Smoking gun
Шрифт:
– Вы ведь хорошо знаете Тейта?
– Насколько это возможно при моей профессии и собственной семьей.
– Я знаю, что Вам известно о его попытке самоубийства, - тема юноши придала Вайолет уверенности в беседе с актером.
– Он уже открылся тебе?
– Н-нет, но… - внезапная волна обиды нахлынула на нее. И правда, узнала она о происшествии от третьего лица, а расспрашивает и ведет себя так, словно сам Тейт распахнул перед ней двери своего сердца.
– Значит, еще успеет, - ласково проговорил Битти, поправив кожанку. – Главное не рассказывай ему, что знаешь. Дай время самому все открыть. Но, я думаю, ты девочка умная, сама это понимаешь,
Вайолет почувствовала панику, будто мужчина уже вставал и собирался покинуть ее.
– Напротив, мне нужна, нужна Ваша помощь, - с отчаянием произнесла та, поворачивая голову к мужчине. – Скажите, как на это реагировать? Мне больно от того, что я знаю правду, но не могу ему помочь…
– Нам всем больно. В какие-то моменты ее причиняют окружающие, в какие-то мы сами себе. Не думай о Тейте как о пациенте, нуждающемся в лечении, думай как о живом человеке, нуждающемся в светлом будущем. Я не в праве открывать тайны его души, думаю, он и сам в скором времени тебе все расскажет, но он и правда много страдал. Наверное столько же, сколько и ты.
Вайолет вздрогнула, мурашки неприятно пробежали по позвоночнику.
– Что? Я? С чего вы решили…
Уоррен улыбнулся.
– По стереотипному представлению многих людей, не все актеры глупы как пробка. Я был ловеласом, а значит умею понимать женщин. Я разбираюсь в людях, Вайолет. И вы с Тейтом чертовски похожи…
Тейт теребил светлые кудри, широко улыбаясь и слушая собеседницу.
– Он так полон жизни. Даже не верится, что у него проблемы… - выдохнула девушка.
– Все, кому досталось от судьбы, стараются скрыть свое внутреннее состояние за улыбкой. Разве не так?
Вайолет погрустнела. Вся эта тема наводила страх и нежелательную тревогу. Но Уоррен, словно бы действительно обладая способностью без труда прочесть Вайолет, почувствовал, как угасает веселье, неожиданно выдохнул, хлопнул себя по бедрам и, развернувшись к столу, поднял с поверхности два нетронутых стакана, протягивая один Вайолет.
– За Хьюго?
Вайолет затупила, уставившись на стакан. Осознание пришло быстро, и та уже вовсю мотала головой.
– Я… нет, мне… мне нельзя алкоголь.
Уоррен прищурился с еле заметной улыбкой удивления на губах. Вот же черт! Та же мимика, что и в кино! Вайолет закатила глаза. Ну как тут устоять перед бывшим красавцем Голливуда?
– Ладно, но только один глоток, и только за Хьюго.
Улыбка мужчины сменилась на широкую.
– Не чокаясь.
– Не чокаясь.
Один глоток – и горло обжигают градусы. Наверняка идея не столь плохая, учитывая сырую дождливую погоду за стенами ресторана. Вайолет поморщилась, утирая рот тыльной стороной ладони, Уоррен рассмеялся.
– Простите, я на минуту, - Тейт, заслышав знакомый смех, уже не воспринимал слов собеседницы, настороженно глядя на компанию из своего старого и нового знакомого. – Хе-ей, Уор, нет-нет-нет, - блондин подлетел к Вайолет, перехватывая из рук той стакан с напитком, удивленно уставившись на Уоррена.
– Расслабься, по одному глотку ведь, - добродушно проговорил мужчина, откидываясь на спинку стула.
Тейт покачал головой.
– Ее не спаивать, - с наигранной строгостью погрозил тот пальцем. Уоррен рассмеялся, выдав что-то про «ох уж эти подростки».
Вайолет подняла провинившийся взгляд, словно бы и правда была поймана на горячем. Забота. В его глазах была забота. О ней и правда заботились. Он прервал разговор с человеком ради того, чтобы сказать голливудскому
актеру, что его трехдневной знакомой нельзя напиваться. Щеки запылали от смущения, Вайолет закусила губы.***
Отель походил на замок. И не в плане шикарного убранства и пяти звездочек на главной вывеске перед въездом. Muckross Park действительно напоминал пристанище лордов и герцогов: меж корпусов пристроилась башенка квадратного вида, увенчанная зубцами, холл украшали гобелены и гербы с оленями, огромные каменные скульптуры – тире – вазы под цветы с выдолбленными головами львов, камины в каждом холле, благородная мебель, изысканные цвета и широкие лестницы, крытые коврами - не успев днем в полной мере оценить всю красоту этого места, сейчас же Вайолет просто тонула в эмоциях, несмотря на свое полумертвое состояние. Вестибюль пустовал за исключением трех посетителей в широких майках и спальных шортах, попивающих на диванах виски и переговаривающихся на итальянском.
– Все еще не верится, что у меня отдельный номер, – Вайолет приняла блестящую карточку-ключ из рук девушки на ресепшене.
– Видимо, Мистер Битти подумал, что в одну комнату размером с наш новый дом мы с тобой не вместимся.
Вайолет прыснула со смеху, следуя за отцом к деревянной лестнице мимо жуткого охранника с недоверчиво-подозрительным взглядом. Да, с таким персоналом хочется скорее повесить на дверь табличку «Не беспокоить до следующей смены секьюрити»
Как и во всех приличных дорогих отелях коридоры совершенно пустовали. Смешно и странно. Обои в мелкий цветок второго этажа напоминали викторианский стиль, а в сочетании с практически гробовой тишиной длинного коридора у Вайолет рождался один единственный вопрос: «А не здесь ли снимали «Сияние» часом?»
– Выспись как следует, я не буду тебя будить утром. Завтрак до одиннадцати, - Бэн вставлял свою карточку в электронный замок номера.
– Угу. А ты смотри не шали, а то ведь наши номера соседние, - с напускной загадочностью пропела девушка, протирая начищенный пол резиновым сапогом так, что тот неприятно скрипел.
Бэн нахмурился, улавливая, к чему та клонит.
– Что ты имеешь в виду? – оперся о ручку приоткрытой двери мужчина, пряча карточку в карман брюк.
– Ну-у-у, - протянула Вайолет, - та женщина с похорон с которой ты так мило беседовал.
Бэн улыбнулся, бросая осуждающий взгляд.
– Иди-ка сюда.
Вайолет, как самая послушная дочь, сделала шаг, складывая ладошки в замочек за спиной.
– Что я тебе уже говорил? Только ты и твоя мама. Вы все, о чем я только мог мечтать.
Вайолет выдавила милую, но меланхоличную улыбку.
– Но разве тебе не хочется еще детей? Все мужчины же ведь мечтают о малышах.
Бэн разинул рот, собираясь возразить, делая паузу.
– Так, всезнайка, марш в кровать, - весело ответил тот, притянув голову Вайолет и чмокнув девушку в макушку. Вайолет пискнула, смеясь и вырываясь из рук отца.
– Терпеть не могу, когда ты так делаешь.
Бэн захохотал.
– Что? Целую или отправляю спать?
Вайолет закатила глаза, гордой походкой отправляясь к себе в номер.
– Чао, - махнула та рукой.
– И тебе спокойной ночи.
***
– Спокойной ночи, говоришь? – бубнила девушка, натягивая толстенное одеяло до шеи. По балконному окну в пол стены барабанили дождевые капли. Над небольшим камином, в мутной синеватой дымке раннего утра прямо на девушку уставилась мохнатая голова оленя. Вайолет поморщилась. – Жуть какая. Бедное животное.