Смотри...
Шрифт:
– Давай буржуйскую, -махнул папа рукой, - Из кактусов. А эту, что припер, на верхнюю полку поставь. До особого повода пусть стоит. Чего замер? Шевелись!
– Вы уверены, Михаил Егорович?
– Любомир как-то не сказать, чтобы пьяный был. В такого детину много нужно влить. Но вполне был навеселе.
– Я уже почти пятьдесят пять лет Михаил Егорович, - шикнул папа, - Неси, говорю!
– А что, у Вас юбилей на носу?
– поинтересовался Любашик.
Текилу он прихватил, как и рюмки. Посмотрел на меня.
– Ты как?
– любезно предложил и мне.
– Не, это вы без меня, -
– Правильно, - кивнул Любашик, и, проходя мимо меня, наклонился и чмокнул прямо в губы.
– Борзота, - прикрикнул папа. Любашик только заржал.
– Так я к чему веду, - Любомир сел на свое место и принялся разливать текилу по рюмкам, - А хотите я вам внука подарю на юбилей?
Я поперхнулась чаем. Любомир, улыбаясь, посмотрел на меня.
– Чего?
– вскрикнула я.
– Дочь, - вклинился родитель, - Я, наверное, соглашусь. Внуки на дороге не валяются.
– Полностью согласен!
– изрек Любомир, - За это и выпьем.
Не знаю, до чего они могут договориться, если их не остановить. Благо, спустя еще пару рюмок, зазвонил телефон Любашика. Парень посмотрел на дисплей.
– Тетя Тоня!
– наконец, вспомнил Любомир, хлопнув себя по лбу, хитро посмотрел на меня и перекинул телефон в мои руки, - Тебя ругать она не станет. Скажи, пусть Полика отправит за нами.
– Тетя Тоня?
– переспросил папа, - Антонина Макаровна? Привет ей огромный при встрече. Помню, как она к тебе приезжала.
– Было дело, - подтвердил Любомир.
А мне все-таки пришлось ответить на вызов.
– Добрый вечер, Антонина Макаровна, - поприветствовала я. Ответил мне энергичный женский голос. После минутного знакомства и любезностей, женщина поинтересовалась, где мы и когда нас ждать. И если на первый вопрос я могла ответить с легкостью, то на второй я ответа не знала.
– Скажи, что мы с тестем укрепляем отношения, - велел Любашик.
– Ну-ка, дай папе трубку!
– велел родитель и даже руку потянул в сторону телефона.
Пришлось подчиниться. А когда возвращалась на свое место. Любомир перехватил меня за руку и к себе потянул. Усадил на колени и носом прижался к шее.
– Сладкая такая, - шепнул он, - Твой батя меня укатал, кажется.
Пока я нежилась в пьяненьких объятиях парня, папа успел договориться с теткой Любомира, что Поликарп привезет всех к нам. Мама умчалась на кухню, готовиться к прибытию гостей. А меня Любомир никуда не пустил.
– Вот видишь, - шептал парень мне на ухо, - все отлично просто. В субботу отметим уход на пенсию, а в воскресенье придем тебя сватать.
– Не сильно ли масштабный план?
– усмехнулась я. Интересно, он вообще вспомнит о своих намерениях, когда протрезвеет.
– Не, в самый раз, - шептать на ухо он не перестал, только теперь еще и губами водил по шее, - Знаешь, а я тебя вспомнил. Майор тебя как-то приводил, показывал, где работает. Волосы кудряшками и бантики веселые. Помню, помню. Кажется, твой батя прав. Староват я. Да только хрен я тебя отпущу ближайшие лет сто, а то и все сто пятьдесят.
Любомир меня еще крепче прижал к себе, так что и дышать с трудом получалось.
–
Жениться надо быстрее, - вздохнул парень, - Иначе крыша совсем уедет. Думаю, дочка будет на тебя похожа. Ты красивая. Очень-очень.Речь выходила сумбурной. Парень замолчал, носом в мое плечо уткнулся. Выдохнул.
– Еще рюмка и начну тебя домогаться, - пригрозил Любашик. А я только улыбалась. Смешной он, когда не трезвый.
– Соколов!
– грозный рев папы нарушил нашу маленькую идиллию.
– Михаил Егорович?
– подал голос Любомир.
Посмотрел на папу. Он, переговорив с тетей Тоней, хотел вернуть мобильник. Но увидел, кажется, ту самую заставку на телефоне, где я лежала в кровати. Папа повернул аппарат в нашу сторону. Заставка уже была другой. Этот фетешист хренов успел сделать другую фотку. Теперь мы лежали в обнимку. Я спала. Он меня целовал в висок. И еще и сфотографировать успел. И ладно бы экран на телефоне был крошечным, чтобы мало что разглядеть можно было. Нет же. Телефон Любашика едва на ладони помещался. Так что фотка была приличного размера. А еще четко было видно, что кроме одеяла на мне ничего не было. Как и на нем. По крайней мере, оголенные плечи торчали крупным планом. А растрепанные волосы вообще говорили о ситуации в целом. И все бы ничего, да еще четко виднелись следы укуса на груди парня. Как это все могло войти в одну фотку, я не знала. Зато отлично знала реакцию папы на подобные вольности. Вернее, могла предположить.
– Значит, ночевала ты у подруги? Ее не Любой звать?
– прищурился папа.
– Михаил Егорович!
– Любашик ссадил меня со своих колен, встал, выпрямился во весь рост, - Вина полностью моя. Признаю. Готов понести наказание по всей строгости. Только извиняться не стану. Совратил. Залюбил.
– Голову задурил, - подсказал папа.
– Не, этого не было, - признавался Любашик, - Я ж люблю Ленту.
– Думаешь, я её за мента отдам?
– папа нахмурил брови.
– За меня не отдадите?
– переспросил Любашик.
– За тебя отдам, если она тебя любит, - кивнул папа, - За мента - нет. Так как, дочь? Любишь Соколова?
Две пары глаз уставились на меня. Все немного косые после двух литров алкоголя. Но не менее грозные.
– Ленточка?
– Дочь?
В один голос проговорили мужчины. И если один мог и не торопить с ответом, дать подумать, то второй уже начинал терять терпение. Думаю, еще секунду и утащит меня в укромный уголок, выбивать признание.
– Люблю, конечно, - решила не мучить своего парня.
Папа засмеялся. Встал и потопал к своему бару. Любомир заграбастал меня в свои медвежьи объятия.
– К черту воскресенье!
– решил он, - Давайте сегодня свататься! Как там... У вас товар, у нас купец.
– Дудки!
– возмутилась я.
– У вас дудки, у нас тогда чего?
– начал размышлять парень.
– Любашик, не сегодня!
– потребовала я, - Думаю, в воскресенье тоже рано. Давай подождем, повстречаемся. А там решим.
– Михаил Егорович, - совершенно невозмутимо обратился Любомир к папе, - Вы тут пока наливайте. А я пойду за вашим внуком. Чтобы лишних волнений не было. Ишь ты, какая шустрая. Подумать ей надо. Чего еще предложишь?