Смотри...

– Для любимой тещи стараюсь, - подмигнул мне сосед.

Ответить не успела. Входная дверь хлопнула и я поняла, что теперь допрос будет протекать в ином ключе. На пороге появился крайне удивленный папа.

– Соколов, значит, - протянул родитель довольно холодным тоном, что для папы было несколько непривычно.

– Добрый день, Михаил Егорович, - поздоровался Любашик, не выпуская меня из объятий, только руку папе протянул.

Папа нехотя пожал протянутую ладонь, посмотрел на меня, перевел хмурый взгляд на обнимавшую мою талию руку Любомира.

– А ты не слишком ли староват для моей дочери?

– наконец поинтересовался папа.

– Пап!
– возмутилась я. Родитель только бросил на меня тяжелый взгляд и вновь принялся рассматривать Любомира.

– И насколько у вас это, - папа выделил последнее слово, - серьезно?

– По самое 'не хочу', Михаил Егорович, - поняла, что Любомир улыбается, хотела посмотреть в его лицо, а он только крепче меня к себе придвинул, так, что и не пошелохнуться.

– Тебе всё шуточки, Соколов, - прищурился папа.

– Как раз наоборот, - возразил Любомир, - Смех - защитная реакция моего организма. Волнуюсь сильно. Вдруг прогоните. Придется невесту воровать вместе с забором. А Вы сами говорите, староват я. Боюсь, забор не потяну.

– Век бы тебя не видел, - вздохнул папа, - А ты еще и за дочкой моей умудрился ухлестывать.

– Это называется любовь, - уже не так весело проговорил Любомир, - И потом, я же не виноват, что у Вас, Михаил Егорович, дочка красавица. Это полностью Ваша заслуга, ну, и разумеется, Марты Петровны.

Мама, судя по выражению умиления на лице, кандидатуру Любашика заранее одобрила. Думаю, теперь начнут чаи гонять на террасе и обсуждать у кого чего в огороде проклюнулось и зацвело.

– Клоун ты, Соколов, - как-то обреченно вздохнул папа, разглядев в глазах Любашика что-то понятное только ему.

– Стараюсь, Михаил Егорович, - заулыбался Любомир и протянул папе подарочный пакет, из которого виднелась коробка.

– Чего это приволок?
– хмыкнул папа, но в пакет заглянул.

– Ба, да мы совсем ни разу не жмот, - крякнул папа, оценивая коллекционную бутылку.

– Любомир!
– шепнула я укоризненно, представляя, сколько может стоит элитный алкоголь.

– Так тесть же, - заулыбался Любашик, глядя на меня сверху вниз.

– Ну, что ж, Соколов, - решил папа, - Пойдем, тяпнем, за встречу.

– А Любомир за рулем, - возразила я.

– Соколов?
– папа поднял брови вверх.

– Чего ж не тяпнуть, когда сам Михаил Егорович велит?
– ответил Любомир и, поцеловав меня, едва ли не вприпрыжку потопал за родителем.

Папа с Любомиром заперлись в кабинете.

– Мам, это что такое было?
– поинтересовалась я, - Они знакомы?

– Выходит, что так, - кивнула мама и пошла на кухню. Я потопала следом, - Думаю, подробности нам расскажут после того, как 'тяпнут'.

– Ласточка моя!
– донесся до нас крик папы, - Провиант тащи!

Мы с мамой переглянулись. Она смеялась, я уже перестала хмуриться. Ну, если провиант, то это серьезно. Кажется, к родне Любашика мы опять не попадаем.

Мама на скорую руку собрала закуску, благо она у нас хозяйка запасливая, готовит вкусно и много. Составив весь провиант, отправились к мужчинам. Мама придержала для меня дверь, я аккуратно пропихнула в дверной проем сервировочный столик.

– Нужно было на террасе накрыть, или в столовой, - сетовала мама.

– Нужно было вообще на занятия идти, - пробормотала я себе под нос.

– А ты меня скрывать хотела?
– все же услышал Любомир, - Так я двухметровый, прятать сложно.

– Нет, не хотела, просто не так быстро, - бросила взгляд на парня. Тот сидел в кресле, папа устроился на своем любимом диване.

– Так, все, - остановил нас родитель, - Здесь выражать недовольство позволено только мне. Так почему, говоришь, из органов уходишь?

– По идейным соображениям, - ответил Любашик, - И потом, на зарплату мента семью не прокормишь.

– Верно мыслишь, Соколов, - поддержал родитель, встал с дивана, поковырялся в своем макси-баре и извлек литровую бутылку водки, - Осилим?

– Пап!
– возмутилась я.

– А Вам точно можно?
– полюбопытствовал любимый, - Давление, сердце, прочие органы?

– -Любомир!
– уже возмутилась в адрес парня.

– Дочь, накрывай на стол, - велел папа, - Дядя Миша покажет мальчику Любе, как нужно кушать водочку.

– Михаил Егорович, - протянул Любомир, - Вот сейчас было обидно.

– А мне было обидно, когда ты ребят сагитировал вынести ночью мебель из моего кабинета и составить ее на плацу, - хмыкнул папа.

– Было дело, - заулыбался Любомир.

Папа отвинтил крышку с бутылки, разлил водку по рюмкам.

– Девочки?
– родитель смотрел на нас с мамой. Мда, видно я действительно выросла в его глазах. Раньше он предлагал только маме. Ради такого события отказать папе мы не могли. Правда выбор остановили на красном вине.

– За встречу!
– проговорил папа, выпил до дна и не закусывая, налил по второй.

Любашик даже не поморщился.

– Пипец, - пробормотала я. Любомир только брови вверх поднял и подмигнул мне.

– Писец, говорю, на зиму нужно брать, - повторила я громче, - Норка нынче не в моде.

– Как скажешь, родная, - заулыбался парень.

Мужчины выпивали, вспоминая прошлое. Как оказалось, папа был учителем Любомира, когда тот оканчивал курсантское училище. После выпуска Любомир отправился в армию, а папа осел в городе и занялся бизнесом. И вот, спустя почти двадцать лет, судьба решила по-своему. Бизнес родителей процветал, и квартирку в центре мы сменили на дом в элитном коттеджном поселке, по соседству с Соколовыми.

– Значит, дочку мою любишь?
– спустя литр огненной воды поинтересовался папа.

– Пап!
– возмутилась я, мама только погладила меня по руке, успокаивая.

Родитель рукой махнул на меня.

– Так как, Соколов?
– не унимался родитель.

– Люблю, еще как люблю, - Любашик заулыбался, на меня взгляд перевел, - Как ее можно не любить?

– Вот и славно, Соколов. А теперь сходи, принеси еще бутылочку, - велел папа.

– Михаил Егорович, - начал Любомир, но наткнулся на строгий взгляд отца, послушно встал, - Чего нести?