Смертельно безмолвна - 2

сплетаю перед собой руки. Он выглядит отстраненным. Как и Мэри. И мне вдруг кажется, что я

должен спросить у каждого в этой комнате, готов ли он действовать.

– В полночь? – Утоняю я, приподняв брови. – Все согласны?

– Разумеется. – Мэри-Линетт не отрывает глаз от еды. – Чем скорее, тем лучше.

Я боюсь, что спасение Ариадны омрачено слишком большим количеством трагедий. Все так

устали, что уже не верят в хороший конец. Лишь Хэрри смотрит ровно на меня, ни секунды не

сомневаясь, что все будет в порядке. Я соскучился за таким Хэрри. Невольно я подаюсь вперед и

кладу ладонь ему на плечо. Брат растерянно округляет глаза. А я нелепо улыбаюсь. Мне хочется

сказать спасибо. Один такой взгляд Хэйдана способен разрушать стереотипы, испепелять

неуверенность, сокрушать страх.

– Я проверю Ари, – я разговариваю только с братом, только он сейчас может придать мне

решительности, смелости, – хочу убедиться, что она в порядке.

– Мог и не говорить, куда идешь, гений, – лыбится Хэрри, – я бы и так понял.

Он похлопывает меня по руке, и я покидаю кухню.

Что ж, последняя глава. Последний шанс. Если сегодня Дельфия Этел не спасет Ари, никто

ее не спасет. Я отчетливо осознаю риск. Знаю, что поставлено на карту. Внутри все трепещет и

волнуется, но снаружи я спокоен. Мы справимся. Сжимаю в кулаки пальцы и с силой

зажмуриваюсь. Я точно уверен, что мы справимся.

***

Я слишком слаб, чтобы уйти.

Но я найду силу в ком-то другом.

Я слышу, как стрелка перемещается. Ощущаю каждое ее движение.

Я вижу, как она оказывается на двенадцати. Перевожу взгляд на Дельфию и киваю:

– Пора.

Девушка расправляет плечи, сжимает, разжимает пальцы и медленным шагом бредет к

Ариадне. Хэйдан стоит рядом со мной. Джейсон и Мэри-Линетт – по другую сторону.

Впервые мы лишь зрители. Мы пришли, чтобы наблюдать, от нас ничего не зависит. Не

уверен, что подобный расклад снимет ответственность с моих плеч, если что-то пойдет не так.

Но я упрямо прокручиваю в своей голове: Дельфия справится, справится. И меня и, правда, окутывает странная уверенность в том, что все получится.

Девушка переступает границу магического круга и наклоняет по-птичьи голову. Она изучает

ведьму пристальным взглядом, в котором внезапно просыпается нечто холодное и незнакомое.

Она садится на корточки, вглядывается в закрытые глаза Ариадны и шепчет:

– Интересно.

– Что? – Мэри-Линетт хмурится. – Что ты видишь?

– Ключ к спасению этой девушки не в любви. – Загадочным голосом протягивает она и

улыбается. Происходит нечто невероятное - мгновенное перевоплощение. Минуту назад мы

общались с забитой серой мышкой, но сейчас рядом с Монфор стоит хищник. Дельфия

пожирает ведьму взглядом, будто она – ее наркотик. – Ариадна Блэк верила в любовь. Но

Ариадна Монфор-л’Амори не знает, что это такое. Она знает, что такое боль.

– Что ты собираешься делать, Дел? – Спрашивает Хэрри, но девушка не обращает на него

внимания. Даже не поводит бровью. Она медленным, тягучим движением заправляет за уши

непослушные, густые волосы и облизывает губы.

– Я починю ее. Я сделаю это.

Взгляд Этел вспыхивает, будто факел. Она тянет вперед дрожащие от ломки пальцы,

прижимает их к груди Ариадны и внезапно отшатывается назад.

В то же мгновение зеленые глаза Ари распахиваются, ведьма стремительно встает на ноги,

порывается вперед, словно не ощущает слабости, растерянности, но врезается телом в

невидимую преграду и яростно скалит зубы. Она не понимает, что происходит. Горбится и

растопыривает в стороны пальцы, будто когти.

– Остановись! – Приказывает Дельфия Этел, и Ари порывисто оборачивается.

Совершенно разные глаза девушек сталкиваются, будто грозовые молнии.

– Сегодня ты не причинишь никому зла, – принуждает Дельфия.

– Новые лица, – не своим голосом пропевает Ариадны, – мы знакомы?

– Ты не будешь использовать свою силу.

– Наверно, ты замена Эбигейл? Осторожней с Мэттом. Он отлично стреляет в голову.

Она переводит на меня обжигающий взгляд, а я хмыкаю:

– Что еще ты скажешь?

– Что я твой самый страшный ночной кошмар.

– Сны о тебе – лучшее, что у меня есть. – Ари морщится, будто я плюнул ей в лицо, а я

безнаказанно повожу плечами. – Не нравится?

– С каких пор ты стал таким романтичным?

– С тех самых пор, как ты стала бездушной тварью.

Она вновь порывается к границе круга, но Этел твердо отрезает:

– Стой. Ты будешь делать то, что я скажу.

– Очень, – обернувшись, рявкает Ариадна, – сомневаюсь.

– Ари, послушай ее! – Подавшись вперед, просит Мэри-Линетт и обхватывает себя за талию

бледными руками. – Она поможет. Слышишь?

– Не слышу, милая Мэри. Слышу только твои рыдания и вопли. Вы уже ее закопали?

Повисает тишина, и Ариадна начинает утробно смеяться, откинув назад голову.

Что-то сидит в ней, что-то заставляет ее говорить такие вещи. Я свожу брови, а Мэри в

оцепенении отходит назад, не обращая внимания на пелену, возникшую перед глазами.

– Милая Мэри, не плачь, я обещаю тебе, все образуется. – Шипит ведьма и наклоняет голову.

– Ты ведь тоже когда-нибудь умрешь. Возможно, умрешь так же героически.

Она вновь растягивает губы в животном оскале, как вдруг вперед выходит Хэйдан.

– Хватит, – твердым голосом отрезает он и стискивает в кулаки пальцы, – замолчи.

Принуждение срабатывает молниеносно, девушка замолкает, но глаза у нее остаются такими

же пустыми, как и улыбка остается такой же хищной и презрительной. Ари трясет, как при

лихорадке. Она не убирает с лица оскал, но резко оглядывается в поисках лазейки, и, когда