Сны в Улье
Шрифт:
– Продолжай делать то, что делала с таким увлечением, что не будешь замечать абсолютно ничего происходящего вокруг.
Голос у него был хриплый и громкий. Он растягивал, смаковал слова, но ударно выделял отдельные. Марина со спокойным лицом снова подошла к зеркалу, взяла помаду и повторно стала обводить губы вишневым цветом.
Он проводил ее хищным взглядом и резко повернулся ко мне.
– И ты, девочка.
Будто кто-то управлял моим телом, я снова повернулась к Жене.
– Слушайте!... Слушайте!... Раз-раз-раз! Говорите! Говорите!
Слова были мои и космонавтки Людмилы,
– Вы кто вообще такой? Что вам нужно?
– в панике спросил Женя. Он встал с кровати, кажется, он понимал, что со мной и Мариной что-то не так. Или не понимал, в любом случае, его вопрос был логичным. Тоже бы спросила, если бы не:
– Мне жарко!... Мне жарко! Что?... 55?... Что?... 55? ... 50?
Он подошел к Жене почти вплотную. Глумливая улыбка так и не сходила с его лица. Вряд ли Женя был трусом, но он занервничал.
– Вопросы задаю я. Но можем познакомиться, меня зовут Кнуд. Привет.
– Да... Да... Да... Дыхание... Дыхание... Кислород...Кислород... Мне жарко...
– Так что вам нужно? К кому вы пришли!?
– Это не опасно?... Всё... Это не опасно?... Всё... Да ... Да ... Да ... Как это?
– Ты не понял, вопросы здесь задаю я!
– заорал он, и улыбка вдруг сошла с его лица.
Такое бывает, когда человек чувствует агрессию, он хочет напасть первым. Даже если объективной причины и нет. Особенно если он по жизни хищник, а не антилопа, как я. Женя попытался его ударить, но Кнуд перехватил его руку, и с легкостью персонажа голливудского боевика, швырнул Женю на кровать. Тот ударился головой об батарею, раздался грохот. Такой сильный, что я подумала, голова его должна была расколоться, но нет, с ней все в порядке было.
– Что? ... Говорите!... Как я должна передать? Да... Да... Да... Что? Наша передача будет сейчас...
Женя попытался встать, но тот заорал него «Сиди!», и Женя послушался.
– Да-да, как говорит твоя подружка, передача будет сейчас. Евгений, ты в курсе, что ты мудак? Ты-то в курсе, а другие еще нет. Догадываются, наверняка, но не могут масштабы оценить. После окончания института ты будешь еще призывной. И ты не будешь бегать от армии, пойдешь служить, что ты, не мужик что ли, в конце-то концов. О, и тебе там понравится. Выслужишься там, звание получишь.
– 41... Таким образом... Наши передачи будут сейчас...41... Таким образом... Наши передачи будут сейчас...41... Да... Мне жарко...
– ...А потом, оп, и война нагрянет, на радость таким, как ты. И ты, злобный мудак, отдашь приказ уничтожить гражданский самолет. А это не гуманно, понимаешь? Нет, не понимаешь, я тоже слабо. Так вот, твои действия сделают войну еще злее, да. Такого-то нам не надо.
Под конец своей речи Кнуд снова развеселился. Его настроение слабо сочеталось с его словами, а слова слабо сочетались с реальностью. Но не скажу, что я не поверила им.
– Мне жарко... Всё... Всё... Мне жарко... Мне жарко... Мне жарко...
– Ничего подобного я не делал и не собираюсь делать! Если вы не уйдете сейчас
же, я вызываю милицию!– Ирония вся в том, что ты прав! Не делал и не собираешься! Но это пока. Знаешь, если мы сможем остановить войну, то возможно ты так и проживешь свою жалкую жизнь, скрывая ото всех свою мерзость в душе. Но бдительность - наше оружие: бдительность врага обнаружит.
Он полез во внутренний карман своей шинели и достал пистолет. Настоящий, опасный.
– Прошу вас, не надо! Марина! Яна! Сделайте же что-нибудь.
Марина продолжала с увлечением красить губы, совсем не зная о том, что ее парня здесь убивают. Она наносила слой за слоем, и вот уже кожа вокруг ее больших губ была вишневой. А я-то понимала, я даже могла вертеть головой немного или сделать ужасные удивленные и испуганные глаза. Только вот подняться не могла и перестать говорить.
– Я вижу пламя!... Что?... Я вижу пламя!... Я вижу пламя!...Мне жарко ... Мне жарко... 32... 32... 41... 41...
Женя попытался встать с кровати, но Кнуд поднял руку с пистолетом, который оказался в сантиметрах от головы Жени, и нажал на курок. Кровь забрызгала окно и кровать Марины. Женя не издал ни звука, когда это произошло, а просто упал и умер. Бесшумно и быстро. И как-то даже не очень грустно. Может, я в шоке просто была.
Кнуд убрал пистолет. Лицо его стало серьезным. Он направился к Марине, и тут мне стало даже страшно за нее. Он приблизился к ней совсем близко, даже интимно почти, и, кажется, понюхал ее волосы. Марине было все равно. Он снова довольно улыбнулся и взялся за ручку двери. Как это бывает, только подумала, пронесло, как он обернулся на меня.
– Все видела, да? Чувствую твою магию. Сам бы ее открыл, было бы разрешение. Скоро к тебе кого-нибудь пришлют, и ты вступишь в Небесный Строй. Тебе все понравится, поверь, девочка. Сейчас мне так лень, но тебе обязательно разъяснят, что то, что я только сделал - во благо. Как говорится, цель оправдывает средства, понимаешь? Может, еще свидимся, удачного дня!
А я все еще не могла ему ответить. Хотя если бы и могла, вряд ли бы сообразила что.
– У нас авария... Да ... Да... Мне жарко!... Мне жарко!... Я ввожу, повторите еще раз!... Я ввожу... Я слушаю!... Мне жарко!...
Он подмигнул мне и вышел. Марина медленно довела последний вишневый овал. Потом она отстранила руку, в ужасе придвинулась к зеркалу. Ее губы выглядели то ли слишком ужасно, то ли слишком красиво, я не могла понять. Но когда она обернулась, на ее лице отразился еще больший ужас, и она заорала громко-громко, будто бы актриса фильма «Крик».
Марина все орала, я сидела, а кровь стекала вниз по стеклу. Что до Жени, он больше ничего не делал.
Потом, конечно, приехала полиция. Нас с Мариной забрали. Оказалось, что Марина почти ничего не помнит. Она даже смутно вспоминала, чем занималась сегодня. По секрету мне она рассказала потом, что лучше всего помнит, как красила губы, все остальное смешалось из-за стресса. Она помнила, как заходил какой-то незнакомый мужчина, но не могла более сказать про него ни слова. Она даже выстрел не слышала. Я вот слышала все, но не стала этим делиться с полицией. Я подумала, вдруг я стала свидетелем чего-то страшного. Скажу я им, и они уберут меня.