задумывается.)
Она еще чиста!.. Через порог Не заносило ногу преступленье… Узка межа двух жизненных путей!Явление пятое
Валленштейн и Врангель.
Валленштейн
(устремив на вошедшего испытующий взгляд)
Так ваше имя Врангель? [14]Врангель
Густав Врангель, Зюдерманландцы — полк мой голубой. [15]Валленштейн
Под Штральзундом отважною защитой Большой урон нанес мне некий Врангель, — Из-за него осаду снять пришлось.14
Так ваше имя Врангель? — Врангель — вымышленное лицо и только имя — историческое. В «Тридцатилетней войне» Шиллера названы два шведа Врангеля (уже после рассказа об эгеровских убийствах), но ни тот, ни другой не встречались с Валленштейном и не препятствовали штурму Штральзунда, морской крепости на севере Германии. Шиллер берет звонкое историческое имя и рассказом о якобы совершенном подвиге поднимает значение посланца шведов в этой блестящей сцене дипломатического поединка.
15
Зюдерманландцы — полк мой голубой. — Шведские полки различались по цвету обмундирования (Зюдерманландия — шведский административный округ).
Врангель
То не моя была заслуга, герцог, — Сама стихия вам дала отпор! Бельт, разъярясь, спасал свою свободу, Чтоб только суша вам была покорна.Валленштейн
Вы шляпу адмирала с головы Сорвали мне.Врангель
Чтоб возложить — корону!Валленштейн
(знаком приглашает его сесть и сам садится)
Так, грамота посла. Вы полномочны?Врангель
(с озабоченным видом)
Нам надо разрешить еще сомненья…Валленштейн
(прочитав послание)
Вот дельное письмо! Глубокий ум У вашего правителя, полковник. Ваш канцлер написал: он только мысль Покойного исполнит короля, Когда мне чешский трон занять поможет.Врангель
Да, это так. Почивший наш король Высокого был мнения о вашем Уме и полководческом искусстве. Он повторял: да будет королем Тот, у кого есть дар повелевать.Валленштейн
Он вправе был так говорить.(Дружески взяв Врангеля за руку.)
Полковник Врангель, буду откровенен… В душе всегда сочувствовал я шведам… В Силезии, под Нюрнбергом и позже Вы были у меня в руках, но я Вам постоянно оставлял лазейку, И этого простить не может Вена. Меня толкают на последний шаг… Совпали, к счастью, наши интересы, Пришла для нас доверия пора.Врангель
Доверие придет само собой, Лишь стоит дать надежные залоги.Валленштейн
Да, канцлер мне еще не доверяет, Не в пользу мне сейчас игра идет… Он думает, что если я способен Искусно государя обыграть, Тоопасаться он, конечно, вправе, Что поступлю я так же и с врагами, А это не такая уж вина. Скажите, вы того же мненья, Врангель?Врангель
Где долг посла, там личных мнений нет.Валленштейн
До крайности довел меня монарх, И честно я служить ему не в силах. Мне угрожают — и к самозащите Я, как ни горько, вынужден прибегнуть.Врангель
Да. Лишь нужда так далеко заводит.(Помолчав.)
Что против государя своего Заставило подняться вашу светлость, Об этом нам судить не подобает. За доброе вступились дело шведы, И добрый меч и совесть — наш оплот. А этот случай нам благоприятен, — В войне годится каждый лишний шанс, И мы его охотно принимаем. Что ж, если все на самом деле так…Валленштейн
А в чем сомненья? В целях Валленштейна? Иль в силах? Я дал Оксеншерну слово: Пусть вверит мне шестнадцать тысяч шведов, Я восемнадцать тысяч к ним прибавлю Солдат имперских…Врангель
Ваша светлость, вы Известны как великий полководец, Вы — Аттила второй иль новый Пирр. [16] До сей поры молва не умолкает, Как много лет назад из ничего Сильнейшее вы вдруг создали войско. Однако…16
Вы — Аттила второй иль новый Пирр. — Аттила (Этцель германских саг) — с 434 года н. э. король гуннов в Паннонии, на Среднем Дунае, объединивший все гуннские племена и повергавший в ужас народы Европы; убит в 453 году. Пирр — выдающийся полководец, царь Эпира (греч.); его вторая победа над римлянами далась ему такой страшной ценой, что он воскликнул: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска!» В каждой из обеих похвал Врангеля есть добрая капля яда.