Смертельно безмолвна - 2

Ведьма не договаривает. Ее плечи поникают, голова опускается, а руки валятся вниз, налившись свинцом. В это же мгновение Дельфия Этел стремительно подскакивает с пола и

обхватывает себя пальцами за талию. Решительный взгляд дает пробоину. Девушка тихо

всхлипывает, зажмуривается и прикрывает руками лицо, а я цепенею.

– Что случилось? – Она молчит, передергивает плечами. А я покрываюсь дрожью и в ярости

иду на Дельфию. – Что ты с ней сделала? Что ты...

– Холодно.

Я замираю на полпути и чувствую, как судорога пронзает тело... В спальне внезапно

становится так тихо, что можно уловить звук моего сердцебиения, можно услышать, как я

сглатываю, как втягиваю ледяной воздух. Я перевожу взгляд на Ариадну.

Девушка растерянно поднимает голову и прикасается пальцами к мокрым щекам. Не знаю,

что делать, что сказать, что предпринять. Я пялюсь на нее, ничего не понимая, а она потеряно

оглядывается и обхватывает себя руками за плечи.

– Очень холодно, – хрипло повторяет она.

– Ариадна? – Ошеломленно спрашивает Хэйдан, но девушка не отвечает.

Она морщит лоб, встает, но неожиданно слабо покачивается назад и падает. Я тут же

оказываюсь рядом. Пересекаю границу круга, не подумав о последствиях, и подхватываю ее так

крепко, так пылко, что руки сводит от приятной боли.

Она растерянно смотрит мне в глаза и прокатывается ладонью по моему лицу.

– Мэтт? – Тихо спрашивает она. – Это ты?

Я не нахожу в себе сил ответить. Я вдруг вижу ее глаза, те самые глаза, что смотрели на

меня, кажется, в другой жизни, и зажмуриваюсь.

Ариадна накрывает мои веки холодными пальцами.

– Мэтт, что ты...

– Я в порядке.

– Ты врешь.

– Я в порядке. Правда. – Но я не в порядке. Меня всего трясет. Я распахиваю глаза, и в то же

мгновение легкие сводит сильнейшей судорогой. – Все хорошо.

Мои ладони прокатываются по ее густым волосам, которые теперь разбавляют седые

локоны, практически белые, и я поглаживаю ее холодные щеки, подбородок.

– Ариадна, – доносится глухой голос Мэри-Линетт, ведьма срывается с места, нервно

стирает границу круга подошвой и порывается к племяннице, как к спасительному свету.

Я непроизвольно отхожу в сторону.

– Ты... моя дорогая, ты вернулась, вернулась!

Женщина обнимает Ари и сжимает руки в замок за ее спиной.

– Вернулась.

Ари хватается за плечи тети, словно боится упасть, словно не может больше вынести той

тяжести, что скопилась на ее спине и гирями тянет вниз. Ее худые плечи подрагивают, колени

подкашиваются, и я тянусь к ней, собираюсь поддержать, но Ари справляется.

Она отстраняется и шепчет:

– Вернулась, – смахивает слезы с лица Мэри-Линетт пальцами, – я, правда, здесь.

Джейсон похлопывает меня по лопатке.

– Все получилось, – низким голосом отрезает он, – ты выполнил обещание.

Обещание выполнил не я. Да и получилось все неправильно, вылившись в огромную кучу

неприятностей. Но мне действительно сейчас наплевать на многие факторы. Надоело думать

головой. Я толкаю оборотня в бок, приближаюсь к Ариадне, но вдруг замечаю, как в ее взгляде

что-то меняется. Девушка растерянно хлопает ресницами.

– Тетя Мэри...

– Что с тобой, милая?

Ари недоуменно наклоняет голову. Изучает лицо тетушки и делает шаг назад.

Ничего не понимаю. Собираюсь подойти к ведьме, но застываю, когда Мэри-Линетт

оборачивается и смахивает с лица ярко-красные слезы.

Я пропускаю сильнейший удар по груди. Округляю глаза, а Мэри спрашивает:

– Что? Чего вы уставились?

Нет. Нет. Все вновь переворачивается. Мир разрывается на сотни осколков, и я вдруг хочу

разорваться вместе с ним. Давай же. Давай! Почему нужно наблюдать за тем, как все, что имеет

значение, рушится? Почему нужно проходить через столько испытаний?

Красные слезы Мэри-Линетт Монфор – это симптом, болезнь.

Мы вернули душу Ари, но не уничтожили демонов из ящика Пандоры. Тени, что так

безжалостно вырывались из груди Ариадны, все еще путешествуют по городам, улицам, и они

убивают, сеют хаос. Они не исчезли. Мы в очередной раз потерпели поражение.

Я хватаюсь руками за голову и невольно сталкиваюсь взглядом с Ариадной, девушка

растерянно глядит на меня, часто моргая, а я чувствую, как внутри все обливается кровью.

– Мэтт? – Голос Хэрри слабый. Я оборачиваюсь и вижу, как он стоит у стены, крепко

держась пальцами за деревянную выпуклость. За запотевшими стеклышками очков совсем не

видны его глаза, но видны кроваво-красные линии, которые катятся по щекам и капают на

светло-голубую футболку. – Что-то... Мне паршиво, Мэтт.

Брат падает, и я срываюсь с места, не до конца понимая, что вообще происходит. Не думал,

что мне вновь придется испытать это чувство. Я помню, как обнаружил Хэйдана на кровати без

сознания, помню, как приложил пальцы к его шее и не нащупал пульс.

– Нет, нет, – сбивчиво бормочу я, приподнимая его за плечи. – Ты не сделаешь этого. Я ясно

выразился? Ты не потеряешь, мать его, сознание, засранец.

– Не нарывайся, – едва слышно отвечает он, откинув назад голову, а я застываю.

Что делать? Что мне делать?

– Нужно увести их на первый этаж, – командует Джейсон. – Ну же, Мэтт, не спи.

– Да, я...

– Помоги Мэри. Я возьму Хэйдана.

Мы уходим. Я оглядываюсь через плечо на Ариадну, которая стоит посреди спальни, не

шевелясь и не моргая, в ее малахитовых глазах застыло нечто пустое, отрешенное, меня тянет

обратно к ней, но сначала я должен увести Монфор и Хэрри. Я просто шепчу:

– Будь здесь.

Она не отвечает. Даже не смотрит на меня.