Smoking gun
Шрифт:
Вайолет улыбнулась, вспоминая, как этот любитель природы чуть не затащил ее с матерью в прошлом году в Австрию на горнолыжный курорт на два месяца…
***
Времени на закидывание сумок в номера отеля потребовалось не так уж и много, и вот Вайолет уже вышагивала за своим старшим спутником под кронами многовековых деревьев, нервно заламывая руки. Путь от отеля до аббатства занимал не больше десяти минут пешей прогулки через парковую зону.
– Перестань, - серьезно, с мягкостью в голосе проговорил Бэн, поправляя вязаный свитер. Вайолет подняла одну бровь. И как ему всегда удается улавливать ее нервозность? – К чему это волнение?
– Я не знаю чего ожидать. Рассказал бы хоть немного о похоронах
Бэн сунул руки в карманы, сложив губы в попытках скрыть улыбку.
– Ну что же… есть поминки, есть похороны. Первое – это двухдневное веселье в кругу близких друзей и родственников. Наверняка сейчас на твоем лице можно прочесть удивление,- Бэн развернулся, глянув на дочь, победно улыбаясь от своей догадки. – Да, ты не ослышалась. Ирландцы считают, что смерть – это лишь начало, что душа попадает в лучший мир, где царит покой и достаток, так что поминки – это скорее вечеринка по случаю Дня Рождения. Но, как ты могла догадаться, Лэнгдоны не устраивали поминок.
– Это все из-за убийства, да? Отец Тейта не захотел? Он ведь не кровный ирландец.
Бэн кивнул, слегка обгоняя девушку.
– Похороны, по сути дела, тоже не считают каким-то великим событием, никто не рыдает, не бьется в конвульсиях…
Вайолет зажевала губу. Почему Тейт не сказал ей о том, что ее возможный смех может быть вполне уместен?
Асфальтированная дорожка вела, казалось бы, в самую глубь леса, а массивные стволы деревьев и кроны, заслоняющие собою небосвод только подливали масла в и без того бушующую в венах девушки кровь, так что, если бы не часто встречающиеся путники, почему-то почти все в непромокаемых куртках фирмы Columbus, и изредка раздающийся детский лепет, да стук копыт с трением колес повозок о шершавые дорожки, то Вайолет вполне могла бы подумать, что шагает на собственные похороны… до того место было пропитано страхом и ужасом минувших дней.
– Почему ты в свитере, а не в костюме?
Бэн развернулся, состроив милую мордочку маленького ребенка и выпятив нижнюю губу, слегка оттянул вязаные края.
– Тебе не нравится мой кардиган?
Вайолет закатила глаза, облизывая губы.
– Почему я во всем темном, а ты нет?
– Твой свитер серый.
Вайолет чуть не засмеялась, ускорив шаг и слегка толкнув отца локтем.
– Ты понял, о чем я.
– В Ирландии не существует строгого дресс-кода на похоронах.
Вайолет разинула рот.
– И мне говорят об этом только сейчас?!
Бэн засмеялся, сворачивая налево на развилке. Непроглядные ряды разномастных деревьев. Ничего не видно, кроме разноцветной листвы.
– Кто-то из нас должен был пострадать, - беспечно пожал плечами мужчина. Смешок слетел с его губ, когда он услышал, как проскрипели об асфальт резиновые сапоги, - … ну совсем чуточку… - добавил тот, не успев даже обернуться, как Вайолет с разбегу запрыгнула на Бэна, обхватывая его шею руками. Мужчина захохотал, подхватывая Вайолет под внутренние стороны бедер.
– Бессовестный лгун! – смеялась девушка, пытаясь выдать оскорбленный тон, но смех портил всю задумку. – Вот теперь неси меня за это.
Бэн демонстративно подбросил тело девушки, словно бы прикидывая ее вес.
– А если мы упадем? За пять лет ты поднабрала пару кило.
Вайолет прыснула со смеху, мило улыбнувшись ошарашенному прохожему. Да, просто взрослая девица решила покататься на отце. Идите куда шли.
– Придумай что-нибудь другое, тема веса на меня не действует, - захихикала Вайолет, представив, как нелепо, должно быть, они выглядят со стороны, аккомпанируемые картинными воздыханиями Бэна.
***
Через несколько минут
показалась еще одна развилка. Дорога либо продолжалась, либо уходила вправо. И по растущему прямо посередине перекрестка японскому розовому клену, Вайолет поняла, что начинается что-то мистическое… Бэн свернул направо.– Откуда ты знаешь куда идт… - Вайолет потеряла мысль. И пары шагов не было сделано, как по правую руку за тонюсеньким и низеньким деревянным заборчиком открылась взору поляна, поросшая короткой бурой травой с мелкими сиреневыми цветочками. На ней чуть поодаль, за редкими каменными крестами и надгробиями возвышалось аббатство собственной персоной. Заливаясь солнечным светом и сливаясь со светлыми облаками оно казалось абсолютно белоснежным, словно бы строение и вправду было выполнено из белого камня. И детский смех вдруг прекратил разливаться по аллеям парка, и птицы больше не пели. Только пара воронов, покружив над кладбищем, уселась на раскидистых ветках вяза. Крики эхом отдавались от пустых стен монастыря…
***
У входа продавали цветы. Обогнув поле и миновав кое-как припаркованные машины у главных ворот, Бэн заплатил за четыре белые розы, вручив две Вайолет.
– Почему белые? – девушка въехала ногой в мягкую глину у обочины дорожки, судорожно пытаясь очистить резиновый сапог о траву.
– Здесь так принято на похороны, - поправив кардиган, Бэн откашлялся и, только ступив на территорию аббатства, тут же был встречен какими-то людьми, по-видимому знакомыми, но которых Вайолет же видела впервые в своей жизни. Не став мешать, девушка прошмыгнула мимо, прошуршав светлым гравием под ногами.
Удивительно, как легко затеряться в толпе людей, когда тебя никто не знает. Вокруг сновали женщины в красивых блузках или клетчатых юбках на английский манер, мужчины были одеты в свитера сдержанных тонов, изредка попадались костюмщики в отполированных дорогущих туфлях. Все как-то настораживали, все они не походили на тех ирландцев, которых Вайолет привыкла видеть вокруг себя за эти несколько дней. Приглашенные выглядели уж больно официально, словно сейчас начнется церемония венчания принцессы Великобритании.
В каждом мужчине Вайолет пыталась разглядеть какие-нибудь отличительные знаки масонов, зная, что у членов Ложи есть своя символика. Но колец на безымянных пальцах не наблюдалось… Может, в Ирландии просто используют что-то другое?
Аббатство представляло собой довольно хорошо сохранившуюся конструкцию из серых разноразмерных камней. Крыша полностью отсутствовала, дверные и оконные проемы пустовали. Монастырь имел основную залу и два боковых крыла строгой формы, стену с боковой стороны одного из которых украшала готическая арка. Над кронами деревьев возвышалась невысокая четырехугольная башня с маленькими окошками. Кое-где на стенах разросся густой плющ.
Раздавалась тихая ирландская музыка, да разговоры собравшихся. Людей было действительно много, но так как все они были рассредоточены по территории, то создавалось обычное ощущение повседневной улицы, словно ты просто обтекаем пешеходами. Вайолет усмехнулась, вспомнив вечные толкучки на Таймс-сквер, где не то что протиснутся, вздохнуть было нельзя. Смешанные чувства одолевали девушку: с одной стороны восторг, неистовое ликование где-то в самом горле до такой степени, что хотелось взвизгнуть. Сколько бы она уже не повидала старых сохранившихся конструкций Зеленого Острова, каждая новая крепость казалась ей таинственнее и великолепнее предыдущей. А с другой стороны – гордость. Неясная, непонятно откуда и почему взявшаяся гордость. Словно девушка была причастна к чему-то великому, важному. Ирландия казалась ей страной победителей, страной воинов и завоевателей, которые верили в лесных духов и фей. Это как представить могучего и опасного варвара, который плещется в ванне с резиновой уточкой.