Смертельно прекрасна

Цитирует Библию? Может, еще и святой водой меня обольет? Я громко усмехаюсь и стремительно оборачиваюсь, намереваясь рассказать новому знакомому о том, как властен над нами не божий промысел, а человеческий. И что проблемы у людей от самих людей, а не от праведного гнева. Но не успеваю сказать ни слова.

Внезапно нечто холодное врезается в мое лицо, некая ядовитая жидкость, от которой глаза вспыхивают такой неистовой болью, что я примерзаю к асфальту и ору во все горло, придавив пальцами веки ! О, Боже, Боже!

Едкий поток рези разрывает меня на куски! Я кричу, мотыляю головой из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть с лица шипящую желчь, но никак не могу избавиться от тупой и пылающей боли! Глаза першит, лицо горит и хрустит, словно его жарят на вертеле.

– Что вы сделали! – Истошно кричу я. – Что вы сделали!

– Свяжи ее. – Командует шериф Пэмроу. – Возможно, мы не все знаем.

– Ее сила – в ее глазах.

Почему, почему они делают это ? Я пытаюсь сорваться с места, но только неуклюже покачиваюсь назад и едва не падаю, потеряв равновесие. Мир переворачивается, горло так и дерет от воплей! А я ведь не кричу… Я стараюсь нащупать ладонями опору, спасение, но внезапно натыкаюсь на плечи одного из мужчин. Он обхватывает мои запястья пальцами, туго сжимает их, а я порывисто дергаюсь назад.

– Нет, нет, нет! Отпустите! Что вы делаете! – Панически оглядываюсь, но ничего не вижу. Все вокруг смешивается и сталкивается, превративший в один смазанный ком. – Вы не можете, зачем? Что я сделала? Отпустите! Не трогайте меня!

Бью связанными руками по груди мужчины, молочу со всей мощи, горячо и истошно извиваясь из стороны в сторону, но неожиданно меня ударяют по животу. Скрутившись и застыв в немом испуге, я приоткрываю рот. Что происходит. Что они делают ? Нет, так не должно быть, это неправильно. Я смотрю на плавающий асфальт, не веря в происходящее. С тискиваю зубы, выпрямляюсь, но вдруг падаю от еще одного безжалостного удара прямо по ребрам. Перед глазами взрываются искры. Я валюсь на асфальт, врезавшись головой о ледяную дорогу. И если небо и плавало надо мной, то оно остановилось, как и время. Звук всасывается в бездонную дыру, взорвавшись неприятным звоном в ушах.

Моргаю.

Моргаю еще раз.

Что происходит; пытаюсь подняться, но неуклюже падаю обратно, зажмурившись от неконтролируемого страха, зародившегося в груди. Прыгающие черные точки щиплют в глазах, а ядовитые слезы катятся по щекам, еще сильнее обжигая кожу.

– Что… что вы делаете, - невнятно хриплю я, заторможено встряхнув волосами. Один из мужчин неожиданно скручивает мои руки, другой хватается за волосы. – Не надо, что…

Меня тащат по асфальту, будто я куль с мукой. Вяло вырываюсь, борясь с тошнотой, но ничего не выходит. Крутящийся мир продолжает крутиться, и мне становится страшно.

Я никогда не ощущала ничего подобного.

– Отпустите, – сипло прошу я, – отпустите…

Через пару минут меня поднимают на ноги. Я тяжело и неровно дышу, оглядываюсь, пытаясь увидеть хоть что-то, но я не успеваю даже моргнуть, как оказываюсь над землей. Меня приподнимают, грубо запихивают в салон машины. И я стону от злости, оторопело и стремительно вспыхнувшей по всему телу. Стискиваю зубы.

– Зря вы это сделали , – ледяным шепотом рычу я, дверца машины захлопывается, а я так и гляжу невидящим взором вперед, прожигая насквозь стекло, кресло.

Я знаю, кто я.

Они заплатят.

ГЛАВА 18. ПЕРВАЯ КРОВЬ.

Машина резко останавливается. Я пытаюсь встать, оттолкнувшись ногами от двери, но едва не падаю вниз, потеряв равновесие. Прерывисто дышу. Черт, надо что-то делать, я должна выбраться, должна защитить себя.

Внезапно двери распахиваются с обеих сторон. Меня обдувает прохладный ветер. Не церемонясь, меня вытаскивают из салона, сбросив на асфальт, словно мусор. Я ударяюсь щекой о землю, разодрав до крови кожу, и выплевываю пыль, прилипшую к губам.

– Простите, мисс Блэк, – глухо протягивает шериф Пэмроу, поднимая меня на ноги. Он, наверно, доволен собой , он следует божественной миссии. Чертов ублюдок, чокнутый псих! В олочит меня вперед, а я неожиданно смеюсь , ощутив , как кровавые линии тянутся по щекам. Откидываю назад голову и хохочу, будто бы сумасшедшая.

– Я найду вас, я найду вас всех.

Руки, сжимающие мои плечи, становятся ледяными, стальными. Они грубее мне под кожу впиваются, а я улыбаюсь еще шире.

– Давайте, вам придется меня убить.

– Вас убьет Господь, мисс Блэк. Он убивает всякого грешника, осквернившего землю его. Он вас убьет. – Мужчина горячо повторяет. – Убьет.

Словно тени передо мной вырастают неизвестные люди. Не вижу их лиц, вижу лишь темные силуэты в огромных мантиях, скрывающих человеческие черты. Они провожают нас, следуя рядом, окольцовывая с разных сторон. В панике верчу головой. Я не понимаю, что происходит. Кто это. Зачем я им. Они собираются меня убить?

Меня ведут вниз по узким ступеням. Вскоре дорога покрывается мраком, а темнота проглатывает последние отблески вечернего солнца. Я пытаюсь дышать ровно, но не могу сосредоточиться, не выходит. В голову врезаются различные запахи гнили и старости. Но, пожалуй, ничто не перебивает запах ладана, витающего над головой, будто туман. Тогда я и осознаю, что нахожусь в церкви или рядом с ней , и угодила я в опасную ловушку.

Глаза щиплет. Я часто моргаю, пытаясь увидеть хотя бы что-то, но не получается.

Неожиданно из глубины подвала доносятся странные, протяжные звуки. Словно кто-то монотонно и хором прочитывает Библию. Слова растворяются в воздухе, я не различаю их, даже не понимаю, на каком языке произносят фразы ! Неуклюже ступаю по каменным ступеням, спотыкаюсь, выравниваюсь и встряхиваю волосами. Мне жутко не по себе.

Мы оказываемся в огромном зале. Я не вижу очертаний стен, но вижу светлые пятна и думаю, что это окна. Тем не менее, здесь темно , лишь мелкими точками горят факела.

– Здравствуй, - неожиданно протягивает приятный голос, и передо мной возникает не в меру широкая тень. Я пытаюсь вырваться из оков шерифа, но его пальцы, будто змеи, не позволяют мне даже пошевелиться! Приходится стоять перед неизвестным силуэтом.

– Святой Отец, я привел ее, – шепчет шериф Пэмроу прямо над моим ухом, и голос у него охрипший и тихий, полный странной гордости и покаяния, – я сделал, как вы велели.

Пастор молчит, а я вдруг понимаю, что Святой Отец – возможно, отец Джил, ведь он читает проповеди по воскресеньям? Ведь именно о нем мне рассказывал Хэрри?

– Мистер Хью, – вдруг восклицаю я, подавшись вперед. Это моя последняя надежда, у меня больше нет выбора! – Мистер Хью, что вы делаете? Отпустите меня, прошу вас.

Неожиданно пальцы, сжимающие мои плечи, исчезают. И я оказываюсь прямо перед той огромной тенью, что поглотила меня несколько секунд назад. Силуэт приближается, а я вскидываю подбородок, смотря куда-то вперед, надеясь, увидеть хоть толику света.

– Вы знаете мое имя, дитя?

– Я знаю вашу дочь.

Молчание. Нервно оглядываюсь, внезапно встретившись с целым рядом теней, так и ждущих расплаты надо мной! Живот вспыхивает от ужаса, скручивается и делает кульбит. Я в ужасе вновь гляжу на силуэт перед глазами и сжимаю трясущиеся губы.