Собачьи дни

Я продефилировала мимо той части комнаты, где стоял вышеупомянутый незнакомец, как мне показалось, с миной дружеского безразличия и подошла к Кэрри, которая обнимала живот обеими руками, сияя одной из самых прелестных своих улыбок.

— Меня затолкают до смерти, — радостно пожаловалась Кэрри, когда мы потянулись друг к другу, чтобы поцеловаться. В последние недели беременности нельзя не удивляться безукоризненной инженерной выверенности человеческого телосложения. Помнится, я на последних месяцах опускала глаза на свое плодоносное чрево, изумляясь, как это оно не отвалится. Положив руку на ладони Кэрри, я ощутила отчетливые толчки изнутри.

— Опять мальчик? — спросила я. — Или на этот раз эмансипированная девочка?

— Возможно, оба сразу, — ответила Кэрри. — Это близнецы.

— Вот дьявольщина, — вырвалось у меня.

Джо, смеясь, поправил:

— Скорее уж Божий промысел…

— На этот раз мы думаем пригласить в крестные тебя, — мечтательно произнесла Кэрри.

— О, с удовольствием, — сказала я. — Но вы же знаете, я не религиозна.

— Ничего, — утешил Джо. — Вокруг достаточное количество благочестивых христиан, один раз можно и расслабиться. А вдруг нам удастся тебя обратить? Кто знает? Сегодня ты сильно смахиваешь на монахиню — неплохое начало…

— Не стоит, — осадила я его. — Гертруда уже сообщила, что у меня аскетический вид. Я-то считала, что выгляжу исполненной достоинства, как бы на полпути между печалью по поводу окончания брака и оптимизмом насчет одинокого будущего. Ну не совсем одинокого, у меня есть Рейчел, но вы поняли, о чем я говорю. Не могу выразить, как здорово выпутаться из брачных уз… — Я чувствовала, что меня понесло, что я больше убеждаю себя, чем собеседников, но продолжала: — Это против церковных законов, Джо, но, ей-богу, развод — настоящее освобождение. Ни под кого не подстраиваться, самой контролировать свои действия — это прекрасно, замечательно, великолепно… — Оба собеседника улыбались моей горячности. — Извините, — добавила я. — Вряд ли вам интересно слушать выступления на эту тему.

— Нет-нет, продолжай, — заверил Джо. — Приятно услышать что-нибудь позитивное для разнообразия.

— О-ох, — вырвалось у Кэрри. — Опять начади.

Мы немного поговорили о беременности, об остальных детях и на общие темы, не забыв и хозяйку дома.

— Гертруда сменила профессию, — объявила я.

— Никакая новость о матери меня не удивит. Куда она подалась на этот раз?

— По неизвестной мне причине она сделала volte face^[36] в своем отношении к радостям одинокой жизни, составляющем одну из основ ее мировоззрения, и пригласила для меня потенциального мужчину.

Джо, обладатель большого подвижного рта, всегда готового к улыбке, и непревзойденного чувства юмора, с трудом сдержал смех:

— Хочешь сказать, он еще не успел стать мужчиной?

Кэрри прыснула.

— Что?!

— Ну раз он всего лишь потенциальный? Парень еще не вступил во взрослую жизнь?

— Ха, ха, ха! Ты отлично понял, что я имею в виду. Где-то в этом зале спрятаны силки, расставленные единственным человеком, у которого я рассчитывала побыть в безопасности от матримониальных ловушек…

Я повернула голову и украдкой бросила взгляд на незнакомца, смотревшего, к счастью, в другую сторону (он разговаривал с группой гостей). Удалось увидеть лишь его шею сзади, которая показалась мне очаровательной. Не знаю, обращаете ли вы внимание на такие вещи. Чистые каштановые волосы, ровно подрезанные чуть выше воротничка, плотно прижатые уши… Широкие плечи, руки засунуты в карманы… Удивительно, что удается столько заметить, особенно если вам это совершенно безразлично.

— Думаю, я угадала, кто это, — сказала я, поворачиваясь к ним. — Стоит у камина, спиной к нам. — Я проследила за взглядом Джо. — Руки в карманах.

— Там трое мужчин спиной к нам, — сказал Джо, по-прежнему сдерживая смех. — Двое из них держат руки в карманах.

— Все равно, я точно знаю, — буркнула я.

— Я тоже, — сообщил Джо, покачиваясь на каблуках и наконец-то издав пару смешков. — Потому что именно мне Гертруда доверила миссию чуть позже вас познакомить — разумеется, тонко и ненавязчиво.

— Только посмей, — взвилась я. — Я повернусь и уйду, если ты это сделаешь! Уму непостижимо, что творится с твоей матерью, — это на нее совсем не похоже.

— Я скажу тебе, в чем дело, — сказала Кэрри, возвращаясь из страны грез, где она, несомненно, уже благополучно покормила грудью двух младенцев и собрала пазл для старших деток.

— В чем же?

— Гертруда влюблена.

Бывают моменты, когда лишь молчание может выразить глубину чувств. Я застыла, утратив дар речи от шока и, как вскоре поняла, от ощущения, что меня предали. До той минуты я не понимала, насколько важен для меня пример Гертруды. Они с миссис Помфрет служили образцом безусловно успешных незамужних глав семей. Господи, если в следующий визит миссис Помфрет приведет юного пажа-любовника, мне останется только застрелиться.

— Оглушает, правда? — усмехнулся Джо с дьявольским весельем в глазах. — Но посмотри на нее: видишь, как она счастлива?

Я посмотрела. Гертруда стояла в дверях с подносом разнообразных вкусностей, а рядом обретался очень невысокий мужчина с густейшей копной белых волос и маленькой козлиной бородкой. Рукой он обвивал, как мог, ее необъятную талию, а Гертруда — другого слова не подберу — жеманилась.

— Они встретились на пыльной дороге возле села Карачи, когда мать собирала материал для новой книги. Он пишет о храмах и ритуалах, бесстрашная и очень целеустремленная натура, как заявила нам Гертруда. К тому же у него отменный аппетит.

— Куда ему деваться, — ляпнула я и без всякой задней мысли обратилась к Джо: — Они что, и спят вместе?

— Ц-ц-ц, — покачал головой Джо. — Задавать такой вопрос человеку в сутане…

— Так спят или нет?

— Ну можно сформулировать так, что он не всегда уходит ночевать домой.

Ко мне вернулась малая толика здравого смысла.

— О Господи, — спохватилась я, — прости, я не должна спрашивать, тем более у сына о матери. Пожалуйста…

— Да с чего мне возражать, черт побери? Надеюсь, у них все на мази. Я имею в виду, — в голосе Джо появились нотки, не имеющие ничего общего с христианским целомудрием, — это же самое лучшее чувство между двумя людьми, верно?

И он легонько стиснул Кэрри за плечико.

— Не знаю, — резко ответила я. — Мой бокал пуст. Если нетрудно, не мог бы ты…

Джо взял бокал. Я смотрела, как Гертруда идет в нашу с Кэрри сторону с храмово-ритуальным писателем на буксире.

— Выглядишь какой-то колючей, — сказала она, предлагая поднос с угощением. — Мой сын пытался тебя обращать?

— В некотором роде, — согласилась я, улыбаясь как могла широко, и взяла крошечный кусочек, который, полагаю, был очень вкусным и который я так и не попробовала. — Отчасти Джо это удалось.