Смерть Валленштейна
Шрифт:
Врангель
Если уж не поздно.Валленштейн
Решаю я, сейчас, в любое время!Врангель
Да, прежде вы решали. Нынче — нет!.. С тех пор как в плен попал Сезин, уж нет.Валленштейн смущенно молчит.
Мы верим, князь, что с нами вы честны — Второй уж день, как верим… А теперь Порукой нам за войско — этот лист. Да, нет препятствий на пути к доверью. Нас Прага не поссорит: Оксеншерн Войдет лишь в Ста́ре Ме́сто, ваша милость Градчаны19
Нас Прага не поссорит. Оксеншерн // Войдет лишь в Старе Место. Ваша милость // Градчаны и Заречье в ней займет. — Речь идет о Старом Городе в Праге, на правом берегу Влтавы (Молдовы); Градчаны и Заречье расположены на левом. Этот раздел Праги между шведами и Валленштейном неисторичен.
Валленштейн
Я доверять — обязан! Вы мне — нет? Придется взвесить ваше предложенье.Врангель
Но я прошу не очень с этим медлить. Ведь целый год прошел в переговорах; Так если нынче не придем к согласью, То канцлер навсегда их прекратит.Валленштейн
Так торопить нельзя. Обдумать надо Столь важный шаг.Врангель
Обдумать было время! А нынче все решает быстрота.(Уходит.)
Явление шестое
Валленштейн. Илло и Терцки возвращаются.
Илло
Ну, что?Терцки
Ты с ним поладил?Илло
Этот швед Ушел довольный. Вы пришли к согласью.Валленштейн
Ничто не решено! И… поразмыслив, Я откажусь, пожалуй.Терцки
Как! Да что ты?Валленштейн
Чтоб милостями шведов стал я жить! Надменных шведов? Это нестерпимо.Илло
Ты кто? Беглец? Ты к ним пришел с мольбой? Ты больше им даешь, чем получаешь.Валленштейн
Но вспомните, как было с тем Бурбоном, [20] Что продался врагам своей отчизны, Ей за ударом наносил удар. Народ ему презрением ответил, Проклятьем злодеянье заклеймил.Илло
При чем здесь ты?20
Но вспомните, как было с тем Бурбоном… — Коннетабль (маршал Франции) Шарль де Бурбон, оскорбленный матерью французского короля Франциска I, перешел (1523 г.) на сторону императора Карла V Габсбурга, воевавшего против Франции. В 1525 году он нанес Франциску I сильнейшее поражение при Павии. Пал тридцати семи лет при штурме Рима. С его смертью угасла старшая линия Бурбонов.
Валленштейн
Поймите же, что верность Для человека — тот же кровный друг, Он за измену должен отомстить. Сектантов распри, ярость партий, зависть И ревность беспокойная смолкают, Свирепая борьба стихает вмиг, И недруги заклятые мирятся, Чтоб ринуться на общего врага, Который, словно дикий зверь, ворвался В надежно защищенное жилище… С таким никто не сладит в одиночку. Глаза даны природой, чтоб вперед Смотрели мы, а верность нас должна Оберегать от нападенья с тыла.Терцки
Себя ты судишь строже, чем враги, Что радостно нам протянули руку. И нынешнего государя прадед, Карл Пятый, тоже не был так разборчив: Объятья он раскрыл тому Бурбону, Ведь правит миром лишь одна корысть!Явление седьмое
Те же и графиня Терцки.
Валленштейн
А вы зачем? Здесь женщинам не место.Графиня
Я лишь затем пришла, чтобы поздравить… Неужто слишком рано? Быть не может!Валленштейн
(обращаясь к Терцки)
Ты муж ее. Так попроси уйти.Графиня
Я короля дала однажды чехам. [21]21
Я короля дала однажды чехам. — Графиня Терцки, Максимилиана (у Шиллера — Тереза), — свояченица Валленштейна (родная сестра его супруги, герцогини Изабеллы Фридланд). Шиллер перенес на нее, не проявлявшую особого интереса к политике, некоторые черты честолюбивой матери графа Терцки, якобы содействовавшей избранию на чешский престол пфальцграфа Фридриха V. Она напоминает у Шиллера шекспировскую леди Макбет. В противоположность сестре, бесцветной и «страдательной» герцогине Фридландской, она наделена волей, честолюбием, неукротимой энергией характера, во многом соотносительного характеру Валленштейна, которого она как-то сложно любит; они тепло называют друг друга: брат, сестра. Подсознательные глубины ее чувства Шиллер приоткрывает в ее рассказе о снах, да и вся сцена (V, 3) их прощания необычна у Шиллера по мастерству психологического анализа, предвосхищающего более поздние этапы развития литературы.
Валленштейн
Его уж нет!Графиня
(остальным)
В чем дело? Говорите!Терцки
Не хочет герцог.Графиня
Должен — и не хочет?Илло
Возьмитесь вы! А я сдаюсь, когда Мне говорят о совести и долге.Графиня
Ах, так? Ты был решителен и тверд, Когда вдали неясно цель виднелась И бесконечным к ней казался путь… Когда ж мечта вот-вот осуществится, Ты оробел, заколебался вновь? Выходит, ты лишь в замыслах отважен, В деяньях — нет? Что ж, Альбрехт, оправдай Своих врагов злорадные расчеты! Они иного от тебя не ждут. В злом умысле твоем уверен каждый, — Нетрудно им тебя изобличить, — Но в то, что ты дерзнешь, никто не верит, Иначе пред тобой бы трепетали. Теперь, когда зашел ты так далёко, Когда им даже худшее открыто И злодеяньем замысел сочтен, — Отступишь, так и не сорвав плода? При неудаче обвинят в измене, А победишь, бессмертьем увенчают. Известно: победителя не судят, Что ни случись — все божий приговор!Слуга
(входя)
Полковник Пикколомини.Графиня
(поспешно)
Не время!Валленштейн
Я не могу сейчас его принять.Слуга
Он просит только несколько минут, По делу неотложному…Валленштейн