Сначала бой. Потом вопросы

ИНТЕРФЕЙС: Новобранцы: 112 человек. Боеспособность: 8%. Степень дебилизма: 76%. Вероятность, что Пиздюха кого-то убьёт на учениях: 42%, и мы даже не против.

Я смотрел на строй стоящих… ну, условно стоящих. Кто-то чесал яйца. Кто-то зевал. Один пытался стоять в строю, при этом обнимая топор.

— Кто ты? — спросил я. — Я… Я Вася. Я умею делать стрелы. Но… я не умею стрелять. — Великолепно. Ты — хреновый эльф. Следующий!

—

Началась тренировка. Пиздюха командовала:

— Три круга по периметру! На руках! Без ног! — Как это?! — Показать?!

Один лез под забор. Второй обоссался. Третий просто лёг. Харёк ржал.

ИНТЕРФЕЙС: Тренировочный процесс: активен. Уровень пострадавших: растёт. Мораль: стабильна. Все боятся Пиздюху. Даже ты.

— Молчать в строю! — гаркнула она. — И не смотреть на меня! Я НЕ ВАША МАМА!

Тишина. Кто-то всхлипнул. Один из деревенских лузеров спросил: — А можно я буду поваром? — Можно. В соседнем мире. Где наш лорд уже сдох.

—

Пока Хорёк гонял их по кругу, Змей строил стенды, а Арат проверял оружие. У нас были:

142 копья, 67 из которых — целые.

83 лука, половина без тетивы.

4 баллисты (две в ремонте, одна — легенда, четвёртая — телега с гарпуном).

Новая катапульта, названная «Бабах». Официально. Потому что Пиздюха её так окрестила, и спорить никто не стал.

В перерыве я сел на тень от навеса, допивая что-то мутное и тёплое.

— Как успехи? — спросил я у Пиздюхи. — Хорошо. Они начали плакать уже через 10 минут. Прогресс.

—

Вечером мы устроили проверку. Рекрутам раздали мечи. Фальшивые. Деревянные. Чтобы не поубивали друг друга. Хотя зря — пара кандидатов сами себе опаснее, чем топор в руках алкаша.

— Атаковать! — скомандовал Харёк.

Сначала один сломал меч об воздух. Второй воткнул себе в ногу. Третий упал, заорав: «Мама, я в говне!» — и был прав.

—

ИНТЕРФЕЙС: Армейский прогресс: +1. Один из новобранцев не обделался. Уже лучше.

Я встал: — Выжившие — молодцы. Остальные — в сортир, мы вас потом на удобрение пустим. Пиздюха, завтра — строй в два раза дольше. — Можно с кнутом? — Да. И флейту возьми. Чтобы пугать заранее.

—

Ночь. У костра. Гарнизон сидит, молча жрёт. Усталость в глазах, сажа в волосах, отчаяние — в языке.

Я поднял кружку: — За первый день без смертей! За дебилов, ставших чуть менее дебилами! И за Пиздюху — пусть она всегда будет на нашей стороне.

ИНТЕРФЕЙС: День 13 окончен. Угроза — отсутствует. Армия — на пути к совершенству. Надежда — жива. Мозги — под вопросом.

Глава 104

С утра воздух стоял такой, будто его кто-то вскипятил, забыл на плите и вылил обратно в деревню. Гарь, пепел, жжёная кожа, да ещё и лёгкий шлейф канализационной трагедии — всё это вилось над улицами, как злая ведьма без мыла.

Пацан примчался, будто его вшивый черт гнал в пятку. Лохматый, в одной калоше.

— Там!.. Мастерская!.. Всё… пылает!.. — выдохнул он и осел на землю, отстёгивая вторую калошу в панике.

Побежал. Уже по пути понял — горит не просто дом. Горит Костыльня — древнее логово нашего местного сапожного мастера, который умер ещё до войны, но здание его, видимо, решило догореть сейчас, по велению высших сил.

На месте — дым, копоть, крики, ведра и бессмысленные движения толпы. Внутри, как червяк в компосте, копошился мужик — седой, копчёный, как уличный лещ, с глазами, как у того, кто уже трижды разочаровался в жизни.

— Ты кто такой? — буркнул я, отгоняя гарь рукой.

— Сапожник, — прохрипел тип. — Трофимий. Нитков. Из рода Нитковых. Нас ещё монахи боялись.

ИНТЕРФЕЙС: Новый персонаж обнаружен. Сапожник. Имя: Трофимий Нитков. Характер: вонючий и вязкий. Специализация: обувь, порча, возможно — проклятия. Риск наличия скелетов в шкафу: 88%. Вероятность, что шкаф — настоящий.

Когда угли остыли, начали разгребать завалы. Там, под слоем сажи и обугленных балок, Трофимий нашёл люк. Под люком — пустота. В пустоте — ящик.

Тяжёлый, кованый, с замком, как у монастырского сейфа, и символом, от которого даже у Харька поджилки хрустнули: два рога, чёрное солнце и надпись на языке, будто списанном с дурной литургии.

— Это твоя хренотень? — спросил я.

— Ага. Наследие. Только дед велел не открывать. Никогда. Ну, почти. Если совсем жопа — тогда можно, — пожал он плечами.

ИНТЕРФЕЙС: Опасная находка. Метка: Тёмная. Открытие не рекомендовано без наличия запасной деревни. Или хотя бы свежей жертвы.

Мы переглянулись. Я махнул рукой:

— Пока не трогаем. Пусть постоит. Пуганём им Пузо, если опять к казне полезет.

Вечером Трофимий уже получил мастерскую. Кривобокая, из остатков старой бани и обломков двора. Внутри он разложил инструменты, шкуры, молотки… и банку.

В банке — соль, волосы, дохлый сверчок и монетка с кривым лицом.

— Это чтобы злые духи не зашнуровали мой мозг, — спокойно сказал он.

ИНТЕРФЕЙС: Активирована мастерская «У Ниткова». Специализация: обувь, ритуалы, подозрительные запахи. Рейтинг доверия: 22%. Страх населения: 71%.

Позже мы с ним сидели у костра. Он курил что-то с ароматом берёзы и дохлой кошки. Я пил воду, потому что пиво закончилось.

— Ты сапожник… — начал я.

— Я — то, что нужно, когда начнут рушиться звёзды, — перебил он. — А пока просто подбиваю каблуки. Чтоб убегать удобнее было.

**

Подвал, где теперь хранился ящик, обрёл новое имя: “Точка Неизбежности”. Там темно, холодно и даже крысы туда не заходят. Нитков поставил у входа метку из ржавых гвоздей и кости.

— Кто полезет — тот ляжет, — сказал он, и я ему поверил.

ИНТЕРФЕЙС: День 14 завершён. Подозрения активны. Уровень тревоги: умеренно зреющий. Вероятность, что Трофимий — просто сапожник, снижается на глазах.

А на карте, прямо на месте его подвала, появился новый символ: место силы. Слишком поздно, чтобы не обращать внимания. Слишком рано, чтобы с этим бодаться.

И всё-таки… я чувствовал, как начинает вибрировать под ногами что-то древнее, скользкое и голодное.

Я не люблю такие вибрации.

Но выбора не было.

ИНТЕРФЕЙС: Осталось 16 суток. Стабильность: как у козы на льду. Ожидайте развития событий. Возможно, вам понадобится... второй сапожник.