Сначала бой. Потом вопросы

Глава 105

День, когда ящик всё-таки вскрыли.

Без жертв. Без заклинаний. Без демонов из задницы мира. Просто потому, что Трофимий Нитков устал ждать.

— Ящик? — спросил он утром, глядя на меня с утра пораньше, с кружкой кипятка и тухлой селёдкой в руке. — А чего мы его вообще не вскрываем? Там же, может, кожа. Или гвозди. Или деньги.

— Или проклятие.

— Хуже, чем тут, не будет, — пожал он плечами. — Я уже сапоги чинил в погребе с дохлой крысой и то веселее.

Пошли.

Я, Нитков, Харёк (на всякий случай) и девочка-Пиздюха — потому что она услышала слово "ящик" и решила, что там точно либо игрушки, либо что-то, во что можно вонзить нож. Желательно — оба варианта.

Люк сняли. Камень сдвинули. Ящик поставили на верстак. Все замерли.

ИНТЕРФЕЙС: Вы уверены? Подсказка: назад пути нет. Только если переломаете ящик об стену. Или себя.

— Молчи, блин, — прошипел я интерфейсу.

Нитков взял ломик, поковырял замок, плюнул, треснул молотком — и всё. Замок отлетел, как достоинство у пьяного барда.

Мы заглянули внутрь.

— Ну? — спросил Харёк.

— Ящик… с инструментами, — удивлённо сказал Трофимий. — Серьёзными. Нихрена нет тут проклятия. Вот тебе заклёпочник, вот пробойник… Ё-моё, это ж пресс-клещи с двойным рычагом!

Он сиял. Как ребёнок на первом пиру. Или как псих, которому дали молоток и официальное разрешение бить людей.

— Это коллекция, — прошептал он. — Это была мастерская моего деда. Старинная. Её заперли, когда его сожгли… ну, за непонятный дизайн сапог. Люди в те времена были скучные.

— А эмблема? — спросил Харёк, тыкая в крышку.

— А это дед сам нарисовал. Говорил, пусть боятся, меньше воровать будут. Не сработало. Ему, правда, потом подкинули дохлого козла и объявили ведьмаком. Но дело не в этом.

ИНТЕРФЕЙС: Артефакт? Нет. Просто ценные инструменты. Ваша паранойя — прекрасна. Ваша глупость — стабильна.

Так вот.

В ящике — инструменты, пара тюбиков с кожным клеем (старым, но рабочим), сапожная колодка из дуба (тяжёлая, как грех), и свиток с записями о кожевенном деле.

— Всё. Пошёл строить себе нормальную мастерскую. Эта сена-бытовка не выдержит, — сказал Трофимий и утащил ящик с видом человека, который вынес из ада кофр с удобствами.

Я смотрел ему вслед. Потом на Харька. Потом на Пиздюху, которая украла два гвоздя и пыталась вбить их в стену за шнуровку.

— Ну что, — вздохнул я. — Надо будет ещё кузню апгрейдить. А то как-то… скучно.

Вечером мы сидели в штабной избе. Я, Харь, Змей, Арат, Пузо, даже Математик (выздоровевший, злой и с линейкой).

— У нас половина деревни в строю, — говорил Змей. — Дороги ремонтируем, амбары новые закладываем.

— Хлеба хватает, — подтвердил Пузо. — И даже немного соли. Правда, кто-то её жрёт как зелье.

— Это Трофимий, — вздохнул Математик. — Он ею, сука, обсыпает обувь. Говорит, против влаги.

ИНТЕРФЕЙС: День 15 завершён. Таймер: 15 из 30. Половина времени ушла в сапоги. Вторая половина — вероятно, уйдёт туда же.

Ночью я зашёл в мастерскую Ниткова. Он не спал. Чинил сапог и пел песню. Тихо. Как будто для чертей под полом.

— Как дела? — спросил я.

— Лучше, чем у мёртвых, хуже, чем у тех, кто не видел войну, — пожал он плечами. — А ты, главный, помни: всё держится на шнурках. Как только порвутся — жопа настанет. И босиком по граблям пойдёшь.

— Спасибо, — сказал я. — Пойду, перебинтую мозг от мудрости.

**

ИНТЕРФЕЙС: Уровень обувной культуры +2. Уровень стабильности: крепче, чем зад у Пиздюхи. Но впереди — ещё 15 дней. Совет: дышите ровно. Или не дышите вообще. Никто не заметит.

Глава 106

Шестнадцатый день с того момента, как интерфейс поставил таймер и сказал: «Удачи, долбоёб». Спасибо, друг. Очень мотивирует.

С утра в деревне стояла идеальная, нервирующая тишина. Ни пожаров, ни беготни, ни воплей «спасите, нас грабят». Даже курица не кудахтала. Подозрительно.

В кармане тикал счётчик: 14 суток до обновления. А пока — карта пуста, всё наше, никто не лезет, никто не орёт. Только стройка, глина под ногтями и люди, которые впервые за долгое время не умирают пачками. Даже непривычно.

Я обошёл поселение. Харька нашёл у тренировочного поля — гонял новобранцев. Один уже блеванул, другой споткнулся о собственную ногу и уебался об дерево. Харёк был доволен.

— Ну хоть дохнут весело, — хмыкнул он.

Змей вырисовывал план новой башни из мела на стене старого амбара. На нём уже не осталось живого места — всё в чертежах, стрелках, расчётах и проклятьях в сторону гнилых балок.

Пиздюха играла с ножами у входа в свою «академию берсерка». Кукла из соломы была распидорашена до состояния фарша. Девочка пела песенку про кишки и кости. Приятно.

Арат разбирался с кузнецами — те пытались слепить новую партию копий. Получалось так себе, но он держал их в тонусе. Один попытался срезать угол — получил оплеуху от Арата, что у него шлем провернулся на затылок.

Трофимий Нитков уже шил четвёртую пару ботинок за утро. Все в чёрном. Все с какими-то странными узорами, которые вызывают зуд в пятке. Местные крестьяне начали креститься, глядя на обувь.

Пустой ящик под мастерской не трогали. Лежит, как немой пес в углу. Интерфейс про него больше не шутит. Просто молчит. От этого стрёмнее.

ИНТЕРФЕЙС: День 16. Тишина. Подозрительная, как внезапно ласковая тёща. Стройка идёт. Армия шевелится. Жопа на горизонте не замечена. Пока.

Я выдохнул. Это был один из тех редких дней, когда всё работает. Ничего не рушится. Никто не визжит. Не умирает. Не стучит в ворота с факелами.

Пожалуй, это пиздец как странно. Но приятно.

Глава 107

День семнадцатый от старта таймера.

Утром над деревней повисло важное ощущение: кто-то обязательно сегодня отхватит — но по правилам, на глазах у всей округи. Пиздюха проснулась с идеей, посмотрела на гуся, гусь кивнул. Через час была вбита табличка: “Турнир за хлеб и лук. Победителю — еда, титул и право орать на всех до вечера.”